Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

Вулкан взял кусочек, понюхал и раскатал пальцами.

– Энто странно, – сказал он, чувствуя себя все уверенней, увидев, что разговор не касается его лично. – Энто типа… тарелкной глины, подходит для энтих женщин, которые лепят кофейники, за которые не возьмешься двумя руками, – он еще немного раскатал глину. – Еще тут понамешкали всякого. Энти кусочички битых горшков, таких шибко измельчено. Энто укрепляет глину. У любого гончара полно энтого добра, – он еще растер глину. – Энто похоже нагрели, но не хорошенько обожгли.

– Но ты можешь сказать, откуда она взялась?

– Из-под земли, энто все, что я могу сказать, леди, – сказал Вулкан.

Он немного расслабился, чувствуя, что разговор не приведет к недавней партии пустых статуэток, или к тому подобным делам. Как иногда случалось при таких обстоятельствах, он старался быть полезным.

– Пойдемте и п'смотрим на энто.

Он повернулся и быстро зашагал. Полицейские проследовали за ним через склад, провожаемые взглядами пары дюжин встревоженных троллей. Никому не нравилось видеть полицейских поблизости, особенно работникам Вулкана, у которого было тихо и спокойно, многим из которых хотелось залечь на несколько недель. Хоть это и правда, что много народу приходило в Анх-Морпорк, потому что это был город перспектив, иногда это были перспективы избежать виселицы, кола или четвертования.

– Не оглядывайся, – сказала Ангуа.

– Почему? – спросила Веселинка.

– Потому что нас здесь только двое, а их, по меньшей мере, пара дюжин, – сказала Ангуа. – А наша форма сшита на людей с полным набором рук и ног.

Вулкан вышел через дверь во двор позади фабрики. Вокруг высились горшки на поддонах, штабеля кирпичей вытянулись в длинные ряды. А под неаккуратной крышей лежало несколько больших куч с глиной.

– Тама, – великодушно указал Вулкан. – Глина.

– Есть ли специальное название для глины, когда она свалена таким образом? – тыкнув в глину, осторожно спросила Веселинка.

– Да, – ответил Вулкан. – Энто технич'ки мы з'вем сырец.

Ангуа расстроено покачала головой. Слишком много для раскручивания этой нити. Глина есть глина. Она надеялась, что будет куча всевозможных сортов, а оказалось что она такая же обыкновенная, как и грязь.

И тут Вулкан Который Помог Полиции в Расследовании замямлил:

– Н' возражаете ес'и уйдете через задние ворота? Ваш Оказаний Помощь нервирует людей и у меня будут горшки, который я потом не смогеть продать.

Он показал на ворота в задней стене, достаточно большие, чтобы через них проехала телега. Тролль направился к ним, вертя в руках огромную связку ключей.

– Ты боишься воров? – спросила Ангуа.

– Сейчас, леди, все нечестнят, – сказал Вулкан. – Кто-то сломал энтот старий замок, когда вытащил у меня кое-что, нищиго не заплатив, четыре месяса назад.

– Отвратительно, не так ли? – сказала Ангуа. – Я думаю, это заставляет тебя задуматься, зачем ты платишь налоги.

В некоторых случаях Вулкан был много сообразительней чем, скажем, мистер Железнокорка. Он проигнорировал замечание.

– Энто была ерунда, – сказал он, направляя их в направлении открытых ворот с максимальной силой, на которую он мог осмелиться.

– Они случайно не глину своровали? – спросила Веселинка.

– Да она не ошень много стоила, но энто дело присипа, – сказал он. – Меня удивилко, кому энто нужено было. Было похож, как если бы полтонны глины само вышло отсюдова.

Ангуа посмотрела на замок.

– Да, действительно, – задумчиво сказала она.

Ворота захлопнулись за ними. Они стояли на улице.

– Странно, что кто-то похитил кучу глины, – сказала Веселинка. – Он сообщил в полицию?

– Я не думаю, – ответила Ангуа. – Осы не жалуются, когда их жалят. Все равно, Камнелом думает, что Вулкан замешан в контрабанде слэба с гор и поэтому он постоянно ищет повод попасть сюда… Слушай, по правде говоря у меня все еще выходной. – Она отступила назад и оглядела высокую стену с кольями наверху, которая окружала двор. – Можно ли обжечь глину в печи для выпечки хлеба? – спросила она.

– О, нет.

– Невозможно достичь необходимой температуры?

– Нет, дело в неправильной форме. Половину горшков пережжешь, а половина останется сырой. А зачем тебе это?

– Зачем я спрашиваю? – задумалась Ангуа. О, черт побери… – Как насчет выпить?

– Только не пива, – быстро сказала Веселинка, – не там где надо петь, когда пьешь. Или хлопать себя по коленкам.

Ангуа понимающе кивнула.

– Получается, куда-нибудь, где нет гномов?

– Э… да…

– Там, куда мы идем, – сказала Ангуа, – этой проблемы нет.

* * *

Туман быстро сгущался. Все утро он шатался по улицам и аллеям. А теперь он опять возвращался ночевать. Он поднимался от земли и реки и спускался с неба, облегающим желтым колючим одеялом, река Анх в виде капелек. Он просачивался сквозь щели и вопреки здравому смыслу набирался в освященные комнаты, заполняя комнаты влажной завесой и заставляя свечи трещать. На улицах все размывалось и в каждой тени, казалось, затаилась угроза.

Свернув с тусклой улицы в тусклый переулок, Ангуа остановилась и, расправив плечи, толкнула дверь.

Когда она вошла в длинную и темную комнату, в воздухе сейчас же повисло напряжение. Зависло мгновенье звенящей тишины и снова возникло чувство расслабленности. Люди повернулись обратно к столам, за которыми они сидели.

Да, они сидели. И они были очень похожи на людей.

Веселинка прижалась к Ангуа.

– Как это место называется? – прошептала она.

– Да вообще-то нет никакого названия, – ответила Ангуа, – но иногда мы называем это место Могилы.

– Оно совсем не похоже на бар снаружи. Как ты его нашла?

– Никак. Его не находят, сюда… притягивает.

Веселинка нервно оглянулась. Она не знала точно, где они находятся, только что где-то в районе рынка скота, затерянного в лабиринте переулков.

Ангуа подошла к бару.

Из темноты возникла неясная тень.

– Привет, Ангуа, – сказала она, низким перекатывающимся голосом. – Фруктовый сок, как обычно?

– Да. Охлажденный.

– А гном?

– Она съест его сырым, – сказал голос откуда-то из темноты. По столам пронесся смех. Некоторые голоса показались Веселинке слишком необычными. Они не могли исходить от нормальных губ. – Я тоже возьму фруктовый сок, пропищала она.

Ангуа посмотрела на гнома. Она чувствовала странную благодарность, что замечание из темноты было пропущено мимо ушей этой маленькой булавообразной головы. Потом Ангуа наклонилась и показала