– Ключом, – торопливо сказал Виталька и посмотрел на меня. – Мы его в кладовке у тети Вали нашли. У нее там всяких старых вещей просто уйма.
– Ключик-то придется отдать, – сообщил Эдик. – Сами понимаете, колокольня – это филиал музея, мы за нее отвечаем. А если там лазать будут да шеи себе сломают… Ну ладно, вы не обижайтесь, главное не в этом. Ключ для пользы дела нужен. Во-первых, ремонт. Во-вторых, часы-то заводить надо. Сколько они еще протянут? Цепь кончится, поднимать гири некому. Так?
Это верно. Насчет цепей и гирь мы не подумали.
– Обидно, если часы остановятся… – задумчиво сказал Эдик.
А верхолаз Федя неожиданно добавил:
– Я это… больше не полезу. Чуть не загремел. И это… начальство ругается.
– Мы понимаем, – откликнулся Виталька. – Но ключа у нас нет. Потеряли.
Я испугался, что он запутается, и торопливо вмешался:
– Если по правде говорить, то даже не потеряли… Понимаете, там страшно было, в башне. Мы чуть не сорвались. И темно… Ну и… вдруг скелет пулеметчика где-нибудь… Мы часы пустили, а потом, когда внизу оказались, решили, что больше лазить никогда не будем. И ключ выбросили.
– Куда выбросили?
Виталька опередил меня:
– На улице, в траву куда-то.
– А может, найдете?
Виталька пожал плечами.
– Темно было. Ну, может, найдем. Хотя вряд ли…
– Вы постарайтесь, братцы, – почти жалобно попросил Эдик. – Сами понимаете, работа. Поищите не в службу, а в дружбу. Идет?
– Поищем, – сказал Виталька.
Я бросил на него сердитый взгляд.
– Если найдете, несите завтра сюда же, – сказал Эдик. – В это же время. Договорились?
Мы сказали, что договорились, и отправились домой.
– Здорово ты придумал про ключ, – с уважением сказал Виталька. – Правдоподобно. Я так врать никогда не научусь. Ты, наверно, писателем будешь.
Я ответил, что, во-первых, писатели не врут, а только фантазируют, а во-вторых, он, Виталька, дырявый мешок с опилками. Зачем сунулся? Надо было сказать, что бросили ключ в реку – тогда и дело с концом.
– А вдруг найдем ключ? – сказал Виталька.
Я даже остановился.
– Где? Если его не было!
– Ну, какой-нибудь ключ. Вдруг подойдет к замку?
– Зачем?
– А часы? Все люди уже говорят: хорошо, что отремонтировали. Если остановятся, хорошо будет?
Верно. Про часы я не подумал. Но где взять ключ?
– Сначала надо замок посмотреть, – объяснил Виталька. – По скважине можно определить, какой примерно ключ нужен.
– Правильно!
Дорога до монастыря была неблизкая, через весь город. Мы попробовали проехать на автобусе, но денег не было, и кондукторша турнула нас. Тогда мы выбрали самый короткий путь – берегом реки. Кое-где под сердитые вопли хозяек пришлось пересечь огороды, зато добрались быстро.
Мощеный монастырский двор был прогрет солнцем и пуст. Между камней торчали высокие травинки, и на них качались коричневые бабочки. Среди облупленных куполов заколоченного собора лениво летали два голубя.
Широкая тень от колокольни лежала на булыжниках, и мы, укрываясь от солнца, пошли по этой тени, как по дороге. Прямо к двери.
Никого кругом не было. Мы раньше слышали, что в длинном монастырском здании расположены какие-то мастерские, но сейчас и оно выглядело пустым.
И все же оказалось, что мы не одни. Из-за угла дома вышла и направилась прямо к нам крупная собака. Серая и лохматая. Мы замерли. Кто знает, что у пса на уме?
Собака подошла, пристально посмотрела на нас, обнюхала Виталькины кеды и мои новые сандалии, потом зевнула и махнула хвостом. Отошла в сторонку.
– Вот умница. Понимает хороших людей, – сказал Виталька.
– А интересно, как там наша собака в лесном доме? – вспомнил я.
– Я тоже про нее часто думаю, – отозвался Виталька. – Жалко ее…
Мы подошли к двери. Она оказалась сколоченной из крепких плах, а подвешена на могучих чугунных петлях. Замок тоже был могучий. Не висячий, а врезной. Железная шестиугольная пластинка с накладными узорами из меди, а посредине – скважина. Размером с мой мизинец.
– Ничего себе, какой ключик тут нужен, – со вздохом сказал Виталька.
Он пошарил в кармане, отыскал серебряную бумажку от эскимо, которое вчера мы ели в цирке, приложил к скважине и притер пальцем. На фольге остался отпечаток.
– Так легче будет ключ подбирать, – объяснил он.
– “Подбирать”! – хмыкнул я. – А где?
Снова подошла собака, села рядом и добродушно смотрела на нас. Будто интересовалась разговором.
Виталька открыл рот, чтобы сказать что-то. И в это время ударили часы! Бомм-бах! Бомм-бах! Десять раз…
Мы стояли и смотрели на циферблат, задрав головы. И собака смотрела. Часы… Собака… Ключ…
– Виталька! А помнишь часы в том доме?
– Ну…
– Что висело вместе с гирей?
Виталька поморгал, поскреб переносицу, будто хотел отскоблить веснушки, и радостно заорал:
– Ключ!
Нам опять повезло: тети Вали не было дома. Виталька написал на бумажной салфетке: “Тетя Валя, мы будем гулять до вечера, а пообедаем у Олега”.
– Думаешь, поверит? – спросил я.
– А что делать? – И Виталька решительно надел записку на копье старинного чугунного рыцаря (под этим рыцарем тетя Валя хранила письма и разные квитанции).
Мы спешили, но на этот раз у нас хватило ума одеться поплотнее, чтобы не просвистело ветром при большой скорости.
– Лишь бы опять дождик не случился, – пробормотал я, влезая в старую школьную гимнастерку.
– Не случится, – уверенно откликнулся Виталька. – День хороший, и все хорошо будет. Ключ достанем, собаку навестим…
Не знаю, почему мы решили, что ключ из лесного дома подойдет к замку на дверях колокольни. В глубине души я понимал, что надежды нет. Или почти нет. Но вся эта история становилась похожа на таинственную сказку, а кто откажется от сказки? К тому же, если есть ковер-самолет, почему не может быть других чудес?
И все же я бы подумал еще, лететь или не лететь, если бы не собака. Жаль ее, и нехорошо как-то: словно бросили…
Мы взяли для собаки три сырые котлеты из холодильника, свежую горбушку и пять кусков
