– Но я думал, раз дефзонд одноразовое устройство, то после первого включения он уже не…
Серебряное облако заклубилось вокруг меня. Я сунул руку в карман, лихорадочно нащупывая твердую каплю и одновременно поднимая щуп-захват…
В замкнутом пространстве лаборатории выстрел прозвучал особенно громко. Вскрикнув, Карась схватился за бок, все отшатнулись, и мне стал виден приподнявшийся на локте Свен Гленсус. Он держал четырехствольный пистолетик, точную копию предыдущего, только миниатюрную, скорее всего спрятанную раньше в широком рукаве свадебного костюма. Упираясь одной рукой в пол, Гленсус поднялся.
В дверь ударили сильнее, куча мебели зашаталась.
– Караф, включай машину! – приказал Гленсус.
– Свен, этого нельзя делать, – сказал Мак. – Ты не понимаешь, вопрос не в том, что мы останемся здесь. Будет катастрофа…
– Включай!!! – рявкнул Гленсус.
Пожав плечами, толстяк-ученый пробормотал: «Я вам все равно не верю, Маклер!» – и подсеменил к консоли управления.
Я как раз нащупал в кармане Советчика, когда серебряное облако окутало меня, и реальность Вне Закона наконец-то исчезла – окончательно.
4. Большая Деформация.
ГЛАВА 27
Я рухнул на полосатый матрас под амортизационной сеткой, пребольно ударившись грудью.
За столом судья Суспензорий, одетый как и раньше в серебристую тогу, подскочил так, что перевернулся кувшин, и вода выплеснулась на ноги лопоухого секретаря.
– Что? Как? – заговорил судья, глядя на меня выпученными глазами.
Несмотря на количество произошедших с тех пор событий, я отчетливо помнил, что именно выпало из сумки инспектора Дури Глаупа. Продолжая лежать, я быстро вытащил этот предмет из-под матраса и сунул в карман. Потом встал, подошел к ним и, усевшись на стул, потер грудь.
– Здорово! – сказал я. – Скольких успели засудить за истекший период?
Судья пялился на меня, беззвучно разевая рот. Секретарь трепыхал ушами.
– Ка… как вы попали сюда? – выдавил наконец Суспензория.
– Что значит – как? – положив ногу на ногу, я откинулся на стуле. – Сами всадили в меня эту хреновину, а теперь спрашиваете?
– Но… но дефзонд должен был сработать добрых семь часов назад.
– А он взял и сработал только сейчас. Вот уж не моя печаль. Я как-то сказал вашему инсайдеру – разве толпа разноцветных придурков вроде вас что-нибудь способна сделать как надо? Натурально, он не сработал вовремя…
– Невероятно! – судья постепенно приходил в себя. – Дефзонды производит консорциум «ЭЛЕКТРИКУМ МАГИК». Их приборы всегда работают безупречно!
– Ну, значит, сейчас вышел облом. Ладно, в конце концов, плевать на это. Кристалл я не принес. Он был у меня в тот момент, когда этот ваш безотказный дефзонд должен был сработать, но потом у меня его отняли. Так что можно сказать, в том, что я не выполнил задание, виноваты вы и ваша электрическая магия. Отпускайте меня!
Теперь судья очутился в своей стихии. Он сложил руки на груди и важно произнес:
– Говорите, КРЭН был у вас? А где доказательства?
– Какие тут могут быть доказательства?
– А мы не можем верить словам преступника!
– Ну и ладно, – легко согласился я. – Можете не верить. Я на это и не надеялся. Значит, отправляйте меня обратно в Ссылку.
– С чего вдруг? Вы ведь слышали приговор. Либо вы возвращаете кристалл, либо – карьер.
– Помню, помню. Да вот беда, я не терплю физический труд… когда трудиться приходиться мне самому. Какая польза от меня будет в ваших карьерах? Я только разлагающе подействую на контингент заключенных. Лучше верните меня во Вне Закона.
Тут он разродился коронной фразой всех судей, правда, с некоторым дополнением:.
– Приговор утвержден, одобрен и обжалованию не подлежит! Не подлежит, не подлежал и никогда не будет подлежать. На этом от самого своего основания зиждется Эгида. Так что об этом не может быть и речи. Секретарь, вызовите охрану…
Вскочив со стула, я рявкнул:
– Стоять! Мы здесь втроем, а? Что, если я сейчас надаю по ушам твоему недомерку, а тебя самого выброшу в окно?
– Кажется, вам пора вторично ознакомиться с действием принудителя, – ледяным голосом молвил Суспензорий. – Секретарь…
– Часто вы им пользуетесь? Теперь вам самим пора ознакомиться с его действием!
Я выхватил коробочку с длинной иглой, и оба они отпрянули.
– Откуда у вас это?! – прохрипел Суспензорий, хватаясь за сердце. – «Джоки» были заказаны у «ЭМ» исключительно для использования сотрудниками Эгиды! Как он попал к вам? Как вы…
– Дело в том, что мне надоело быть провинциальным болваном. Вот теперь не обстоятельства будут руководить мной, а я обстоятельствами. – Я наугад ткнул пальцем, и миниатюрное окошко, напоминавшее таймер, только квадратное, озарилось голубым светом. В нем возникло стилизованное изображение – в состоящем из светящихся черточек кресле сидит человечек. Под окошком находилось несколько верньеров и кнопок. Подняв голову, я хищно глянул на Суспензория и стал нажимать.
– Прекратите! – завизжал судья. – Если вы не умеете обращаться с… Это может привести к…
Человечек в окошке стал выпрямляться, рядом возник второй – уже стоящий. Коробочка еле слышно загудела, и по игле скользнула голубая искра. Крик Суспензория оборвался.
«В том и забава, чтобы землекопа взорвать его же миной» – вспомнил я слова Советчика, окинул чиновников довольным взглядом и беспорядочно пробежал пальцами по кнопкам.
Суспензорий стал медленно подниматься со стула, секретарь, следуя движению человечка в окошке, оттопырив зад, наклонился вперед. Стул упал, когда судья выпрямил ноги и повернулся к секретарю. На лицах выступил пот, глаза от натуги вылезли из орбит. Вспомнив, какие проникновенные ощущения испытывал сам под воздействием «Джока», я порадовался, что могу отплатить им тем же, и опять понажимал на кнопки.
Человечки на экране стали вытворять нечто уж совсем интересное – и двое чиновников точно дублировали их движения.
Секретарь наклонился еще больше и вытянул губы; судья мучительно скривился, они сблизились головами… я задохнулся от умиления – они медленно поцеловались.
– Просто слезы из глаз! – прокомментировал я, поворачивая верньер. –Это – самая умилительная сцена, которую я видел в своей жизни.
Голубой огонек скользнул по игле в обратном направлении, мышцы невольных комедиантов расслабились, и они попадали на пол.
Испытывая некоторую эйфорию от содеянного, я провозгласил:
– Минутный антракт. Потом продолжим.
– Нет!.. – выдохнул судья, поднимаясь и с омерзением вытирая ладонью дрожащие губы. – Говорите, чего вы добиваетесь?
Секретарь, болезненно охая и постанывая, встал и смущенно покосился на шефа.
– Все того же. Отправляйте меня в Ссылку.
– Хорошо. В свете предоставленных вами аргументов я не вижу причин для отказа и…
– Теперь слушайте меня, – перебил я. – Сейчас мы втроем выйдем отсюда…
– Но с вами мог бы отправиться он.
