– Ни фига себе! – высказался я. – А это, часом, не вредно?
– Нисколько, – заверил секретарь. – Семнадцать часов!
В плече защекотало. Овальное окошко таймера осветилось, в нем медленно проступили цифры: 17 00 00. Раздалось тонкое очень тихое пиканье с интервалом в секунду. Цифры изменились: 16 59 59, затем – 16 59 58…
– Ну и зачем все это? – спросил я.
– Я же объяснил – таймер и деформационный зонд. Он связан отдельной тахионной цепочкой с анкером, принайтованным в рукояти… – секретарь щелкнул пальцем по пистолету с круглым дулом. – Мы определим его… ну, скажем, сюда… – он отошел и осторожно положил пистолет на страховочный матрац. – И все это настроено на…
– Я понял, понял! Но что произойдет через семнадцать часов? Меня разнесет на куски?
– Ну что вы! – испугался секретарь.
Судья Генерилья Суспензорий внушительно произнес:
– Ровно через семнадцать часов ДЕЗ включится и анкер по тахионной цепочке притянет вас через реальности сюда, в Зенит… И, с кристаллом или без, мы будем ждать вас.
ГЛАВА 8
– Провалится мне прямо на месте! Вот именно на этом! Дела принимают весьма странный и неожиданный оборот! У меня к тебе два вопроса. Вернее, даже три…
– Три вопроса? – переспросил я, валясь в кресло. – Так мало? Давай, спрашивай…
– Во-первых, куда ты подевал КРЭН? Неужели нашел кого-то здесь, в горах, кому его можно загнать? Тогда тебе надо сматываться, да поживее. Камень, знаешь ли, стоит больше, чем вся РД-станция вместе с оборудованием и твоим прайтером вместе взятыми. Во-вторых, куда пропал документ со стола? В- третьих, я торчу здесь уже полчаса… где ты был?
Я сказал устало:
– По порядку. Никуда не девал. Пергамент забрал инсайдер пятой ступени Дури Глауп. В Красных Песках, в корпусе судебной администрации Эгиды. И, между прочим, ты втравил меня в эту историю!
Мун Макой произнес после паузы:
– Все это кажется мне немного запутанным. У тебя неприятности, Уиш?
Я возвел очи горе.
– И какие!
Он переступил через свой баул, сел в кресло против меня, привычным движением потянулся к бутылкам и, обнаружив, что все три пусты, сказал:
– Выкладывай мне все. В конце концов, это, кажется, твоя единственная возможность поделиться с кем-нибудь… Может я чего и посоветую…
– Не знаю, что ты сможешь посоветовать, Мун. Камень спер тот циклоп, с которым я дрался, помнишь? Мы напились и потому не заметили пропажу. После того, как ты ушел, здесь появился ревизор… инсайдер из Эгиды. Оказывается, как раз подошло время квартальной ревизии. Порхи, помнится, что-то булькал об этом, но я тогда не обратил внимания. Сначала он начал вопить, что документ, который мы с тобой подписали, недействителен, но потом увидел, что камень пропал, выхватил пергамент у меня из-под руки и заставил отправиться вместе с ним в Красные Пески. Там судья по имени Генерилья Суспензорий очень быстро решил, что во всем виноват я, и назначил наказание – восемь лет в песчаных карьерах Зенита.
Мун Макой некоторое время переваривал информацию, а затем сказал:
– Я, конечно, пока мало тебя знаю, Уиш, но у меня все-таки уже успело сложиться впечатление, что трудно кому-нибудь заставить тебя отправиться куда-то без твоего согласия.
– Этот Глауп использовал штуковину, которую называл «Безвольным Джоком», чтобы убедить меня.
– Да? А почему ты не сказал им, что кристалл пропал до того, как мы подписали документ?
– Я сказал, но им было начхать на это. Они решали свои проблемы, а не мои. Назначили наказание, но потом секретарю судьи пришло в голову, что я каким-то образом смогу вернуть камень, и они разрешили мне заниматься этим… в течении семнадцати часов.
Мун Макой кивнул.
– Это стало практикой Эгиды после изобретения дефзондов. Преступнику, к примеру, грабителю, дают возможность вернуть награбленное в течении определенного времени. Если ты вернешь КРЭН, то отделаешься штрафом, но если нет… Интересное нововведение в уголовном деле. Ну и влип ты, Уиш! Они использовали ДЕЗ?
– Да. И еще вот это… – я вытянул руку, демонстрируя Муну таймер, циферблат которого показывал 16. 34. 31.
– Ну, это больше для твоего удобства…
– Одного я не возьму в толк! Как вы позволяете им контролировать реальностные деформации и вообще заправлять в Конгломерате? Они же полные, законченные кретины! Эти разноцветные балахоны, рейтузы, шапочки… У меня было впечатление, что я попал в какой-то сумасшедший цирк для идиотов! С их умными машинами и механизмами… В конце концов, объясни мне, почему они внутри своих пирамид носятся по канатам, как угорелые обезьяны?!
– Эгида – очень сложная, давным-давно сформировавшаяся бюрократическая структура, – принялся объяснять Макой, по своему обыкновению непонятно. – Она – словно огромный карточный дворец, и попытка реконструировать даже один незначительный элемент чревата лавинообразным разрушением всей постройки. Когда-то кто-то придумал такую униформу… видимо, в те времена и в той реальности, из которой происходит этот модельер, подобный фасон не казался дурацким. И когда-то кому-то пришло в голову использовать для передвижения лесы… Думаешь, они теперь этому рады, потомки тех дизайнеров, конструкторов и модельеров? Времена изменились, и, уверяю тебя, они были бы счастливы пользоваться сейчас лифтами, антигравитационными платформами, гидравликой или чем-нибудь еще. Но для полного переоборудования всех их помещений требуется столько циркуляров, прошений, инструкций, сил, времени и средств, что никто не хочет затевать это, а потом нести ответственность, если что-то пойдет наперекосяк. У них, между прочим, постоянно что-нибудь идет наперекосяк…
– А имена?! – снова возмутился я. – Инсайдера звали ДУРИ ГЛАУП! А судью – Суспензорий. СУСПЕНЗОРИЙ! Ты, Мун, знаешь, что означает это слово?
– Знаю, – хмыкнул Макой. – Но реальностей множество, Уиш. Может быть, в какой-то могло бы показаться странным, или даже неприличным твое собственное имя.
Я устало прикрыл глаза.
– Ты это брось, мое имя самое нейтральное, я его долго выдумывал.
– Когда возвращался, снаружи уже светало, – сказал Мун, пропуская мимо ушей мою реплику. – Ночью был ливень – все вымокло, холодный ветер дует… В горах сейчас довольно уныло и неуютно. В такое время единственные стоящие занятия – спать под боком у любимой женщины… ну, во всяком случае, у привычной женщины… Хотя, когда тут привыкать!
– Как прошла твоя сделка? – спросил я без интереса.
– Великолепно! – произнес он, и в его голосе появился энтузиазм, но потом Мун глянул на меня и смущенно добавил: – Продал почти все, хотя они и жутко дорогие… Слушай, Уиш, я в некотором роде считаю себя ответственным за то, что произошло с тобой. Ведь это я подбил тебя стать смотрителем… Конечно, это было что-то вроде пьяной шутки, я и не догадывался, к чему она может привести, но… Что я теперь могу для тебя сделать?
– Расскажи, что это за реальность Вне Закона?
– Ссылка? О, это серьезно… Ссылка – реальность-дыра, реальность-без-возврата, реальность… Одним словом, Эгида пакует туда всех особо опасных преступников… ну, или тех, кто уже не помещается в карьерах Зенита.
