Световая сеть слетела с нас, заскользив где-то в стороне по кустам и деревьям. Относилась ли она к системе сканирования или к чему-то похуже – разбираться времени не было. Я быстро оседлал бурчащий на холостом ходу снегоход и воткнул заднюю передачу – путь вперед преграждали заросли. «Буран» покатился, возле ног замелькали кусты. Бульвуму пришлось запрыгивать на свое место уже в движении. В снег полетел брошенный бластер – наверняка пустой после гаубичных выстрелов.
Висящий между сосновых крон НЛО повернулся, провожая наше движение невидимым глазом, передвинулся между стволами, занимая более удобную позицию для ведения огня. Суденышко было небольшим, я назвал бы его летающим катером, внутри которого размещался один может, два пилота и ограниченный набор вооружения. Впрочем, этого набора наверняка хватит, чтобы закатать нас в землю вместе со снегоходом. Пришельцы тут же это наглядно продемонстрировали.
Выстрел сверкнул с такой силой, что у меня заболели глазные яблоки. Сугроб, по которому мы пронеслись полсекунды назад, разметало в клочья. Меня окатило горячим дыханием. В стекло швырнуло снегом и комьями мерзлой земли. Однако нельзя отвлекаться на то, что происходит впереди, – мы катились задом, приходилось поглядывать туда. Крайне неудобно уходить таким способом от погони, но времени на разворот не было. Стоит нажать на тормоз, и мы превратимся в великолепную мишень.
Воздух вздрогнул. В нескольких метрах справа поднялся еще один белый фонтан. Нет, надо что-то с этим делать, причем немедленно! Следующий выстрел может оказаться куда точнее. Это предположение подтвердила повисшая пауза. Я чувствовал, что те, в НЛО, прицеливаются, выводят нас на перекрестье, чтобы пальнуть наверняка, чтобы на этот раз без промаха…
Боже, какая длинная пауза. Какая длинная!
На пути внезапно оказались два могучих коренастых кедра, росшие рядом. Каким-то чудом я умудрился проскочить между ними, хотя расстояние было в аккурат по ширине снегохода. Размашистые кроны на короткое время загородили нас от «блюдца», и у меня образовалось несколько секунд форы. Я выкрутил руль, одновременно нажав на тормоз. Снегоход развернуло. Пурга хлестала в спину… Передняя передача.
Рев двигателя.
Старт!
Теперь мы ехали правильно, лицом вперед. Заграждение из силовых полей тянулось по левую руку. Я летел вдоль него, не разбирая дороги, с невероятным трудом избегая столкновений с деревьями, объезжая ямы и валежник. Диск пришельцев двигался параллельным курсом и пытался приблизиться к нам. К счастью, многочисленные стволы и ветки не позволяли ему это сделать. Взвизгнуло бортовое орудие – и верхняя половина сосны, мимо которой мы проезжали, разлетелась в щепы. Новый выстрел. Сгусток плазмы прожужжал над головами и разбился об энергетическую стену, дохнув во все стороны жаром, растопив снежные хлопья в радиусе нескольких метров.
Это было очень близко! Очень!
– Слышь, друг! – прокричал я сквозь ветер, обращаясь к пассажиру на заднем сиденье. – Не пора ли вспомнить, что ты двигаешь предметы силой мысли?
В глотку тут же набился снежный ком.
Бульвум молчал и тихонько трясся от своей «Дорожной» болезни. Не хочет использовать телекинез ни в какую! Осел упрямый.
На пути пришельцев встала группа сосен, и диск взмыл в небо, огибая их. После чего начал заходить нам в хвост… А вот это паршиво. Пилоту завершив маневр, не составит труда превратить нас в мясной рулет. Я быстро оглянулся, чтобы оценить близость угрозы, и утонул лицом в пурге. Север, откуда несло хлопья снега и откуда заходил диск, сейчас был непроницаем для взора. Можно смотреть в любую сторону, кроме него, – белизна настолько беспросветная, хоть глаз выколи.
И у меня родилась идея.
Сумасшедшая. Балансирующая на грани провала. Но в данных обстоятельствах ничего лучше не придумаешь.
Насколько я помнил, снег основательно залепил окна летающего блюдца. Ни очистителей, ни подогрева, ни чего-либо подобного не предусматривалось – посудина явно не арктического исполнения. Значит, условия видимости для нас одинаковые.
– Держись! – проорал я попутчику, закладывая крутой вираж.
«Буран», не ожидавший столь стремительного маневра, на секунду зарылся передом в пушистый сугроб и даже, как мне показалось, забуксовал, но потом тридцать три лошадиные силы выдернули его из снежного плена и понесли по широкой дуге. Высоко выбрасывая из-под гусениц белые клочья, он выполнил полный разворот на 180 градусов и поставил нас лицом к пурге.
Для преследователей этот маневр оказался неожиданным. Пилот не думал, что «Буран» вдруг двинется ему навстречу, а потому на огромной скорости проскочил мимо, снова оказавшись в хвосте. Пока он тормозил и совершал разворот, я нашел под лыжей свой след и двинулся по нему навстречу непроглядной белизне.
Ветер свистел в ушах. Щетину облепили белые хлопья. Я глядел вниз, на едва различаемую рулевую лыжу, и направлял машину по быстро тающим отпечаткам своих гусениц. Где-то позади неотступно следовал катер пришельцев: я слышал звук его двигателей, видел мелькающие вокруг лучи сканера, вязнущие во встречном потоке снега. Моя затея была отчаянной, почти самоубийственной: ведь стоит пришельцам подойти чуть ближе, и силуэт снегохода удобно разместится в прицельной рамке. Приходилось держать высокую скорость и рулить (учитывая, что я был практически слеп) исключительно по ощущениям, выбросив из головы всю логику и трезвый расчет.
Снежную пелену разогнала огненная вспышка. Выстрел ушел куда-то вправо. Как я и думал, они нас едва видели и тоже вели огонь по ощущениям. Ничего. Потерпите еще немного, ребята! Скоро для вас все закончится.
Два коренастых кедра уже близко.
Я увеличил скорость, выжимая из «Бурана» последнее, на что он был способен. Визг позади нас стал истеричнее – летающий диск тоже поддал газу.
– Они выросли из белой пелены внезапно, как айсберг из тумана. Два кривых темных великана, чьи ветви вверху переплелись, образовав подобие арки. Оказалось, я немного слетел с курса и несся правым бортом на один из мускулистых стволов. Руки чуть подправили руль, совсем немного, чтобы только вписаться, – и снегоход, сбив подножкой кору, на скорости шестьдесят километров в час пронзил узкий проем между исполинами и вылетел на открытый простор с другой стороны.
Спустя секунду позади раздался звук страшного удара, дополненный треском принявших его стволов. Что-то звонко лопнуло и рассыпалось. Повисла пауза, состоящая только из завываний вьюги, потом землю потряс металлический грохот.
– Йе-э-эссссс! – радостно завопил я.
Я остановил снегоход, заглушил двигатель и извлек из багажника топорик, опробованный в разделывании недобитых пришельцев. Бульвум уже топал к могучим стволам, пурга, дувшая ему в спину, чуть подкидывала легкую фигуру, отчего шаги получались шире обычного. Под аркой из ветвей я его нагнал.
У подножия кедров, среди сугробов и обломков хвои, застыло покореженное металлическое блюдце, быстро заносимое пургой. В полукруглом окне кабины темнела дыра. Подвывали двигатели, пытаясь столкнуть машину с места, но без успеха. Из пробитого борта в сугроб лилась прозрачная жидкость, сочившаяся паром. Я хотел перепрыгнуть через накопившуюся лужу, но Бульвум грубо отодвинул меня в сторону, заставив ее обойти… Суденышко оказалось легким, без силовых полей и брони. Превышение скорости и вставшее на пути препятствие превратили его в металлолом. Аппарат разбился всмятку, без шансов для экипажа. То же случается с отечественными легковушками, остановленными фонарным столбом.
Бульвум на четвереньках, словно обезьяна, вскарабкался на борт, сунул голову в разбитое окно и тут же отдернулся – изнутри выскочила когтистая рука, попытавшаяся его цапнуть. Тогда мой спутник тронул бугорок на обшивке, и крышка кабины отодвинулась в сторону, открыв взору внутренности катера.
В тесной круглой кабине, окруженный приборами и дисплеями, сидел красноглазый дылда – как две капли воды похожий на того, чью голову я вчера нашпиговал пулями. Несмотря на то что он был пристегнут к креслу, лоб кровоточил – наверняка приложился о стойку кабины, она как раз погнута и замарана кровью. Заметив мутным взглядом, что я ползу к нему по борту, пилот оскалился. Когтистая рука метнулась, чтобы чиркнуть меня по животу, я отбил ее обухом топора и приготовился запрыгнуть в кабину, где мне предстояла хлопотная работа – я хорошо помнил, насколько крепкие у верзил черепа.
Воздух под мышками странно напрягся. В ушах щелкнуло от перепада давления.
Голова верзилы неестественно дернулась. Виски раздулись, глаза вылезли из орбит. Из груди вырвался сдавленный хрип. Потом я услышал громкое «хруп!», и голова красноглазого безвольно откинулась на подголовник.
Я обернулся.
Бульвум стоял по колено в снегу, скрывая лицо под низко надвинутым капюшоном, в глубине блестели только его глаза – жуткие, беспощадные, колдовские. Я почувствовал легкий страх. Ну а что еще прикажете чувствовать, когда рядом с вами путешествует существо, способное колоть головы, словно орехи, причем на расстоянии?
Хорошо, что меня с ним связывает общая цель. А то я бы начал переживать.
Пространство кабины почти полностью занимало кресло с телом пилота. Мне туда было не влезть, поэтому обыском занялся мой спутник. Бульвум прыгнул в узкое пространство сбоку от кресла, пробежался лапками по приборной панели, запустил четверню под сиденье, под пульт управления и еще куда-то. Я стоял снаружи, облокотившись на отодвинутую крышку кабины, делая вид, совсем не впечатлялся демонстрацией боевого телекинеза. Вокруг летели хлопья снега, но буря, кажется, шла на убыль.
Первой находкой, которую пришелец пихнул мне в руки, был шар из легкого сплава размером с теннисный мяч. Я повертел его в пальцах, но так и не понял, зачем он, – ни щелей, ни кнопок. Сунул в карман фуфайки. Карман нескромно оттопырился, но больше положить шар было некуда – два очень приличных рюкзака, которые могли стать моими, кое-кто превратил в горелые ошметки.
За креслом нашелся новый бластер взамен использованного. Бульвум не выпускал его из рук до конца поисков. Я сделал вид, что не заметил недружественного жеста. Хотя какой в этом смысл? Много ли пришелец понимает в человеческих эмоциях? Впрочем, нет, отставить. Кое-чему он научился, недаром мы провели вместе почти сутки. Я заметил, что иногда он тайком копирует мои жесты, а потом использует их для выражения своих мыслей или эмоций. Учится, значит…
Маленькую коробочку, уместившуюся на ладони, Бульвум извлек из-под приборной панели. Сковырнув крышку, заглянул внутрь и брезгливо отодвинулся. Отдал мне. Внутри стального контейнера лежал кровянистый орган. Человеческий. Какой именно, разобрать не удалось, да я и не хотел знать. Волокнистая поверхность блестела влагой, значит, извлечен всего несколько часов назад… Сглотнув тошнотворный ком, я вернул крышку на место. Закуска в дорогу для красноглазого дылды. Нечто вроде сухарика на случай, если прихватит голод.
Сжимая коробочку в ладонях, я чувствовал, как меня переполняет ненависть. Теперь ясно, что люди для космических агрессоров являются не просто
