Чтобы привыкнуть к управлению снегоходом, я держал скорость не выше тридцати километров в час. По снежной целине «Буран» пер словно танк: давил гусеницами сугробы, перепрыгивал через ямы и бугры, забирался на любые склоны. Стандартную рулевую лыжу у него заменяла широкая полоса стали, которую не страшили ни кусты, ни молодые побеги – и те, и другие она давила с легкостью и пренебрежением. При движении снегоход издавал звук, похожий на визг раненого кабана, а на виражах так и норовил выбросить из сиденья. Позже я разобрался, что при маневре надо привставать и клонить тело в сторону поворота.
Мой путь лежал через небольшую долину, судя по карте, наполовину покрытую болотами. Островки деревьев то и дело сменялись ровными снежными плоскостями с торчащими из них стрелами тростника. Лед был крепким, и в этих местах я увеличивал скорость. «Буран» летел вперед, оставляя позади километры пути, рулевая лыжа ломала тростник с веселым хрустом. Пока есть возможность ехать быстро, нужно этим пользоваться. Потом начнется глухая тайга, сопки – скорость продвижения упадет в несколько раз.
Периодически я оглядывал небо. Не знаю, как вам, а мне не хотелось попасть на лабораторный стол, чтобы испытать на себе достижения внеземной хирургии. Но пока ничто не нарушало серую хмурь над болотами. Надеюсь, так будет продолжаться и далее.
День начал меркнуть, когда я достиг основания гряды сопок, которыми заканчивалась долина. «Буран» не без труда затащил меня на одну из них. На вершине я нажал на тормоз, чтобы перевести дух – после полутора часов езды отечественный снегоход превратил позвоночник в каменный столб и вытряс кишки. Потирая ладонями подмерзшие щеки и подбородок, я оглядел лежащую впереди местность.
Слева растянулось озеро, названное на карте Хорыс-Холь. Я бы с удовольствием прокатился по его ровному льду, как по автостраде, однако мой маршрут проходил совсем в другой стороне, через большой хвойный лес, расстилавшийся пушистым ковром до самого горизонта. За ним торчали какие-то сопки, одной из которых, возможно, и была Улус-Тайга, хотя это слишком оптимистичное предположение. До заветной цели еще пилить и пилить.
Я подумал, что позже надо будет сделать основательный привал, развести костер и погреть кости: в движении ветер безжалостно выдувал тепло из тела, невзирая на плотно застегнутую фуфайку. Пока же силы оставались. Отдых в зимовке зарядил меня энергией, которой хватит еще на десяток километров. К тому же привал лучше устроить, когда окончательно стемнеет и ехать будет нельзя, тратить на него драгоценную светлую часть суток, и без того короткую, просто глупо. Руководствуясь этими соображениями, я отпустил сцепление и направил снегоход вниз по склону, надеясь, что мне продолжит сопутствовать удача и хотя бы до конца дня на пути не возникнет каких-нибудь замысловатых препятствий. Однако прихотливая судьба, как обычно, преподнесла сюрприз.
Около четверти часа я двигался на восток через лес, петляя меж стволов и продираясь сквозь низкорастущие ветви, пока не наткнулся на
Он тянулся поперек моего пути. Не ожидая столкнуться с чем-либо подобным, я сперва проскочил через него. «Буран» дважды подпрыгнул на развороченных сугробах и снова вынес меня на целину.
Я затормозил, сдал снегоход назад.
Между косматыми елками в вечернем сумраке угадывалась широкая дорога, продавленная вездеходами. Я спешился и оглядел тяжелые отпечатки траков на снегу. Без сомнения, это был след группы, отправленной полковником Стремниным на поиски «желтой плесени».
Глава 5
НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ
Маршрут вездеходов не сильно отклонялся от моего прежнего курса, так что потерять направление на Улус-Тайгу я не опасался. След вездеходов тянулся по узкой просеке, которая летом, очевидно, являлась проселочной дорогой. Ехать по дороге всегда удобнее, чем ломиться через чащу. «Буран» легко скользил по следам старших собратьев, двигаясь за тусклым лучом собственного фонаря. Теперь мне не нужно было, как прежде, высматривать впереди пеньки там, бугорки – если они и были, гусеницы вездеходов смяли все подчистую. Поэтому я выжимал из снегохода всю прыть, на которую он был способен.
Тело под ватной фуфайкой вымерзло и начало требовать костра, но я не мог остановиться. По натуре я очень азартный человек – чертов стоп-кран у меня в башке то ли сломан, то ли вообще отсутствует. В итоге зачастую продуваю по-крупному в карты и вообще влипаю в неприятности. Нечто подобное происходило и сейчас. Хотя в общих чертах я и представлял картину, которая должна была открыться в конце маршрута вездеходов, все-таки хотелось туда добраться.
Минут через сорок ели раздвинулись, выпустив меня на открытый простор. Нет, тайга не закончилась, просто деревья поредели, открывая небо и солнце, готовое вот-вот распрощаться с сегодняшним днем до завтрашнего утра. Широкая колея, проложенная траками вездеходов, по которой летел «Буран», впереди обрывалась двумя черными бесформенными грудами. Я подкатил к ним ближе, сбрасывая скорость. В ноздри ударил стойкий запах гари. Пальцы конвульсивно надавили рычаг тормоза, и снегоход, дернувшись, заглох.
В горле стоял тугой ком.
Я с трудом узнал новенькие красные вездеходы, выехавшие два дня назад из поселка. Единственное, что в них уцелело, были гусеницы, стоявшие в уже подмерзших проталинах. Верхние части машин разворотила невероятная, безумная сила. Кабины и кузова были разорваны и покорежены, все, что находилось внутри, спеклось в один большой оплавленный ком. Ветви стоящих рядом сосен обуглились, снег под ними был густо Усыпан опавшими иголками.
Справа от головной машины в снегу чернел труп. За два дня его накрыло тонким слоем поземки, но даже сквозь нее виднелась расползшаяся на затылке кожа, обнажившая желтую черепную кость. Скрюченная обугленная рука вонзилась в снег, словно несчастный пытался уползти от полыхающей техники. По остаткам рукава и воротника я определил, что это был один из бойцов внутренних войск, сопровождавших колонну. Его жуткая смерть с живостью нарисовалась у меня в голове.
– Твою неваляху! – в сердцах воскликнул я в направлении пустого леса.
Стараясь не глазеть на разбитую плазмой технику, внутренности которой были наполнены человеческими костями (в том числе костями Штильмана), я слез со снегохода, постоял на месте, глотая холодный воздух и отходя от шока, потом побродил вокруг. Те, кто устроил бойню, не оставили следов. Ни единого. Вездеходы атаковал некто летающий по воздуху и плюющийся огнем, рвущим сталь и превращающим людей в головни. Так что я не надеялся обнаружить ничего особенного.
Однако мой пессимизм не оправдался.
Попавшийся на глаза след мало напоминал таковой – узкие проколы в сугробе, ведущие от головного вездехода к группе молодых сосенок. То, что следы шли от машины, а не наоборот, я мог поручиться. Характер был рваный, неровный, вихляющий. Хозяин следов каким-то образом пережил огненный ад, охвативший машины, и соскочил в снег.
Кажется, я догадывался, кто это мог быть.
Я достал из-под фуфайки пистолет Эдика. Нагретый телом «Грач» приятно обдал теплом закоченевшую ладонь. На всякий случай дослав патрон в патронник, я поставил пистолет на предохранитель и положил в карман, чтобы быстро вытащить, если возникнет необходимость. Вернувшись к снегоходу, завел мотор и на малой скорости двинулся по следу.
Пьяные шаги – это еще от непривычки. Существо никогда по сугробам не ходило, даже по таким небольшим, поэтому его мотало из стороны в сторону. Как далеко оно ушло? Есть у меня чувство, что уйти далеко пришельцу не удалось. Он затаился где-то рядом и строит свои зловещие планы. Почему зловещие? Потому что добренькие ипостаси этих отродий существуют только в кино, вроде «Инопланетянина». На деле же все гораздо мрачнее. Понятия морали, дружбы и человечности для них пустые слова. Пришельцы ненавидят и презирают людей – и это в лучшем случае! В худшем – полосуют скальпелями на лабораторном столе.
Гуляющий по тайге пришелец – это нехорошо. Прямо скажем, это плохо. По опыту знаю, что беглые экземпляры всплывают в неподходящее время и в неподходящем месте. Бульвуму известно, где расположена Улус-Тайга, а потому он может организовать мне возле нее торжественную встречу. Именно поэтому я шел по следу – чтобы исключить сюрпризы с его стороны. Нельзя оставлять пришельца на свободе, сам потом пожалею.
На снежной целине мотор «Бурана» опять натужно взвыл. Разносившийся по тайге звук наверняка был слышен в Иркутске. Вести тайное преследование на снегоходе такая же нелепица, как ловить карманника с мигалками и сиреной. Но топать пешком за этим ничтожеством я не собирался – не стоит он такой траты времени и сил. Силы мне еще понадобятся.
Примерно через пятнадцать минут погони следы начали петлять и кружить. Все. Сдох марафонец… Я наклонил голову, нырнув под еловой лапой, перескочил через канаву, которая летом становится ручьем. На секунду цепочка следов убежала от меня в темноту, но потом сама вернулась под рулевую лыжу. Держась ее, я вылетел на редколесье и неожиданно увидел впереди, как между осин встрепенулось что-то красное, метнулось над сугробами. Я прибавил газу, устремляясь следом…
…и налетел грудью на невидимую преграду.
Клянусь, что передо мной не было препятствий, одно лишь пустое пространство. Однако какой-то невидимый плотный удар внезапно вышиб меня из сиденья. Я перелетел через закрепленную на багажнике запасную канистру и рухнул в снег, с трудом соображая, что произошло. «Буран» уезжал от меня, разбрасывая белые фонтаны. Параллельным курсом, неловко подкидывая ноги, между деревьев улепетывал пришелец, одетый в красный пуховик.
– Стоять, падла! – рявкнул я и выстрелил в убегающую фигуру. В полуметре от нее ствол березы брызнул корой. Пришелец шарахнулся в другую сторону.
Я встал на одно колено и, поймав мушкой шишковатый затылок, еще раз нажал спуск. И снова что-то невидимое дернуло руку в момент выстрела, заставив пулю уйти в ветви.
– Твою мать!
Раньше от паранормальной активности пришельцев, вроде гипноза или телепатии, я спасался алюминиевой фольгой, оборачиваемой вокруг черепа. Весьма эффективное средство, рекомендую. Но тут другой случай. Оборачивай голову, не оборачивай – папуас метнет тебя вместе с этой самой фольгой на голове. Экранировать нужно его мозги, а у меня сейчас не было такой возможности.
Пришелец уходил в чащу. Красная куртка мелькала между деревьев, хрустел снег в такт шагам. Я бросился за ним, хотя ноги не слушались после падения и меня мотало, как и его. Но все же шаг у меня был шире, и дистанция начала сокращаться… Пришелец почувствовал это и притормозил. Я понял, что сейчас он снова шибанет меня телепатией, и, упреждая этот ход, прыгнул за березовый ствол. В следующую секунду воздух вокруг содрогнулся от незримого толчка. Ствол, за которым я прятался, потряс нешуточный удар. Береза зашаталась, на плечи посыпались мелкие ветки.
Вряд ли мне удалось бы его догнать. Следующая психокинетическая атака могла оказаться гораздо удачнее. Удар о дерево, смещенные позвонки – и я остался бы лежать посреди тайги, не в состоянии пошевелиться, бессильно наблюдая, как снег покрывает лицо, а лесные звери пожирают ноги. Догнать чучело в красной куртке практически не было шансов. Но помог случай.
Оглядываясь в очередной раз, пришелец запнулся о скрытый под снегом валежник и рухнул ничком. Голова с глухим стуком ударилась обо что-то под снегом, лишив беглеца девяноста процентов двигательной активности. Нет, он не вырубился и даже пытался подняться, но это у него получалось, прямо скажем, не
