— Не знаю, что и думать, — откровенно ответил он.
— Ты наслушался тех отвратительных сплетен, которые бродят по Бэй Пэриш.
— Помимо всего прочего.
— Чего именно?
— В конце концов, ты разошлась со мной, и от этого никуда не уйдешь.
— Мне показалось, что я все тебе объяснила.
— Зачем было так спешить? Разве ты не могла подождать?
Джанис кивнула.
— Да, мне следовало бы подумать. Я же тебя хорошо знаю… Как же я могла поверить в твою гибель? Теперь-то я понимаю, что поступила опрометчиво, но в то время это казалось мне вполне логичным.
— Что меня больше всего поражает, так это то, что тебе удалось провернуть все эти дела очень быстро. У тебя же не было реальных оснований ни здесь, ни в другом штате. И все судьи отказываются принимать решения против военнопленных, участвовавших в боевых действиях за рубежом.
— Я оформила развод не в этом штате. И у меня были бумаги, дававшие право распоряжаться имуществом. Правда, сначала мне ничего не удавалось сделать.
— Понятно… Выходит, я должен благодарить Токо за то, что остался без родного дома и земли Кейнов.
В маленькой комнате стало неожиданно душно и жарко. Пистолет оттягивал карман Кейда. Джанис продолжала изучать его лицо в зеркале.
— Ты очень сердишься на меня, да?
— Не знаю, что и думать.
— Поставь себя на мое место.
— Пытаюсь.
Покончив с расчесыванием волос, она наклонилась и обеими руками ухватилась за подол платья.
— Сердишься настолько, что можешь застрелить меня?
— Не знаю.
— Не для этого ли ты прихватил с собой оружие?
Кейд тяжело задышал, когда Джанис стала стягивать с себя платье через голову. Затем она аккуратно повесила его на плечики. Все, что было надето на ней под платьем — это коротенькая нижняя юбка и колготки.
Кейд уже позабыл, насколько она была очаровательна. Джанис, вероятно, пыталась всеми доступными ей средствами подтвердить свое утверждение, что она по-прежнему любит его, а то, что она поверила в его гибель — это не так уж и страшно. Вся ее вина заключается в том, что она поспешила позаботиться о себе.
Джанис вернулась к кровати, сорвала шелковое покрывало и аккуратно сложила его. Затем, усевшись на край кровати, она принялась осторожно стягивать с себя тонкие колготки, закатывая их вниз жгутиком. Ее светлые волосы упали ей на лицо именно так, как он сотни раз видел в своих снах.
— Не могу сказать, что я осуждаю тебя, — печально заговорила она. — С твоей точки зрения мой поступок был отвратительным, бессердечным. Но все допущенные мною ошибки были продиктованы головой, а не сердцем. Вот и получилось, что я жадная сука, и тут уж ничего не поделаешь. — Она откинула волосы со лба и стала расстегивать крючки на эластичном поясе нижней юбки. — Я насмотрелась на слишком многих жен убитых или пропавших без вести офицеров, которые пооткрывали кондитерские или магазины дамского белья. Но у меня не было ни того, ни другого.
Нижняя юбка вслед за колготками оказалась на полу. Джанис сидела на краю постели, уставившись на него серо-зелеными глазами почти с таким же угрюмым выражением, как и Мими.
— Ну, — спокойно произнесла она, — ну, чего же ты ждешь?
Бесполезный пистолет
Ночная духота ласкала тело Кейда маленькими черными влажными пальцами. Он лежал на спине, уставившись в потолок, который не мог видеть, чутко прислушиваясь к дыханию Джанис.
Еще никогда он не чувствовал себя таким морально и физически опустошенным.
Разве об этом он мечтал?
Кейд слегка отодвинулся, и Джанис в то же мгновение передвинулась вместе с ним, как будто и во сне она не желала терять с ним связи. Может, в чем другом она и не преуспела, но актрисой она была превосходной. По каким-то неясным ему соображениям она хотела, чтобы он верил в ее любовь к нему. Она сделала все от нее зависящее, чтобы укрепить в нем эту иллюзию. И тем не менее, ее старания оказались неубедительными. Кейд испытал стыд за то, что его так откровенно обманывают. Ему казалось, что он весь покрыт липкой грязью.
То, что дала ему Джанис, было для нее дешевым пустяком. То же самое она давала Токо и Морану. Теперь он в этом полностью убедился: она слишком старалась доставить ему удовольствие и угодить. Для чего-то он ей был нужен, вот она и изображала пылкую любовь.
Он попытался отодвинуться на самый край постели. Пружины прогнувшись под его весом, заставили матрац закачаться, как судно, и он тут же вспомнил голосок Мими:
«Эта женщина вас не любит. Все время, когда вы воображали, что счастливы, она просто спала с серебряными кленовыми листьями на ваших плечах».
Интересно знать, что сейчас думает Мими. Он ощутил укоры совести. Но почему, черт побери? Он сделал все так, как она его просила. Она стремилась любой ценой отыскать Морана. Надо надеяться, что теперь она довольна.
Воздух спальни не давал ему возможность вздохнуть полной грудью. Осторожно, чтобы не разбудить Джанис, он встал и оделся. Возможно, на пристани будет прохладнее. Разговоры с Джанис о роскошном курорте были рассчитаны на глупцов. Во-первых, в коттедже слишком мало номеров, чтобы в эту сказку можно было поверить. Сама пристань стоила больше, чем можно было бы заработать за пять сезонов. И всего один катер… Нет, Джанис и Моран вели какую-то игру, к которой был причастен Токо, а информировал его обо всем Джо Лейвел. Вполне вероятно, что именно по этой причине он и был убит.
Спускаясь ощупью по темной лестнице в вестибюль, Кейд задумался над тем, не Моран ли прикончил Лейвела. Именно тогда он слышал звук моторов небольшого самолета, поднимающегося в воздух в Бэй Пэриш. А ведь Моран был летчиком!
В вестибюле стояла мертвая тишина. На нижней ступеньке он чересчур резко повернулся и ударился пистолетом о столик. Тишина усилила громкость звука. Кейд стоял, сдерживая дыхание и глядя на дверь комнаты, за которой исчезли Моран и Мими, великолепно понимая, что ревнует. И это после его любовных баталий с Джанис.
Он решил, что мужчины такие же сложные создания, что и женщины. Потянувшись к задвижке на входной двери, он обнаружил, что она уже оттянута. Кто-то еще уже не спал.
— Кто? — прошептал он.
Моран? Мими? Юнец из-за стойки?
Кейд шагал по мягкому песку пристани. Влажный воздух над темным заливом был холоднее и чище, чем в коттедже. До него доносился слабый плеск волн, набегающих на берег, а чуть дальше от него кое-где появлялись белые гребешки. Внимание Кейда переключилось на катер, прикрепленный к Т-образному пирсу. На срубе была латинская буква в кружке, смутно знакомая Кейду. Он пытался вспомнить, где он видел ее раньше, но не смог. Одно было несомненно: это был скоростной катер, а вовсе не судно подрядчика. Обернувшись, он взглянул на коттедж. Там был освещен лишь вестибюль, все остальные окна оставались темными. Кейд изо всех сил старался выбросить из головы мысли о Мими. Несомненно, Моран был негодяем. По словам мисс Спенс, у него было еще как минимум три жены. Случившееся с Мими ни в коей мере его не касалось. Она по собственной инициативе сошла с судна, чтобы присоединиться к Морану.
