иной у него нет — разлетится вдребезги из-за этого телефонного звонка, который, как он считал, никогда не будет сделан. В чем же он ошибся? Куда завела его казавшаяся столь безупречной тактика? Или он забыл, с кем имеет дело?
— “Исайя”! — рявкнул Абрахамс в трубку, сердито уставившись на Конверса. — Соедините меня с Верден-сюр-Мез. Срочно! — Могучая грудь израильтянина вздымалась при каждом вздохе, только это и выдавало его волнение. — Да, да, пароль “Исайя”! И поторапливайтесь! — снова заговорил он, уже не сдерживая ярости. — Соедините меня с Верден-сюр-Мез! Сейчас же! — Глаза Абрахамса чуть расширились. На мгновение отведя взгляд от Конверса, он вскинул голову, потом снова посмотрел на Конверса с выражением циничной насмешки. — Повторите! — закричал в трубку и, выслушав ответ, отшвырнул ее. — Лжец! — выкрикнул израильтянин.
— Это вы обо мне? — спросил Джоэл, едва не касаясь пистолета.
— Говорят, что он исчез! Его не могут найти!
— Ну и?… — У Джоэла перехватило горло. Он проиграл.
— Врет, мерзавец! Этот стальной кукан просто трус! Трус, больше ничего. Он скрывается от меня! Боится встретиться лицом к лицу!
Джоэл сглотнул и незаметно отвел руку от пистолета.
— А вы проявите настойчивость, — посоветовал он, тщательно контролируя свой голос. — Позвоните Ляйфхельму или ван Хедмеру. Скажите, что вам срочно нужен Бертольдье.
— Бросьте! Позволить ему узнать, что я
— Я бы хотел подождать, пока вы с ним поговорите, — сказал Джоэл, закидывая ногу на ногу и беря пачку сигарет, лежавшую рядом с пистолетом. — Возможно, он сам все объяснит, а возможно, и нет. У него была мысль, что я послан к вам Делавейном, чтобы разведать, кто из вас может его предать.
— Предать его? Этого безногого? Как? Зачем? Но даже если этот галльский петух и считал так, то зачем ему было посвящать в это вас?
— Видите ли, я — адвокат, и я его спровоцировал. А как только он понял мое отношение к Делавейну — а каким оно может быть после всего того, что этот подонок сделал со мной? Его оборона пала, остальное было легче легкого. А когда он разговорился, я увидел возможность спасти собственную жизнь… — Джоэл чиркнул спичкой и прикурил, -…связавшись с вами, — закончил он.
— Значит, решили сделать ставку на совесть еврея? На то, что еврей вернет должок?
— В определенном смысле — да, но не только поэтому, генерал. Я знаю кое-что о Ляйфхельме, о том, как ему удавалось удерживаться на поверхности все эти годы. Он пристрелил бы меня, потом натравил бы своих людей на вас и, естественно, стал бы фигурой номер один.
— Это на него похоже, — согласился израильтянин.
— Что же касается ван Хедмера, то, по-моему, его власть не распространяется дальше Претории.
— Тоже верно, — опять согласился Абрахамс, шагнув к Конверсу. — Итак, дьявол, созданный в Юго-Восточной Азии, настроен на выживание?
— Позвольте мне более подробно осветить мое положение, — возразил Джоэл. — Я был послан людьми, которых я не знаю и которые бросили меня на произвол судьбы, пальцем не шевельнув в мою защиту, не предоставив никаких доказательств моей вины или невиновности. Насколько я знаю, они даже присоединились к охоте на меня, видимо, полагая, что это спасет им жизнь. В таких условиях я намерен сам позаботиться о себе, точнее, о том, чтобы выжить.
— А как насчет женщины? Вашей женщины?
— Она будет со мной. — Конверс положил сигарету и взялся за пистолет. — Так что вы мне ответите? Я могу убить вас тут же, на месте, могу предоставить это дело Бертольдье или Ляйфхельму, если тот сначала убьет француза… Или могу довериться вашей совести и тому, что вы захотите вернуть долг. Так как это будет?
— Оставьте свой пистолет, — сказал Хаим Абрахамс, — и положитесь на слово сабры.
— И что же вы намерены делать? — спросил Джоэл, кладя пистолет на стол.
— Что делать?! — взорвался израильтянин в приступе гнева. — То, что я всегда собирался делать! Вы думаете, я дал задурить себе голову всяким допотопным дерьмом, этой их “Аквитанией”? Думаете, я и правда буду считаться со званиями, чинами и всякими этими ярлыками? Пусть себе забавляются! Для меня главное — чтобы это все сработало, чтобы из хаоса возникла
— А если он не согласится?
— Согласится. Потому что я могу вдребезги разнести его респектабельность.
Конверс подался вперед, стараясь не выдать своего удивления:
— Вы имеете в виду его сексуальные склонности? Все эти глубоко упрятанные скандальные разоблачения?
— О Господи, нет, вы невозможны! Принародно лягните своего противника пониже пояса и посмотрите, что произойдет. Половина людей начнет орать: какая низость! Это те, кто думает, что такое может случиться и с ними, зато вторая половина будет аплодировать вашей смелости — вы сделали то, что в глубине души им тоже хотелось бы сделать.
— А как же тогда, генерал? Как вы можете подорвать его респектабельность?
Абрахамс снова уселся в бархатное кресло, с трудом втиснув свое тучное тело между украшенными изящной резьбой подлокотниками из красного дерева.
— Раскрыв его подлинную роль в “Аквитании”, рассказав о том, какие роли играли мы все в этой авантюре, которая вынудила цивилизованный мир призвать нас к власти. Вполне возможно, что вся свободная Европа воззовет к Бертольдье, подобно тому, как Франция чуть было не сделала это после де Голля. Но нужно понимать такого человека, как Бертольдье. Он не просто стремится к власти, ему подавай еще и
— Но, разоблачая его, вы тем самым разоблачите и себя. Что вы тогда выиграете?
— Прежде всего, он начнет шевелить мозгами. И, подумав о своей славе, пойдет на любые уступки, будет делать то, что я говорю, и даст мне то, что я захочу.
— Думаю, он просто пристрелит вас.
— Исключено. Ему будет сказано, что в случае моей смерти появятся сотни документов, в которых зафиксировано каждое наше собрание, описано, как принималось каждое наше решение. Уверяю вас, все это у меня подробно запротоколировано.
— Вы готовились к этому с самого начала?
— Именно так.
— Вы играете круто.
— Я — сабра. Мы играем только на выигрыш, иначе нам не выжить.
— И среди этих документов у вас есть, конечно, полный список личного состава “Аквитании”?
— Нет. У меня никогда не было намерения подвергать такой опасности наше движение. Я верю в концепцию, или называйте это, как вам угодно. Должен быть создан объединенный межнациональный военно-промышленный комплекс. Без него разумный мир невозможен.
— Но где-то должен быть такой список.
— Он заложен в компьютер и закодирован.
— А вы могли бы до него добраться?
— Без посторонней помощи — нет.
— А Делавейн?
