Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

– Кто тут ходит, убивая стариков? – сказал он в пустоту.

– Не знаю, сэр. Констебль Ангуа сменила облик, – сказал Кэррот приложив палец к губам для секретности, – и не нашла никакого запаха. И ничего не украли. Убийство было совершенно этим оружием.

Этот Боевой Хлеб был гораздо больше, чем нормальная буханка. Ваймз осторожно повертел его.

– Гномы метают его как диски, правильно?

– Да, сэр. На играх в Семигорске в прошлом году Снори Укуси-Щит сбил макушки у шести вареных яиц с расстояния пятьдесят ярдов. И это был стандартная охотничья буханка. Но это является исторической ценностью. Мы утеряли секрет выпечки такого хлеба. Он уникален.

– Имеет ценность?

– Очень, сэр.

– Его стоит украсть?

– Его будет невозможно продать! Любой честный гном узнал бы его!

– Хм. Вы слышали о старом священнике, убитом на Мисбегот-бридж?

Кэррот был шокирован.

– Только не отец Тубелчек? Он?

Ваймз еле сдержался, чтобы не спросить: «Так ты знаешь его?» Дело в том, что Кэррот знал всех. Если Кэррота бросить в самой глушь джунглей, он скажет: «Привет Вам, мистер Бегущий-Быстро-Сквозь-Деревья! Доброе утро мистер Говорящий-С-Лесом, какая замечательная трубка! Вам очень идет это перо!»

– У него было больше чем один враг? – спросил Ваймз.

– Не понял, сэр? Почему больше чем один?

– Я вынужден обратить Ваше внимание, что у него один, очевидно, был.

– Он… был неплохим человеком, – сказал Кэррот. – Очень редко выходил. Проводит… проводил все свое время с книгами. Очень религиозен.

Всеми видами религий. Изучал их. Несколько странный, но абсолютно безвредный. Кому надо было его убивать? Или мистера Хопкинсона? Два безобидных старика?

Ваймз отдал ему Боевой Хлеб.

– Это мы и должны узнать. Констебль Ангуа, я хочу, чтобы Вы с этим разобрались. Возьмите… да, возьмите капрала Малопопку, – сказал он. – Он уже кое-что сделал по этому вопросу. Кстати, Малопопка, Ангуа тоже из Убервальда. Может, вы найдете общих друзей, или что-нибудь типа того.

Кэррот радостно кивнул. Лицо Ангуа окаменело.

– Ах, хъдрук дъхар дПолиция, Шъртъазс! – сказал Кэррот. – Хъъ Ангуа тъконстебль… Ангуа дъхар, бъхк бардръа шъртъзс Кадъл…[11]

Ангуа собралась с мыслями.

– Грръдукк дъбуз-хъдрак… – выдавила она из себя.

Кэррот рассмеялся.

– Ты сказала: «маленький прекрасный инструмент для добычи руды женского пола»!

Веселинка уставился на Ангуа, та ответила пустым взглядом и пробормотала:

– Ну, язык гномов тяжело поддается изучению, если не жевать гравий всю жизнь…

Веселинка не отвел взгляда:

– Э… спасибо, – выдавил он из себя. – Э… я лучше пойду и подготовлюсь.

– Что с лордом Ветинари? – спросил Кэррот.

– Мои лучшие люди работают над этим, – сказал Ваймз. – Заслуживающие доверия, надежные, знающие все входы и выходы как свои пять пальцев. Другими словами, все под контролем.

Выражение надежды на лице Кэррота сменилось болезненным удивлением:

– Вы не хотите, чтобы я помогал? – спросил он. – Я бы мог…

– Нет. Ублажите старика. Я хочу, чтобы Вы вернулись в полицейский участок и взяли работу на себя.

– Какую работу?

– Всю! Разбирайтесь с происшествиями. Следите за бумагами. Нужно подготовить новый график дежурств. Поорать на людей! Прочесть отчеты!

Кэррот отдал честь.

– Есть, коммандер Ваймз.

– Хорошо. Приступайте.

«Что бы ни произошло с Ветинари, – добавил про себя Ваймз в удаляющуюся спину удрученного Кэррота, – никто не сможет сказать, что ты был рядом с ним».

* * *

Под отдаленный аккомпанемент мычания и рычания распахнулось маленькое окошечко в воротах Королевского Колледжа Гербов.

– Да? – послышался голос, – что изволите желать?

– Я – капрал Ноббс, – ответил Ноббс.

В окошечке появился глаз. Он смерил всю полноту убийственной божественной недоработки, именуемой капралом Ноббсом.

– Ты – бабуин? Нам как раз сейчас нужен один бабуин для…

– Нет. Я пришел по поводу какого-то родильного герба, – сказал Нобби.

– Ты? – спросил голос. Интонация в голосе ясно отразила уверенность хозяина голоса, что существуют широкий спектр благородства, начиная от королей и по нисходящей, и раз уж капрал Ноббс пришел за родовым гербом, то им открывался еще один уровень, наинизший, скорее всего ниже нулевого.

– Мне сказали, – несчастным голосом сказал Нобби. – Это касается кольца, которое есть у меня.

– Обойди здание и войдешь через черный вход, – ответил голос.

* * *

Веселинка убирал инструменты у себя в кабинете, где он проводил опыты, и обернулся на стук. В дверном проеме, прислонившись, стояла Ангуа.

– Что Вам надо? – спросил он.

– Ничего. Просто хотела сказать – не волнуйся, я никому не скажу, если ты не хочешь.

– Я не понимаю, сэр, о чем Вы говорите!

– Мне кажется, что ты лжешь.

Веселинка выронила реторту и осела на стул.

– Как Вы узнали? – спросила она. – Даже другие гномы не почувствовали. Я остерегаюсь всего.

– Давай скажем так… у меня есть особые таланты? – ответила Ангуа.

Веселинка начала рассеянно протирать реторту.

– Я не понимаю, к чему такие расстройства, – сказала Ангуа. – Мне казалось, что гномы вряд ли сами замечают разницу между мужским и женским полом. Половина гномов попадающих сюда по статье 23 – женского пола. Я знаю, что их очень тяжело усмирить…

– А что за статья 23?

– «Нападение с криками на людей в нетрезвом состоянии, и попытки отрубить ноги», – ответила Ангуа. – Гораздо легче давать номера, чем описывать каждый раз. Слушай, в этом городе полно женщин, которым понравилось бы решать свои дела как их решают женщины-гномы. Понимаешь, какой у них выбор? Официантка в баре, швея, чья-нибудь жена. В то время как вы можете делать все, что делают мужчины…