расправленной клешне, расположенной справа. Вокруг двигались чужеродные механизмы, кипела чужеродная жизнь. Кирюха с любопытством крутил головой по сторонам, мне даже пришлось шикнуть на него, чтобы не отвлекался и держался в образе. Однажды, чуть ли не над нами, звучно вонзая ходули в грунт, прошагал треножник. От вида старого знакомого мои ступни приросли к земле. Казалось, что танк сейчас поймает сигнал шара на моем поясе, резко встанет, пушки грозно повернутся в нашу сторону… но треножник самым прозаическим образом протопал мимо. Я провожал его взглядом, спрятанным за смотровой щелью, пока он не скрылся.
Наконец наводненные пришельцами места остались позади. Мы двигались по ломаному ландшафту через пригорки и овраги, среди которых торчали светящиеся, вращающиеся, завывающие установки. Почва между ними высохла и растрескалась, сверху ее покрывал налет гари, сквозь который пробивались уродливые ростки. Возможно, именно для них, этих робких отпрысков чужеродной жизни, предназначались все эти установки, буровые и растворы, подаваемые из цистерн. Пришельцы выращивали в таежном распадке оазис своей поганой флоры… И я вновь подумал о том, что они расположились здесь надолго. Все никак мне не давала покоя эта мысль.
Вблизи силовое поле выглядело такой же необъятной прозрачной стеной, на которую мы наткнулись в тайге. Оглянувшись, не гуляют ли по окрестностям случайные прохожие, я снял крышку с котелка. Извлеченный из него шарообразный пропуск, оказавшись возле силовой преграды, тотчас засветился. Как в прошлый раз, стена сначала вогнулась, затем в ней проявилась дыра, сквозь которую мы беспрепятственно прошли внутрь купола, накрывавшего комплекс. Небо над нами приобрело фиолетовый оттенок.
Я очень надеялся, что наш маленький рейд сквозь границу силового поля не привлечет внимания. Если представлять сторожевую структуру города пришельцев чем-то вроде системы охраны мебельной фабрики, то на диспетчерский пульт должен поступить сигнал о нарушении периметра на одном из участков. Наверняка такой сигнал поступил. И я должен был этим встревожиться, если бы прежде не обратил внимание на рабочих. Они сновали сквозь поле настолько часто и хаотично, что наш сигнал должен был затеряться в десятках других. Так что тревожиться пока не стоило.
На подходе к щупальцу местность выровнялась. Я уже видел среди ферм и корпусов ленточку трапа, по которой можно было перевалить через гигантскую опору корабля – туда, где в основании сопки находилась заветная пещера. Внезапно Бульвум остановился и посмотрел на небо. Мой спутник зачастую выглядел заторможенным и неуклюжим, но не стоило обманываться: если около нас происходило что-то важное, он подмечал это первым.
Поправив съехавший шлем, я проследил за его взглядом и обнаружил, что из-за гребня Тамаринской стрелки выплыло большое воздушное судно. Длинное, овальное, по форме напоминающее пирожок с рядом иллюминаторов вдоль борта, окутанное легкой дымкой плавящегося воздуха.
Заметив, что мы куда-то смотрим, Кирюха тоже задрал голову к небу.
Судно прошло над склоном, отбрасывая на него тень. Над распадком летательный аппарат на секунду замер, совершил разворот и вошел в силовое поле, после чего стал снижаться к противоположному от нас щупальцу. Там его поджидала пустая платформа, на которую «пирожок» совершил плавную посадку. В дрожащем мареве воздуха открылось пятнышко люка, и на площадку выползли четыре темных кузнечика. Красноглазые. Они окружили выход, после чего из судна потянулась струйка людей.
Расстояние было огромным, и я едва мог разобрать крохотные фигурки, появляющиеся из люка, однако не было ни малейших сомнений в том, что мы видели жителей Ускута. Мне даже показалось, что я узнал фигуру Антона.
Эта мысль отравила душу, словно ядом. Моя уверенность разом улетучилась. В горле встал ком.
Кирюха содрал с себя шлем. Легкий ветер взъерошил его короткие русые волосы. Лицо окаменело. В расширенных глазах, смотревших на платформу, застыл шок. Я тихо приказал, чтобы он надел шлем, но Кирюха меня не услышал. Ничто в этом мире не могло заставить его повиноваться, потому что на далекой платформе среди остальных людей находилась его молодая жена и девятимесячный сын.
Глава 10
ПЕЩЕРА
За нашими спинами шумно работали установки, а еще дальше поднималась Улус-Тайга, до которой мы наконец добрались. Только сейчас все наше внимание было приковано к другому краю распадка, где из только что прибывшего судна на посадочную платформу спускались плененные люди.
Люди, которые были нам далеко не безразличны.
– Нам нужно к ним, – пролепетал Кирюха севшим голосом. – Нужно их вытащить… немедленно…
Я выковырял из-под перчатки кругляш наручных часов, чтобы взглянуть на время, хотя и без того знал, что до отключения капсулы осталось девятнадцать часов. Ничтожно малый отрезок времени, учитывая масштаб и важность стоявшей перед нами задачи.
Цепочка людей, окруженная красноглазыми, полностью вытянулась из судна и двинулась к туннелю, ведущему в башенную часть корабля.
– Их ведут вон к тем боксам. – Дрожащим пальцем Кирюха прочертил в воздухе маршрут. – Мы пройдем вдоль щупальца, поднимемся туда и освободим их. Эти суки пожалеют, что тронули наших! Вдоволь нахлебаются своей вонючей кровушки…
– Кирюш, послушай. – Я тронул его за плечо.
– В две пушки мы их живо уроем! Понадобятся дополнительные магазины…
– Кирилл.
– Мы должны завалить еще охранников.
– Кирилл!!
Я дернул его за плечо, обращая на себя внимание. На меня уставились серые обезумевшие глаза. Цепочка людей на площадке уже преодолела половину пути и начала втягиваться в туннель.
– Мы должны пойти туда!
– У нас нет на это времени, – едва слышно сказал я.
Работающий позади аппарат оглушительно молотил по какой-то опущенной в землю трубе.
В Кирюхиных глазах отразилось недоумение. Он силился пробиться взглядом сквозь стекло смотровой щели, за которой скрывались мои глаза, но это было невозможно – стекло было затемненным.
– Кирилл, их не спасти. Себя угробим и не сделаем то, ради чего пришли.
– Там бабы, детишки… – Я видел, что его переполняют эмоции, слов не хватает. – Там Любка с Егоркой… Они что,
Я ответил ледяным молчанием.
Ну как еще объяснить парню, что это невозможно? Мы сложим головы, если сунемся на корабль. Но даже если нам чертовски повезет, даже если мы сумеем освободить пленных, то вывести такую ораву людей из распадка в принципе невозможно. Мы все погибнем. Вот это возможно! С этим вообще не возникнет каких-либо проблем.
– Вы представляете, что с ними сделают? – с вызовом спросил он.
– У нас более важное задание.
– Да фигня это все! – взорвался Кирюха. Бульвум вздрогнул, метнул осторожный взгляд. – Фигня ваше задание! Люди, вот что важно!
– Слушай, орел! – поднял я голос. – Ты еще молодой, чтобы мне указывать, какое у меня задание. Я понимаю твои чувства, но наша цель находится совсем в другой стороне. Мы должны найти пещеру. Только так. Надень шлем.
Он заторможенно глянул на шлем в руках, потом поднял на меня глаза.
– Я понимаю… Вы не можете идти за людьми, я это понимаю. Значит, мне просто придется идти одному.
Не успел я глазом моргнуть, как Кирюха побежал прочь, на ходу надевая шлем.
– Я найду их! – крикнул он напоследок.
– Кирилл! – Я бросился за ним вдогонку, пробежал несколько шагов и остановился: – Кирилл, стой! Стоять, рядовой!
Он даже не притормозил. Еще секунда – и серебристые доспехи исчезли за пригорком, на котором аккуратно гулял вверх-вниз небольшой поршень.
– Твою мать!
Я со злостью растоптал инопланетный побег. Стебель лопнул, и вытек сок, похожий на гной. На далекой платформе, к которой устремился Кирюха, цепочка людей скрылась в туннеле.
Даже новобранцам не нужно объяснять, что для похода во вражеский тыл и освобождения пленных требуется холодная голова. А если пелена застилает глаза и сердце пылает местью – ничем путным эта деликатная операция не закончится. Парень забыл, что наша ситуация разительно отличается от противостояния «деревня на деревню», все гораздо серьезнее… Его не ждет ничего, кроме гибели. Отговорить Кирюху от безумной затеи у меня не получилось, парень слишком горяч, а идти вместе с ним, чтобы наставлять и поддерживать, я не мог. Не мог, потому что это было глупо!
Я не могу без боли в сердце смотреть на пленных, особенно чем-то мне близких. Любой нормальный человек не может. Но отправляться на их спасение, когда перед тобой стоит важная, я бы сказал, глобальная задача – это то самое тупое геройство, которое я зарекся совершать, потому что ничего хорошего из него в итоге не выйдет. Я должен уничтожить последний экземпляр «желтой плесени». Я получил санкцию на выполнение этой задачи, ее успешный исход спасет миллиарды жизней и принесет мне маленький бонус. С какой стати я должен отклониться от главной цели и ринуться в гущу вражеских орд, рискуя оказаться в лапах красноглазых? Кому от этого будет польза? Мне? Кирюхе? Ускутским? Жителям Земли? Только красноглазым, которые получат свежие закуски…
Погрузившись в мысленный спор с самим собой, я обнаружил, что продолжаю стоять на месте, в то время как Бульвум утопал далеко вперед. Пришельца не мучил нравственный выбор. Ему зачем-то нужно было попасть в пещеру, и он туда шел.
Трап, ведущий наверх, выглядел обычно: металлические перильца, ступени из просечки. О неземном происхождении напоминал только необычайно тонкий и прочный металл, из которого была выполнена конструкция. Оглядевшись, не привлекаем ли мы внимания – возле щупальца снова начали попадаться безликие, ковыряющиеся в оборудовании, – я толкнул Бульвума на ступеньки и стал подниматься следом за ним.
С каждым пройденным метром дно долины плавно уплывало вниз. Перебирая ногами, я крепко держался за перила. Трап был прямым, как пожарная лестница, без маршей и промежуточных площадок. Закружись у меня голова, полет будет долгим и увлекательным.
На середине пути сквозь гул установок внизу прорезались посторонние звуки: визг бластера, один или два взрыва и устрашающий рев – то ли техники, то ли какого-то существа, не разобрать. Обзор в той стороне загораживала могучая центральная башня, поэтому я ничего не увидел… Что это было? Кирюха или кто- то другой? Я не знал. Я даже не знал, услышал ли вообще что-нибудь. Вполне могло оказаться, что гул установок, непрерывно давивший на барабанные
