приглашая Флетча войти. — Я поджарю вам гамбургер.
— Отлично.
— Вы собираетесь поблагодарить меня?
— Да.
— Это не обязательно. Женщине всегда приятно накормить голодного мужчину, — дверь за Флетчем закрылась.
— Меня зовут Хэппи Франскатти.
— По вам сразу видно, что вы и впрямь счастливая.[7]
— Да, счастливая, — через гостиную и столовую она провела его на кухню. — Я потеряла мужа и двоих детей в трех автокатастрофах.
— Какой кошмар.
— Кошмар, но я все равно счастливая. Такой уж родилась, — она положила три гамбургера в гриль. — Подозреваю, тут все дело в обмене веществ. Или в железах. А может, в чем-то еще. Я знаю людей, у которых нет никаких проблем, а они постоянно грустят. Даже представить себе не могут, что такое счастье. Каждое утро я просыпаюсь в половине шестого, и мне сразу хочется петь. Я подбегаю к окну и смотрю на мир, зная, что он чем-нибудь да порадует меня. А чего вы не садитесь?
Флетч сел за маленький кухонный столик.
— Я — тетя Мэри Блейн, — пояснила Хэппи. — Вы знакомы с Мэри? Миссис Блейн?
— Нет. Я лишь встречался с ее мужем. В его кабинете.
— Я лишь сторожу дом, — она перевернула гамбургеры. — Они позвонили мне в четверг, сказали, что у них появилась возможность уехать в Мексику, и не могу ли я пожить в их доме. Я тут же согласилась. Видели бы вы мою квартиру. Да нет, не надо вам ее видеть. Она такая маленькая. Если я поправлюсь на десять фунтов, то просто не смогу там повернуться.
— Они не планировали поездку заранее?
— Думаю, что нет. Я ужинала с ними в субботу, и разговора об этом не было. На Чарли это непохоже. Без подготовки он не ходит даже в бакалейную лавку. Составит список, дважды его проверит, сосчитает, сколько у него при себе денег, дважды переоденется. И уходит, когда уже хочется накричать на него. Я сразу же приехала и отвезла их в аэропорт. Они улетели в половине четвертого.
— Понятно. А его секретарь сказала мне в четверг, что у него грипп.
— Может, он и правда заболел. Был такой бледный, все время молчал, хотя обычно любит поговорить.
— Надолго они уехали?
— На две недели. Может, на три. Сказали, что дадут мне знать. А что за неточности попали в статью?
— Вина целиком моя. Я кое-что не проверил, так как посчитал очевидным.
— И у вас из-за этого неприятности?
— Нет. Меня уволили.
Хэппи положила на тарелку три половинки булочек, на них — поджаренные гамбургеры, сверху накрыла вторыми половинками.
— Если кто-то подложил вам свинью, то только не Чарли, — она поставила тарелку перед Флетчем. — Он на такое не способен. Я знаю его двадцать лет. Он, конечно, зануда. Хочет все знать, до последней мелочи. Иногда он сводит меня и Мэри с ума. Сколько стоит это, сколько то, где мы это купили, в каком магазине, кого мы видели, что они говорили. Дело в том, что мы не можем запомнить все эти мелочи. Никому нет дела, где что покупается. Кроме, конечно, Чарли.
Флетч смотрел на гамбургеры.
— Это все мне?
— Разве вы не сможете их съесть?
— Смогу.
— Я уже поела. Хотите молока?
— Да. Выпью с удовольствием.
Хэппи взяла стакан, подошла к холодильнику, открыла его, наполнила стакан молоком.
— Мэри больше похожа на меня. Умеет радоваться жизни. Но рядом с Чарли даже Статуя Свободы покажется комиком.
— Вкусные гамбургеры, — Флетч энергично жевал. — Чарли двадцать лет работает в «Уэгнолл- Фиппс»?
— Нет. Последние четыре года. До того он работал в «Ай-би-эм», — Хэппи поставила стакан с молоком на стол, села напротив Флетча. — Вы не слишком хорошо знаете Чарли.
— Я его совсем не знаю.
— Он из тех людей, которые, вместо того, чтобы смеяться над шуткой, начинают ее анализировать. А потом начинают все объяснять тому, кто пошутил. Кетчупа добавить?
— Нет, благодарю. Хэппи, а вы знаете чету Бредли?
— Босса Чарли и его жену? Да, конечно. Встречалась с ними два или три раза, когда Чарли поступил на работу в «Уэгнолл-Фиппс». Потом не видела два или три года. Не думаю, что они вели активную светскую жизнь. Подозреваю, после того, как они отобедали друг у друга, вы понимаете, необходимый ритуал между начальником и новым подчиненным, каждая парочка залезла в собственную норку. Все они такие необщительные. За исключением Мэри.
— Вы были на похоронах Тома Бредли?
— Да разве можно сказать, когда такие люди умирают? — Хэппи рассмеялась. — Они же и не живут. Не подумайте, что я это со зла. Нет, я похоронила младшую дочь полтора года тому назад. Я знала, что Том Бредли тяжело болел, не вылезал из больницы, а потом отправился на восток, в специализированную клинику. Из-за его болезни Энид Бредли пришлось взять руководство компанией на себя. Не думала, что она справится, пусть даже с помощью Чарли и Алекса. Я имею в Виду Алекса Коркорана, президента «Уэгнолл-Фиппс». Вот тот обожает хорошую компанию. Знаете, Флетч, я правильно запомнила ваше имя? Человека, который похоронил близких, а я похоронила троих, стараются не приглашать еще на чьи-то похороны.
Флетч принялся за третий гамбургер.
— Вкусно.
Хэппи улыбнулась.
— До чего приятно видеть мужчину с хорошим аппетитом.
— Побольше бы таких женщин, как вы.
— Вы еще не женаты, Флетч?
— Уже развелся.
— В вашем возрасте? Как такое могло случиться? Наверное, ваша жена не научилась повязывать вам слюнявчик.
— Что-то в этом роде.
— Она вас не кормила. Ох уж нынешние девушки. Гордость не позволяет им кормить мужчину. Из той же гордости они не могут позволить мужчине заплатить за них в ресторане. А потому все голодают.
— Хэппи, расскажите мне о Томе и Энид Бредли.
— А что тут рассказывать?
— Вы сказали, что он болел. Чем именно?
— Я забыла. Что-то хроническое. Может, вы мне подскажете?
— Я в болезнях ни бум-бум.
— Росточка он небольшого. Не выше жены. Большой любитель неприличных анекдотов. Мне они нравились. Умел он их рассказывать. А вот Энид, я чувствовала, его анекдоты коробили. Она смеялась, но как-то неестественно, вынужденно.
— Может, она слышала их раньше.
— Наверное. Я не могу причислить себя к их близким знакомым, — Хэппи глянула на настенные
