Нормальных семей не бывает

богатых в богатых. Они могут пролететь над этим местом. А может, через него провозят их наркотики. Но что есть, то есть. Поэтому я и думаю, что кроме всего прочего Дайтона-Бич – это способ массового контроля над средним классом и бедняками.

...Тако Белл... всё для гольфа, низкие цены... иглоукалывание...

Они нашли гостиницу, невыразительное двенадцатиэтажное здание переливчато-синего цвета; выбор был обусловлен тем, что эта гостиница походила на место, дежурный персонал которого не стал бы задавать вопросов, если бы, скажем, увидел, как двое мужчин вносят третьего, в бессознательном состоянии, в лифт из боковой двери вестибюля,– предположение себя оправдало. Сыновья свалили тело Теда на кровать. Из окна номера были видны только океан и небо – два поставленных друг на друга синих прямоугольника, даже птиц не было. Дженет задернула занавески.

Мобильник, успевший подзарядиться, издал трель; это была Ники. С издевательской любезностью Ники спросила:

– Здравствуйте, Дженет, как вы поживаете?

– Как мы поживаем, Ники? Мы теперь сверхдокипочастикаллиграфии. И мы все вместе в гостинице в Дайтоне-Бич – это долгая история, и ты не поверишь и половине. А ты где?

– Я у Кевина. С Бет.

– У Кевина? С Бет?

Дженет записала номер Кевина и позвонила по обычному телефону, пока мобильник заряжался.

– Что случилось? – спросил Уэйд.– Мам, что?..

Пока Ники глазела на витрины «Дилларда», таймшер в «Мусипуси» кто-то обыскал, перевернув все вверх дном. Примерно в то же время Бет поехала в Космический центр Кеннеди, но забыла свой противоастматкческий ингалятор, а когда вернулась за ним, то увидела, что в номере тоже все перевернуто, как после обыска. В слезах она позвонила Ники. Странно, однако после вторжения ни у той, ни у другой ничего не пропало. Поддавшись панике, они решили отсидеться у Кевина.

Уайд взял трубку и держал ее на весу, чтобы все слышали.

– ...этот тупица Норм со своим чертовым планом, и вот теперь вы вляпались в какую-то жуткую историю, меня просто трясет от ужаса.

– Бет, оставайся там, где ты сейчас. Я за тобой заеду.

– Заедешь за нами? Чтобы найти наши трупы? Ты что, никогда не слышал о такой штуке, как определитель номера? Ты звонил кому-то из этих уголовников, которым человека убить – все равно что плюнуть, по нашим телефонам? О чем ты думал?

– Я ни о чем не думал. Бет... не бойся, никто никого не убьет,– сказал Уэйд, как показалось Дженет, немного неубедительно.

– Как ты мог так поступить, Уэйд?

20

– Где мальчики?

– Они внизу, Тед.

Дженет лежала рядом с бывшим супругом на гостиничной кровати.

– Это ты их выпроводила?

– Да, хотела немного отдохнуть.

– Хорошо,– Тед повернул голову к зашторенному окну.– Сколько времени?

– Еще рано.

– Я ужасно себя чувствую.

– Представляю.

– Почему занавески задернуты?

– Ты действительно хочешь это знать, Тед?

– Да.

– Потому что я боюсь смерти,– не сразу ответила Дженет,– Я выглянула и увидела большое пустое небо и большой пустой океан, даже не похожий на настоящий,– так, большой бассейн с дистиллированной водой, чистой, но стерильной... мертвой. Поэтому я задернула занавески.

Оба замолчали, и Дженет почувствовала, как прохладный воздух комнаты детской присыпкой ложится на ее руки и лицо.

– Я сам до чертиков боюсь смерти,– сказал Тед.

– Да, в конце все всегда сводится к этому, правда?

– Я скоро умру.

– Только не думай, что я буду плакать в три ручья, Тед.

– Хм. Да уж вряд ли.

– Ты как, протрезвел? – спросила Дженет.

– Пока я не шевелю головой, все в порядке. Меня больше развезло от солнца, чем от выпивки. Я и джина-то выпил всего ничего.– Он помолчал,– Ты сказала Ники? То есть я имею в виду – она знает, что я знаю?

– Нет, зачем?

– Просто так. Ты решила, что я на нее разозлюсь, верно? Что я ее брошу или выгоню из дома?

– Мелькнула такая мысль.

– И не собираюсь. Зол-то я, это точно. Но я ее не брошу.

– Вот это удивил.

– Дело не в том, о чем ты подумала,– сказал Тед.

– Дело всегда не в этом.

– У меня рак печени.

– Понятно.

Дженет потерла руки. В соседнем номере зазвонил телефон.

– Жарко здесь.

– По мне, так хорошо.

– И давно это у тебя?

– Осталось недолго.

– А поконкретнее?

– Месяцев девять.

Телефон за дверью перестал звонить.

– Да, ты умеешь удивлять, Тед Драммонд.

– Не хотелось бы,– он закрыл глаза.– Не говори Ники.

– Ничего не могу обещать, Тед. Слишком много тайн я уже знаю. Что-нибудь да всплывет.

– Как хочешь. Мне, собственно, все равно. Просто перед концом хотелось расплатиться по всем счетам. А эта вичинфекция, как теперь подумаю, просто облегчение – как будто мы оба члены одного большого клуба смертников.

– Должна отметить, что в проекте один или двое детишек.

– Да. Что-то мальчики припозднились.

Внизу, в холле, ожил, зашипел пылесос.

– Мне так спокойно здесь, Тед,– сказала Дженет.– А тебе?

– Да.

– Мне кажется, что мы в конце пьесы «Наш городок», где люди переговариваются между собой из своих могил.

– Хм.