повернувшись к окнам спиной, их лиц не видно, а девки всегда смотрят на окна — видит их кто-нибудь или нет?
Первая дверь, кодовый замок — один, два, четыре, ноль, вторая дверь, лифт, шестой этаж. Черная железная дверь общего коридора, дверь квартиры.
Замок заедает, но со второго раза открывается. В прихожей она роняет сумку на пол и в пальто бежит к ванной, открывает дверь — не туда. Открывает туалет, жмет на выключатель. Закрывается изнутри. Шелестит одежда, льется струя.
Я снимаю ботинки и куртку, прохожу на кухню. В пепельнице воняет утренний бычок, рядом на столе — три арбузные корки и прилипшие семечки.
Звук смыва, шум воды. Я достаю из холодильника остаток арбуза — середина почти вся вырезана.
Она выходит из туалета, держа в руке пальто.
— Арбуз будешь?
— Давай.
Она бросает пальто на табурет и сама садится на другой. Я сую ей ложку.
— Лучше так, ложкой. Резать уже нечего.
— Ага.
— Пить будем?
— Так, если немножко.
Я достаю из холодильника бутылку водки — в ней еще половина — и начатый литровый пакет томатного сока G-7, беру с подоконника два стакана. Она аппетитно жует арбуз.
— Тебе с соком?
— Да, конечно.
Наливаю себе и ей водки и сока, поднимаю стакан.
— Ну, давай.
Она берет свой. Чокаемся. Я смотрю в окно. Красный джип Wrangler переезжает через разделительный газон и вкатывается на заправку.
Она выпивает водку с соком одним глотком, отставляет стакан и ковыряется ложкой в арбузе. Я пью медленно, разглядываю на плите темные пятна от кофе и присохшие макаронины. Она отрывается от арбуза и смотрит на меня.
Я говорю:
— Смой помаду.
— А?
— Смой помаду. Я не люблю.
— А некоторым нравится.
— Мне нет.
Я просыпаюсь первый. Возле дивана валяются ее скомканные трусы с колготками и джинсы, завязанный на узел презерватив со спермой, золотистая упаковка «VIZIT» и ее оторванный край. Мои шмотки лежат на кресле вместе с ее черным свитером и белый лифчиком.
Я сажусь на кровати, беру со столика пачку сигарет, закуриваю.
Она открывает глаза, улыбается.
— У тебя квартира ничего такая. Ты один живешь?
— Да.
— А кем работаешь?
— В издательском доме. Дизайнером.
— А-а-а.
— Наверное, зарплата хорошая, да?
— Ну, так, ничего. Хотелось бы больше, конечно. Денег много не бывает, сама знаешь.
— Еще как. Я вот все пыталась устроиться на работу, на собеседования ходила, а там везде нужно или компьютер знать или чтоб полный рабочий день. А у нас свободного посещения не дают, только одной девчонке дали, но у нее родители какие-то крутые, они ее и на работу сразу устроили в турфирму. Получает шестьсот или семьсот долларов, представляешь? Одевается классно, в салон красоты ходит…
— Сигарету дать?
— Нет, я не курю. Бросила. Денег столько на это уходит, да и пользы никакой. Курила на первом курсе, в общаге — там делать нечего было, вот и смолили все, а сейчас с подружкой комнату снимаем на Красногвардейской… Ой, сколько времени?
— Полдевятого.
— А, тогда все нормально. Мне к третьей паре сегодня. А тебе во сколько на работу?
— К двенадцати.
— А выходные когда?
— Как у всех, суббота и воскресенье.
— Слушай, а давай может, куда-нибудь сходим в субботу, а? Например в Б-2, девчонки говорили — классный клуб, новый еще, ничего такой.
— Посмотрим.
— Ну, я, наверное, пойду.
Она вылезает из-под одеяла, начинает одеваться. Я курю, прислонившись к ковру.
— Ты меня проводишь?
— Знаешь, тебе лучше вернуться к метро — и одну остановку до Красногвардейской.
— А в какую сторону метро?
— Давай покажу.
Я слезаю с дивана, натягиваю трусы, подхожу к окну.
— Вот смотри. Выйдешь из подъезда — и направо, потом — в арку, выйдешь вон туда, и потом прямо-прямо. Вон там метро.
— Хорошо. Где тебе написать мой телефон?
— Напиши на газете. Там и ручка где-то рядом.
Она пишет телефон, сует мне газету — старую «Антенну». 393 48 20. Оля.
Стою в прихожей, прислонившись к косяку. Она натягивает ботинки, берет с пола сумку.
— Ну, пока.
— Пока.
Я закрываю дверь на замок.
Последние года два я знакомлюсь только в метро. Часто по дороге от Театральной до Домодедовской. Иногда, если есть настроение, можно вернуться в центр. Раз катался так три часа — и все зря, в день Святого Валентина в том году. Тогда у меня был комплекс насчет праздника влюбленных.
У Берроуза читал про то, как они с приятелем грабили в метро алкашей. У них это называлось lushworking — обработка пьяных. Получается, что я делаю то же самое, только с бабами.
Вечером мне на мобильный звонит Колян из пятого подъезда. Мы с ним одно время вместе работали в «Коммерсанте» — я дизайнером, он — журналистом. Что он делает сейчас — точно не знаю. Он уже много где работал, но отовсюду выгоняли за пьянку. Познакомились с ним в метро — ехали вместе с работы. Я тогда только устроился в «Коммерсант». Оказалось, он снимает квартиру в моем доме. Он стал иногда звать меня на пиво, но что-то уже давно не звал, последний раз — полгода назад, а то и больше.
— Привет, слушай, тут такие дела — у меня писатель сидит из провинции. Бухаем, короче. Заходи пообщаться.
— А что за писатель? Известный? Как его фамилия?
— Фамилия тебе ничего не скажет. Он еще как бы начинающий. Сейчас вот первая книга выходит в Москве. Заходи, короче.
— Я еще на работе. Часа через полтора буду, не раньше.
