3
- Сударыня, - сообщил Ларак, - сегодня удивительная луна.
- И удивительные собаки, - откликнулась Луиза. - Их что, покормить забыли?
Их кормили, - задумчиво пробормотал Эйвон. Их каждый вечер кормят… Сударыня, я умоляю вас о милости!
- О какой? - Госпожа Арамона перекатилась на жи вот и улыбнулась любовнику. Лет двадцать назад и без бородки Эйвон был весьма недурен, да и сейчас с крова ти не свалишься, и потом, он любит. Не во сне, на самом деле.
- Луиза, - голос графа дрогнул, - я умоляю вас спуститься со мной в церковь. Я перед алтарем Создателя поклянусь вам в верности.
- А почему не на скале Окделлов? - сладким голосом осведомилась капитанша. - Перед памятью прикованных предков?
- Сударыня! - задохнулся Ларак. - Вы… вы рождены на юге, но чувствуете зов Надора, как никто. Мы встретим полдень на утесе, и это навеки скрепит наш союз, но я поднимусь к заветному камню уже вашим рыцарем!
Ну вот, вляпалась! Теперь придется лезть на обледенелую гору и любоваться на свиные морды, и ведь никто за язык не тянул! Хотела укусить и увязла в патоке!
- Луиза, - не отставал Эйвон, - я должен… Умоляю вас!
Госпожа Арамона высунулась из-под одеяла и вздрогнула: спальня уже выстыла, а на лестницах и вовсе только выходцев морозить, но рыцарская клятва стоит жертв.
- Хорошо, - обреченно произнесла прекрасная дама, - только вам придется мне помочь.
- Я отнесу вас на руках, - объявил полуголый Ларак, выпутываясь из одеял. А что говорит своим женщинам синеглазый кэналлиец? Вряд ли что-то глупое, хотя кто знает…
- Я пойду сама, - Луиза потянулась за нижним плать ем, - но вам придется послужить мне камеристкой. Справитесь?
Эйвон промычал нечто невразумительное, капитанша сунула графу его собственную рубаху и штаны и целомудренно отвернулась. Собаки не унимались, и это начинало пугать.
- Наверное, Джек умрет. - Л арак уже в пристойном виде застегивал пояс. - Прежний привратник… Думали, на поправку пошел, а они воют.
Значит, Джек. Похоже на правду - псы и лошади чуют смерть раньше людей, кошки тоже чуют, но молчат, им все равно. Луиза натянула черное платье и повернулась спиной к любовнику.
- Что? - несчастным голосом переспросил тот. - Что я должен делать?
- Берите и шнуруйте, - велела Луиза, - крест-накрест.
- Справа или слева? - не понял Ларак. - И потом, здесь же не сходится.
- И не должно, - успокоила капитанша. - Иначе я задохнусь. Затяните немного, и хватит. Как вы можете не понимать в женских платьях, если столько лет женаты?
- Я исполнял супружеский долг только в спальне, - пропыхтел граф. - Госпожа Аурелия знала, когда я должен прийти, и была готова… Ей помогали служанки… Только служанки.
- То есть? - уточнила Луиза, топя непонятное волнение в болтовне. - В чем же она вас ждала?
- В супружеской сорочке, - объяснил Эйвон. - Понимаете… Госпожа Аурелия преклоняется перед Мирабеллой, а кузина… Она полагает супружество долгом и не считает возможным превращать его в блуд.
- Эйвон, - женщина выдержала очередное надор-ское известие, даже не фыркнув, - а на что они похожи, эти сорочки? Понимаете, я при дворе о них не слышала.
- Оллары забыли о пристойности, - начал Эйвон и замолчал. Видимо, вспомнил, что сам погряз во грехе.
- Ну же, - поторопила Луиза, - какие они? Их трудно сшить?
- Не знаю, - промямлил Эйвон, - они из полотна, длинные, закрытые от шеи до пят, с рукавами, с воротом, и еще у них… есть… эээээ… отверстие.
- Принесите мне такую, - попросила госпожа Арамона. - Это, должно быть, восхитительно.
- Я бы не сказал, - вздохнул граф, - ваша сорочка… Она вышита и открывает плечи и… не только.
- Но у нее нет отверстия, - не унималась Луиза, - это нецеломудренно. Что скажет ваша супруга!
- Моя супруга отказалась меня принимать после гибели Эгмонта, - вздохнул Эйвон. - Она поклялась Мирабелле разделить ее утрату.
- Могло быть и хуже. - Госпожа Арамона повела лопатками и попробовала вздохнуть. Эйвон с испугу перестарался, но до церкви она как-нибудь доберется. - Что бы вы запели, если б кузина потребовала от вас возместить ее утрату? В постели.
- Сударыня! - Ларак судорожно вздохнул. - Кузина никогда… Никогда меня не привлекала. Она… нехороша собой! Клянусь, я не любил никого, кроме вас!
- Я верю, - проворковала капитанша голоском Катари. - Возьмите свечи, и идемте.
Эйвон послушно поднес фитиль к огарку, и тут в стену что-то грохнуло. Граф так и замер с двумя свечами в руках. Луиза бросилась к окну, в которое ломилось нечто вроде издохшего супруга, потому что живые так не стучат. Грохот перешел в глухой гул, словно в дальний погреб скатывали полные бочки, псы завыли сильнее, хоть это и казалось невозможным. Луиза рывком распахнула нижние ставни. За ними не было никого, только клубилась в лунном свете снежная пыль.
Глава 2. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
1
- Господин Первый маршал, - младший Тристрам изо всех сил соблюдал субординацию, и Робера это вполне устраивало, - беглецы ушли через Ржавые ворота.
- Вы уверены? - Эпинэ потер виски, пытаясь проснуться. - Странный выбор.
- Да, монсеньор. - Тристрам подозревал, что герцог Эпинэ противился его назначению на место Рокслея, и был бы прав, не решись Иноходец изменить Альдо. Для заговорщика чем хуже защитники трона, тем лучше, и Робер не стал возражать, когда сюзерен отдал четырехцветную перевязь спесивому зануде. Иноходец снова потер виски:
- Докладывайте.
- Тревогу поднял офицер цивильной стражи, отпущенный на ночь в город. К шести часам он вернулся к воротам и обнаружил их открытыми, а караульные помещения пустыми. Офицер бросился в казармы цивильной стражи. Оказалось, что охрана была снята с постов и отправлена в казармы лично графом Гирке. Он предъявил фальшивый рескрипт, предписывавший ему взять под охрану Ржавые ворота.
