— Ничего, — проговорил толстяк. — Почти ничего. Вы просто завтра придете к своему шефу — Теплицыну — с заявлением об увольнении по собственному желанию. Сошлетесь на срочные семейные обстоятельства. И больше вы никогда не приблизитесь ни к «Пятой власти», ни к Садовниковой.
— И это все? — недоверчиво спросила Наталья.
— Все, — кивнул Ходасевич.
— Вы не передадите эти материалы Теплицыну?!
— Нет.
— Почему?
— Мне это не нужно.
— И в милицию не заявите?
— Милая барышня, если бы я хотел сдать вас милиции, вы бы сидели уже не здесь, не за чашкой кофе, а в комнате для допросов. Вас бы приковали наручником к батарее и разговаривали бы совсем иначе.
— Я… Я не знала, что все так получится… — прошептала Наталья. Она была готова разреветься. — Я думала, это как игра… Я полагала, потом Макс вернет документ на место…
— А вот это меня совершенно не интересует, — холодно произнес полковник. — Итак, мы договорились. Завтра вы идете к Теплицыну и увольняетесь. Это самый лучший для вас выход. А я с вами, Наталья Соколова, больше никогда не увижусь. И могу вас заверить: этими вашими пальчиками шантажировать вас никогда не буду.
— Какие у меня гарантии?
— А что мне с вас взять? — усмехнулся Ходасевич. — Вы были и, видимо, на всю жизнь останетесь посредственной секретаршей. Это ваш потолок.
Полковник встал и дал возможность Наталье выйти.
— Ступайте. За кофе я уплачу.
Она неловко пролезла через стулья и рванула к выходу. Выбегая из дверей, она испуганно оглянулась. Полковник уже не смотрел на нее и, вальяжно развалившись на стуле, раскуривал сигарету.
…Разумеется, Наташка не знала, да и не могла знать, что отпечатки пальцев, предъявляемые ей «частным сыщиком», — чистейшей воды блеф.
Никто не проводил дактилоскопической экспертизы ни с документом (да и не было в руках Валерия Петровича этого документа!), ни с сейфом, ни с ключами. Никто и ниоткуда не добывал ее собственные «пальчики» — да Наталья и не ведала, как они в точности выглядят. Все эти улики, предъявленные полковником секретарше, минувшей ночью состряпала Татьяна на компьютере.
Блеф удался.
Когда Наташа скрылась за дверью, Валерий Петрович кликнул официантку:
— Пожалуйста, еще кофе. И сразу — счет.
Официантка холодно кивнула и пошла к бару. Она так и не поняла, что же на самом деле только что происходило между этими двумя посетителями, и теперь терялась в догадках.
В тот же вечер из автомата полковник позвонил дизайнеру рекламного агентства «Пятая власть» Родиону Щапову.
— Да-да, — внушительно промолвил тот в трубку. Голос у него был таким же красивым, как и он сам.
— Родион, — проговорил Ходасевич, — мы с вами встречались по поводу кражи документа из сейфа Садовниковой.
— Да, — ответил тот упавшим голосом.
— Так вот, дело закрыто. Мы знаем, кто его похитил.
— Я тоже. Его украла Садовникова.
— Ответ неверный.
— А кто?
— Вы узнаете об этом завтра.
— Как я узнаю?
— Одна из сотрудниц вашего отдела завтра будет уволена.
— Одна из сотрудниц? — задумчиво произнес Родион. — Значит, Полинка? Или Наташка? Больше никого вроде и не осталось.
— Не гадайте. Завтра все узнаете. И еще. О матушке вашей я постараюсь позаботиться. Я своих слов на ветер не бросаю. Прощайте, Родион. Мы с вами больше никогда не увидимся.
Из той же кабинки Валерий Петрович позвонил другому абоненту. Ею была копирайтер, напарница Щапова, — Полина Павленко. Ей Ходасевич сообщил ровно ту же самую новость, что и Родиону: «Один из сотрудников вашего отдела завтра будет уволен. Знайте за что: это именно он украл документ».
Напоследок полковник сказал Полине примерно то же, что и Родиону:
— Больше вы, Полина, никогда меня не увидите и ничего обо мне не услышите. Наше сотрудничество закончено.
Но при этом добавил:
— И последнее: простите меня и моих коллег.
— За что?
— За ту ночную сцену. И за наркотики. Понимаете, я был убежден, что документ украли вы. Я, к счастью, ошибся. Так что еще раз извините. И всего вам хорошего.
«Обычно секретные агенты не извиняются, — подумал он, повесив трубку, — но этой Полине еще, возможно, работать вместе с моей падчерицей».
И третий звонок совершил Танин отчим из того же автомата. Он набрал сотовый номер генерального директора компании «Пятая власть» Андрея Федоровича Теплицына.
— Это вас беспокоит Ходасевич Валерий Петрович, отчим Татьяны Садовниковой.
Теплицын усмехнулся:
— Да, мистер Ниро Вульф. Наслышан о вас. Ну что, удалось вам раскрыть дело?
— Надеюсь, что удалось.
— Да что вы говорите! — Насмешка в голосе Теплицына переросла в откровенную издевку.
— Пока могу сказать вам одно: я выяснил, кто украл документ из сейфа.
— И кто же?
— Один из сотрудников отдела Садовниковой.
— Фамилия, имя?
— Завтра этот товарищ придет к вам с заявлением об увольнении. Прошу вас отпустить его с богом и не применять к нему никаких санкций. Это было главным условием его признания.
— Кто он? — В голосе Андрея Федоровича послышался металл. — Имя!
— Ну, хорошо, если вы настаиваете, — вздохнул Ходасевич.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака телефон, выбрал опцию «Диктофон» и нажал на «воспроизведение». Приставил диктофон к трубке.
— Я не знала, что все так получится… — полилось оттуда. — Я думала, это как игра… Я полагала, потом Макс вернет документ на место…
Полковник выключил диктофон и спросил:
— Вы узнали голос?
— Боюсь, что да, — вздохнул Теплицын. — Кто такой Макс?
— Любовник этой особы. И одновременно ухажер моей Татьяны. Теперь вы понимаете, что у барышни был мотив?
— У женщины всегда найдется мотив, чтобы уничтожить другую женщину, — усмехнулся Теплицын.
