– Сойдет. Значит, слушай сюда. Во-первых, эту штуку… – я постучал пальцем по стволу, который он уже довольно сноровисто сжимал сухими пальцами, – … используй лишь в крайнем случае, если что-то пойдет не так. При выстреле она не гремит, как твоя двустволка, но внимание точно привлечет. Поэтому работаем аккуратно, как пластические хирурги.
Кирюха опустил и поднял веки, показывая, что понял.
– Твоя задача – незаметно пробраться вон в тот березняк. – Я указал кончиком ножа на островок деревьев, хаотично растущих над обрывом. Он располагался в стороне от цистерны, метрах в тридцати. – Затаись в нем, пока я не подам сигнал. Когда услышишь одиночное карканье, отвлеки чем-нибудь стражей. Сделай так, чтобы оба повернулись в твою сторону, но сильно не громыхай, чтобы вся охрана не заинтересовалась. Нужно отвлечь внимание только этих двоих. Придумаешь что-нибудь?
– Не вопрос. Сам что будешь делать?
– Попытаюсь подобраться со спины, – ответил я, пробуя лезвие ногтем.
Кирюха с интересом посмотрел на охотничий нож дядьки, потом перевел уважительный взгляд на меня. Я ободряюще сжал его плечо, перевалился на другой бок и выдал небольшое напутствие Бульвуму, сопроводив каждое слово жестами для идиотов:
– Ты! Остаешься! Здесь! Ферштейн, чурка?
Он смотрел на меня, не моргая. Верхняя тонкая губа приподнялась, обнажив мелкие зубы. Похоже, этот гад изгалялся надо мной. Врезать бы ему еще разок, чтобы вправить мозги в нужную сторону, но время неподходящее для воспитательной работы. Будем считать, что он все понял.
Кирюха уполз назад. Я проводил его взглядом. Пригнувшаяся к траве фигура в сером свитере мелькнула среди стволов и растворилась в зарослях хвои. Парень превратился в призрака, я даже не слышал, чтобы у него под ногами треснул сучок. Настоящий охотник.
Я оставил Бульвума и пополз вдоль опушки, чтобы сократить дистанцию, которую придется пересекать по открытой местности. Два охранника возле резервной цистерны приблизились, до моих ушей донеслось их неразборчивое горловое клекотание. Решили поболтать, скучно пацанам на посту, это бывает. Болтайте дальше, а я пока буду ползти. У каждого из нас будет свое занятие чуть позже мы встретимся, но пока болтайте… Мысленно разговаривая со стражами, я полз, опираясь на локти, пока не оказался напротив и чуть сбоку от цистерны, метрах в десяти от фигур в серебристой броне. Ближе не подобраться – но спасибо и на этом. Слившись с подлеском, я принялся не спеша рассматривать уязвимые места в защите потенциальных жертв.
Отливающие серебром латы, кираса и шлем выглядели прочными, пулей не прошибешь, однако в сочленениях виднелись щели, куда, как я надеялся, сможет проникнуть лезвие. Только бы под панцирем не оказалось какой-нибудь кольчуги. Хотя на фига им кольчуга? Все ж не средневековые рыцари!
Где-то через минуту над лесом пронесся крик сойки. Кирюха добрался до своей позиции, отлично. Я вытащил нож, огляделся по сторонам, оценивая обстановку. В пятидесяти метрах справа возле одной из установок копошились безликие гастарбайтеры. У них возникла какая-то проблема, то ли бур наткнулся на камень, то ли что-то еще случилось, в результате они суетились и галдели. Слегка отвлекаясь на эту перепалку, рядом прохаживался страж. Я дождался, пока он завершил очередной отрезок пути и повернулся ко мне спиной, после чего, прикрыв рот ладонью, чтобы звук шел как бы со стороны, негромко каркнул. Теперь все внимание сконцентрировалось на березовом островке над обрывом.
Спустя несколько секунд из-за деревьев вылетел небольшой камень и, оставляя шлейф серой пыли, с глухим стуком покатился вниз. Оба пришельца возле цистерны моментально повернулись в ту сторону. Чуткие, черти. Привлекая их внимание еще больше, Кирюха пошевелил ветвями. Создалось полное впечатление, будто сквозь березняк кто-то прошел, задев ветви и столкнув камень с обрыва, вот только дикое это было существо или разумное – охранникам еще предстояло разобраться. Маленький березовый островок приковал их внимание, Кирюха все сделал как надо. Еще раз оглядевшись, не видит ли кто, я вскочил на ноги и во всю прыть побежал к повернутым ко мне спинам.
Под валенками хрустел гравий, но этот звук заглушили стуки и уханье работающих установок, поэтому первый страж, которого я настиг, не услышал моего приближения. Обхватив одной рукой колпак шлема, я со всей силы вонзил под него нож. Шлем подпрыгнул, внутри него чавкнуло. Я на мгновение ощутил упругое сопротивление, но не кольчуги, не стальных пластин – обычных мышц и сухожилий. Потом лезвие погрузилось по рукоять, и на запястье хлынула ледяная прозрачная кровь. В течение следующей секунды я всадил нож еще дважды. Прижатый к груди шлем подпрыгивал при каждом ударе.
Часовой забулькал, задергался в конвульсиях. Ноги его подломились, и он стал заваливаться на траву. Выпустив тело из рук, я кинулся ко второму пришельцу. Он уже почуял неладное и начал поворачиваться, попутно сдергивая с плеча бластер.
Шаг… другой…
Удары сердца в висках.
Я отбил ногой направленный на меня ствол и врезался в стража. Сверкнула вспышка. Он все-таки успел разрядить бластер, к счастью, выстрел ушел куда-то в землю. Мы рухнули наземь в тень цистерны, и я быстро понял, что с этим вторым сладкой жизни у меня не будет.
Противник оказался сильным. Я полоснул лезвием по шее, целя в щель под шлемом, но пришелец успел пригнуть голову, и сталь ножа без пользы чиркнула по броне. Я поднял руку для второго удара, но куда бить, не знал – повсюду серебристая защита и никаких щелей.
Твою неваляху!
Воспользовавшись моей растерянностью, пришелец легко меня сбросил и уже сам навалился сверху. Одна рука в железной перчатке придавила мою голову к земле, другая начала шарить в пожухлой траве в поисках оброненного бластера. Я несколько раз наобум полоснул по ней ножом, не позволяя дотянуться до оружия. Из-под шлема раздался высокий визг – лезвие прорезало металлизированную ткань перчатки, и мой противник остался без нескольких фаланг. Пытаясь закрепить успех, я двинул коленом промеж ног… и зашипел от боли, отбив коленную чашечку о какой-то шарнир.
Между нами завязалась борьба. Хотя, по правде сказать, это мне так хотелось бы ее назвать. Противник был тяжелым как черт, и то, что происходило в тени цистерны, больше напоминало противостояние человека и наехавшего на него бульдозера. Издавая раздраженный хрип, пришелец одной рукой пытался вдавить мой череп в землю (и нужно отметить, что у него это неплохо получалось), другой нашаривал оружие. Я не понимал, как он собирался стрелять без пальцев, но отчаянно кромсал руку снова и снова, надеясь, что он истечет кровью и рухнет без сил.
Одиннадцатый или двенадцатый удар зацепил нерв. Голова стража судорожно дернулась, заветная щель между шлемом и кирасой приоткрылась. Не теряя ни секунды, я вогнал в нее нож и, помогая себе второй рукой, протащил лезвие вдоль всего отверстия, словно разрезая арбуз. Кровь хлестнула из разрезанного горла, словно из порванной трубы, и залила мне грудь. Пудовая ладонь соскользнула со лба, и страж рухнул на меня ничком, едва не разбив шлемом лицо – я едва успел подставить руки, чтобы изменить траекторию падения тела.
…Подбежавший Кирюха помог выбраться из-под двухсоткилограммового мертвеца. В принципе, племянник Степана Макарыча был уже на подходе, и если бы я не справился, то он бы подсобил. Но я справился. Мы оттащили тела к цистерне, чтобы их не было видно со стороны.
– Ух! – произнес он, когда мы оказались в безопасном месте.
– Что «ух»? – не понял я.
– Лихо ты их разделал.
– Со вторым долго возился.
– Мне так не показалось… Что дальше?
– Дальше? – Я стянул шлем с одного из часовых. Картина под ним открылась – не приведи господь – нос крючком, глазки маленькие, сквозь прозрачную кожу виднеются кости черепа. – Дальше все просто, Кирюша.
Когда к кедровнику, в котором прятался Бульвум, подошли двое охранников в серебристых доспехах и шлемах, пришелец встретил их ироничной ухмылкой.
– Чего лыбишься, идиот! – пробурчал я из-под щитка. – Поднимайся.
От защитной экипировки несло удушливым смрадом: то ли от крови, изрядно пролившейся внутрь, то ли от выделений подкожных желез прежнего хозяина, так что через нос я старался не дышать. Облачаться в броню было сущей мукой. Когда мы с Кирюхой начали этот процесс, я сперва подумал, что не влезу ни в кирасу, ни в металлические штаны, похожие на стальные трубы, а если влезу, то не смогу в них ходить. Однако, оказавшись на теле, латы неуловимо изменились в размерах, подстроясь под длину и рельеф человеческих конечностей. Ходить в них оказалось на удивление легко: работе мышц помогали сервоприводы, запрятанные в металл. Так что все наши неудобства свелись к тяжелому запаху из-под брони, лишнему суставу над локтем, не позволяющему сгибать руку до конца, и натертой коже под мышками и между ног.
Бездыханные тела охранников мы засунули под цистерну. Надеюсь, их не хватятся как минимум столько времени, сколько нам понадобится на путешествие к пещере. Конечно, этот прогноз был слишком оптимистичным, но рассматривать другой у меня не было желания. Каждая минута пребывания в городе пришельцев и без того выматывала нервы и отнимала душевные силы. Мерзкие здесь ощущения. Словно мы очутились в фашистском концлагере.
…Приподняв шлем, я кинул в рот пару сухарей, немного отхлебнул из фляги. С момента нашего походного завтрака прошло много времени.
– Как у тебя дела? – поинтересовался я у второго космического пехотинца.
– Под мышками трет, – пожаловался Кирюха из-под шлема. – Долго нам ходить в этом маскараде?
– Придется потерпеть… Ну ты идешь с нами или нет? – Реплика относилась к Бульвуму, который неторопливо поднимался с земли, отряхивая с боков рыжие иголки.
Я собрал все, что нам могло понадобиться: фляги с водой, сухари, сигареты, запрятал это в небольшой квадратный ранец, из которого вытряс разный инопланетный хлам. Котелок с шаром подвесил на пояс – среди других причиндалов он был незаметен. Кирюхины винтовку и патронташ, старый бластер, а также его куртку и мою фуфайку оставили в кедровнике. Если повезет, то вернемся за ними.
Бульвум наконец выбрался из хвойных зарослей и встал между нами. Мы с Кирюхой опустили щитки на лица, и наша троица, теперь не отличающаяся от здешних тварей, двинулась в глубь оживленного инопланетного комплекса. Нужно было спешить: до истечения срока заряда энергетической капсулы оставалось не больше двадцати часов.
Чем глубже мы проникали на вражескую территорию, тем больше нас окружало тварей: тружеников с как будто стертыми лицами, вооруженных охранников в доспехах; трижды я видел вдалеке рослые фигуры красноглазых гигантов, возвышающиеся над остальными на две-три головы. Тварей было много. Стоит одной из них заподозрить в нас лазутчиков, как путь назад будет отрезан целым их полчищем, и вряд ли два бластера проторят дорогу назад.
Бульвум все-таки отличался от остальных пришельцев. На счастье, никто, кроме меня, этого не замечал. Возможно потому, что составленный из нас с Кирюхой охранный конвой отвлекал от него внимание. Ферг буднично шагал между нами, большеголовый, невысокий, делающий вид, что ничем не выделяется среди других. Мы все делали такой вид. Я даже придумал небольшую легенду – нам приказано отвести большеголового чудика вон к тому металлическому щупальцу. Правда, изложить ее все равно бы не получилось – бульканье горлом по-прежнему оставалось за пределами моих способностей.
Космический корабль, растянувшийся между двумя склонами, образующими распадок, занимал впереди все пространство. Наш путь лежал к его гигантской
