убедиться, что его злоключения еще не кончились — они только начинаются.

Из преподавателей школы особенно запомнился ему турок по имени Камиль Оз Касап, кадровый разведчик с огромным стажем работы в мусульманских республиках бывшего Союза. Был он невероятно толст и носил длинные вислые усы. В отличие от большинства слушателей, которые являлись убежденными мусульманами-суннитами, Камиль довольно цинично относился к мировым религиям, считая их «опиумом для народа». «Настоящий разведчик не должен быть религиозен, — говаривал он. — Если разведчику для выполнения задания необходимо пить водку, он обязан выпить водку. Если разведчику для выполнения задания необходимо поносить Аллаха, он обязан поносить Аллаха». Высказывание рискованное — даже для разведшколы, — но Камилю Оз Касапу многое прощалось.

Свои лекции Камиль читал на русском языке. Если кто-нибудь из слушателей начинал роптать, ссылаясь на плохое знание этого не самого популярного в Турции языка, Камиль отправлял его к директору, и больше строптивца никто никогда не видел. Выходил к доске и начинал, певуче растягивая слова:

— …Когда бредущий караван вдруг поворачивает назад, хромой верблюд тотчас оказывается впереди! Эту древнюю мудрость, высказанную когда-то почтенным суфием [41], следует понимать так. Те, кого сегодня называют преступниками, завтра могут стать героями; те, кого сегодня называют героями, завтра могут стать преступниками. Только Аллах знает, кто прав, кто виноват, а мнение людей изменчиво. Поэтому вы не должны задумываться о моральности или аморальности своих поступков; для профессионала не существует понятия «морали». Единственное, что должно вами двигать при выполнении задания, это необходимость выполнить задание любой ценой. Что же нужно для того, чтобы успешно выполнить задание? Прежде всего — информация. Информация подразделяется на… — и так далее в том же духе.

Когда Иван Иванович служил в рядах советской армии и назывался «чуркой», нечто подобное ему и остальным рядовым срочной службы вкручивал замполит. Поскольку «священный долг» Ивану Ивановичу и остальным повезло отдавать в подразделении противовоздушной обороны на острове Сааремаа (передовой участок!), командование полагало, что подобные беседы должны способствовать укреплению боевого духа тех, кто каждый день испытывает стресс, наблюдая на индикаторе радара отметки потенциального противника. Вся разница заключалась в том, что замполит в своих «речевках» многократно ссылался на партию и правительство, а Камиль Оз Касап — на Аллаха и суфиев.

Кроме циника Камиля в разведшколе Иван Ивановичу довелось познакомиться и с другими представителями славной династии профессиональных шпионов. Сухонький старичок Баязид Саит Фаик преподавал психологию и теорию нейролингвистической обработки. Здоровяк и эстет Мехмет Омер Рахми обучал слушателей криптографии и искусству шифрования. Попадались и настоящие аристократы. Так, среди преподавателей выделялся Гюрпынар Кепрюлю Фуат, приходившийся племянником известному дипломату, одно время даже занимавшему пост министра иностранных дел Турции. Этот вел курс по геополитике и был необычайно придирчив и зануден, требуя от слушателей не только отличного знания расположения военных баз и характеристик соотношения политических сил в регионах на текущий момент, но и протяженности тех или иных рек, количества жителей в тех или иных населенных пунктах, долю в экспорте-импорте тех или иных товаров тех или иных государств.

Несмотря на высокую загруженность, Иван Иванович числился среди лучших слушателей разведшколы. Острая память и природный ум помогали ему без труда осваивать шпионские премудрости. Однако очевидные успехи на фронте подготовки к тайной работе не радовали Ивана Ивановича, а, скорее, огорчали. Его душа не лежала к тому, что его в перспективе заставят делать, когда он закончит этот курс и получит «диплом». Его ужасала эта перспектива. Мелькала мысль саботировать процесс обучения, изображая из себя туповатого и туговатого болванчика, которого по ошибке или по знакомству запихнули в разведшколу, но Иван Иванович вовремя сообразил, что подобный саботаж ни к чему хорошему не приведет — его новые начальники не испытают угрызений совести, отправив неудачника в расход. Более привлекательной выглядела мысль о побеге. В конце концов Турция — открытое государство, а Иван Иванович уже освоил кое-какие методы по запутыванию следов, подделке документов, ухода от слежки. Ну, например, вот такой план. Каждую неделю слушателям разведшколы полагается увольнительная в город. Для отличников — даже две увольнительные, в качестве поощрения. Однако к иностранным слушателям всегда приставлялись двое наблюдателей от спецслужб, следовавших за курсантом в некотором отдалении, но всюду, куда бы он ни пошел. Иван Иванович вычислил «топтунов» в первый же свой выход, да они и не особенно скрывались. Ему показалось, что оторваться от них не составит особенного труда. Останавливало Ивана Ивановича только одно соображение — после побега его будут искать, искать по-настоящему и, возможно, найдут. А то, что последует за пленением и возвращением в альма-матер, он уже знал. Во- первых, в самом начале обучения Ивану Ивановичу и другим иностранным слушателям был показан цветной документальный фильм без названия. Впрочем, названия этому фильму и не требовалось — всё было ясно и так, без названий и каких-либо комментариев. На пленке была запечатлена долгая и мучительная смерть «двойного» агента, сознавшегося в том, что был перевербован и работал на разведку противника. «Двойника» вывезли из страны пребывания в контейнере дипломатической почты, доставили в Анкару, в подвал с низким потолком и грязноватыми стенами, зачитали приговор и под ярким светом мощных «юпитеров» замучили. Просмотр фильма занял у слушателей не более двадцати минут (на самом деле пытка длилась восемь часов, о чем свидетельствовала панелька электронных часов в углу экрана), однако произвел очень сильное впечатление. Слушатели выходили из зала притихшими, задумчивыми. Задуматься было над чем, и хотя Иван Иванович подозревал, что этот фильм скорее всего является ловкой подделкой, он не хотел рисковать и проверять искренность новых начальников на собственной шкуре. Тем более что по прошествии еще одного месяца Ивана Ивановича пригласили соприсутствовать на допросе захваченного спецслужбами сепаратиста из Курдской Рабочей партии (практические занятия!), и он убедился, что коллеги не шутят, а вполне готовы применить любые самые «грязные» методы для подавления, устрашения и уж тем более — для наказания. В результате Иван Иванович решил отложить мысль о побеге на потом — может быть, до того момента, когда контроль над ним ослабнет настолько, чтобы можно было не спеша подготовить этот самый серьезный в жизни Ивана Ивановича шаг. Но, как это часто случается с людьми, волею судьбы вставшими на путь, уводящий их в сторону от свободы совести, Иван Иванович так и не вспомнил ни разу о своих прежних намерениях.

Дважды за период обучения в разведшколе Ивана Ивановича навещал Черный Пес. В Анкаре он одевался и выглядел совсем по-другому. Здесь он носил длиннополый восточный халат и чалму — вылитый мулла (маула) из арабской сказки. При встречах с Иваном Ивановичем Черный Пес осведомлялся о здоровье, успехах в учебе и общем настроении. Иван Иванович (не враг же он себе) отвечал, что всё хорошо. Оглаживая бородку, Черный Пес спрашивал, нет ли у Ивана Ивановича каких-нибудь затруднений или проблем. Иван Иванович, разумеется, отвечал, что никаких проблем нет, что лучше не бывает, он полон энтузиазма и готов послужить Родине. Закончив беседу, Черный Пес передавал Ивану Ивановичу тоненькую пачку писем с Родины и просил ответить на них в течение суток. Иван Иванович послушно забирал письма, благодарил и отправлялся к себе в комнату, чтобы тут же подготовить ответ. Ему писали мать и два старших брата. Им было сказано, что Иван Иванович выполняет задание особой важности, что отчасти было правдой, Цель задания замалчивалась, однако родственники и не нуждались в дополнительных объяснениях — им всё было ясно и так. Мать, например, писала, что по-настоящему гордится сыном, будто, когда он работал таможенником в Таллинне, у нее не было для этого оснований. Всё это выводило Ивана Ивановича из себя, но ничего поделать он не мог, строчил ответы, передавая их Черному Псу и зная, что эти «весточки» будут с полным вниманием изучены и запротоколированы соответствующей специальной службой. Он был под колпаком и предпочитал не дергаться.

В очередной раз Черный Пес появился уже на выпускных экзаменах. Как и в любой школе подобного уровня, экзамены проводились в индивидуальном порядке; выпускная комиссия мучила Ивана Ивановича полный рабочий день, задавая каверзные вопросы, испытывая его эрудицию и сообразительность. Любопытно, что экзамен проводился сразу на нескольких языках. Всё это время Черный Пес сидел за столом между членами экзаменационной комиссии и, насупившись под чалмой, наблюдал за Иваном Ивановичем. Он не задал ни единого вопроса, но Иван Иванович видел: он главный здесь, он — заказчик, все остальные — исполнители.

Иван Иванович выдержал экзамен. Черный Пес был удовлетворен и его знаниями, и его настроем (Иван Иванович прошел курс актерского искусства, и скрывать свои истинные чувства умел теперь намного

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату