Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

– Это привело к тому, что мы делаем только то, что делают мужчины, – последовал ответ.

Ангуа задумалась.

– О, – сказала она. – Я поняла. Ха. Да. Я узнаю этот тон.

– Я не могу держать топор! – вырвалось у Веселинки. – Я боюсь драться! Мне кажется, что песни о золоте – глупы! Я терпеть не могу пива! Я даже не могу пить как гномы! Когда я пробую пить большими глотками, то обливаю всех гномов позади себя!

– Я знаю, здесь нужна специальная сноровка, – сказала Ангуа.

– Я видела девушку на улице, она шла по улице и мужчины свистели ей вслед! И вы можете носить платья! Цветные!

– О, боже, – Ангуа старалась не улыбаться. – Как давно женщины-гномы начали чувствовать это? Мне казалось, что они счастливы с текущим положением дел…

– О, легко быть счастливой, когда не знаешь разницы, – горько ответила Веселинка. – Рабочие штаны вполне подходят, пока не услышишь о женском белье!

– Белье – о, да, – сказала Ангуа. – Женское белье. Да, – она постаралась настроиться на тот же лад, и чувствовала, что она действительно думает так, но все же надо было сдержаться от того, чтобы не сказать что, по меньшей мере, надо искать модели, которые не так легко содрать, когда тебя лапают.

– Я думала, что я смогу найти здесь другую работу, – промямлила Веселинка. – У меня хорошо получается шитье, и я пошла в гильдию швей и… – она остановилась и покраснела выше бороды.

– Да, – сказала Ангуа. – Многие делают такую ошибку, – она выпрямилась и поправила прическу. – Ты все равно произвела впечатление на коммандера Ваймза. Я думаю, тебе, однако, здесь понравится. У всех нас полицейских есть проблемы. Нормальные люди не идут в полицейские. Ты неплохо справишься.

– Коммандер Ваймз несколько… – начала Веселинка.

– Когда у него хорошее настроение, он неплохой парень. Ему нужна выпивка, но он сейчас себе этого не позволяет. Ты знаешь – выпить раз слишком много, выпить два – мало… Он из-за этого раздражительный. Когда у него плохое настроение, он наступает тебе на ногу, а потом орет на тебя, почему не стоишь ровно.

– Ты нормальная, – застенчиво сказала Веселинка. – Ты мне нравишься.

Ангуа погладила ее по голове.

– Ты сейчас так говоришь, – сказала она, – но как побудешь здесь немного, ты узнаешь, что я могу быть сукой… Что это такое?

– Что?

– Тот рисунок. С глазами…

– Или двумя красными точками, – сказала Веселинка.

– О, да?

– Я думаю, это последнее что видел отец Тубелчек, – ответила гном.

Ангуа уставилась на черный квадрат. Принюхалась.

– Опять это!

Веселинка отступили на шаг.

– Что? Что?

– Откуда идет этот запах? – спросила Ангуа.

– Не от меня! – торопливо сказала Веселинка.

Ангуа схватила маленькое блюдо со скамьи и понюхала его.

– Вот оно! Этот же запах был и в музее! Что это?

– Просто глина. Она была на полу в комнате, где убили старого священника, – сказала Веселинка. – Наверно, кто-то на ботинке занес.

Ангуа пальцами растерла глину.

– Мне кажется, это гончарная глина, – сказала Веселинка. – Мы из нее делали горшки в гильдии, – добавила она на тот случай если Ангуа не до конца поняла. – Знаешь? Тигли и посуду. Похоже, что кто-то ее запекал, но не смог достичь нужной температуры. Видишь, как растирается?

– Гончарная, – сказала Ангуа. – Я знаю одного гончара…

Она еще раз посмотрела на иконограф гнома.

«Пожалуйста, нет, – подумала она. – Только не один из них?»

* * *

Главные ворота Коллежа Гербов – обе створки главных ворот – были распахнуты настежь. Два герльдиста возбужденно вертелись вокруг выходящего шатающейся походкой капрала Ноббса.

– Ваше благородство получили ли все что хотели…?

– Нффф, – ответил Нобби.

– Можем ли мы как-нибудь услужить Вам…?

– Нннф.

– Какая-нибудь помощь…?

– Нннф.

– Сожалеем о ботинках, мой господин, но дракончик болеет. Это легко счистится, когда высохнет.

Нобби заплетающейся походкой затрусил прочь по переулку.

– У него даже походка аристократическая, Вы не заметили?

– Более того… я думаю, аристократичней, чем у аристократов.

– Это ужасно, человек с такой родословной и простой капрал.

* * *

Тролль Вулкан отступал до тех пор, пока не уперся спинной в свое гончарное колесо.

– Я энтого не делал, – сказал он.

– Что не делал? – спросила Ангуа.

Вулкан колебался.

Вулкан был огромен и… ну… скалоподобен. Он ходил по улицам Анх-Морпорка как маленький айсберг, как и в айсберге, в нем было много чего моментально приковывающего взгляд. Он был известен как торговец… более или менее чем угодно. Еще он был похож на стену, точнее на забор, только много крепче и жестче для ударов. Вулкан никогда не задавал неуместных вопросов, они ему просто не приходили в голову.

– Нищего, – наконец выдал он.

Вулкан всегда считал, что общее отрицание лучше, чем конкретные отнекивания.

– Рада слышать, – сказала Ангуа. – Так, а откуда ты получаешь глину?

Морщины появившиеся на лбу Вулкана подсказывали, что он задумался, куда может завести этот вопрос.

– Я получай с карьеров, – сказал он. – Вся соб'венность оплачена.

Ангуа кивнула. Скорее всего, это было правдой. Вулкан, не смотря на то, что был не способен сосчитать дальше десяти и при этом не оторвать при этом чью-нибудь руку, и, не смотря на широкую известность в криминальных кругах, всегда оплачивал свои счета. Если хочешь достичь успеха в криминальном мире, надо иметь репутацию в своей честности.

– Видел ли где-нибудь такое? – спросила она, протягивая образец.

– Энто глина, – немного расслабившись, сказал Вулкан. – Я завсегда узнаю глину. На ней нет серийного номера. Глина – это глина. У меня ее горы на заднему дворе. Из нее делают кирпичисы, горшкисы и все энтакое. Тута полным полно гончаров в городе, и мы все энто получаем. Почему Вы спрашиваете о глине?

– Можешь сказать, откуда она?