Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

слово или два:

…не должно… то что он сделал не… гнев на создателя… горе от отсутствия хозяина… слова в… глина от нашей… пусть моя… предаст нас в огонь…

Пыль в центре комнаты была сметена, как если бы много людей прошлись здесь. Она нагибалась и вытирала пыль, иногда нюхая пальцы. Запахи.

Производственные запахи. Ей не нужно было особое чутье, чтобы почувствовать это. Голем ничем не пахнет, за исключением глины и того, с чем он работает в это время…

И… что-то раскаталось между пальцами. Это была маленькая деревянная палочка, длинной в пару дюймов. Спичка без головки.

В течение нескольких минут поисков она нашла еще десять, валяющихся в разных местах, как будто кто-то рассеянно уронил их.

Она нашла еще отломанную половинку спички, отброшенную в сторону от остальных.

Ее ночное виденье ухудшалось. Но чувствительность к запахам сохранялась дольше. Запахи на спичках были сильными – тот же коктейль ароматов, приведший в эту сырую комнату. Но запах бойни, запах, который она связывала с Дорфлом, был только на сломанной.

Она села на корточки и посмотрела на сваленные в кучку спички.

Двенадцать существ (двенадцать существ с какой-то проблемой) пришли сюда.

Они не задержались здесь надолго. Они тут… дискутировали: остались надписи на стенах. Они что-то сделали с одиннадцатью спичками, (только деревянной частью, на которой никогда нет головки. Может быть пахнущий смолой голем работал на спичечной фабрике?), плюс одна сломанная спичка.

Потом они все вышли и разошлись.

Дорфл направился к полицейскому участку сдаваться.

Почему?

Она еще раз понюхала сломанную спичку. Не было никаких сомнений в этой смеси запахов крови и мяса.

Дорфл пошел признаваться в убийстве…

Она уставилась на надписи на стене и ее затрясло.

* * *

– Твое здоровье, Фред, – сказал Нобби, поднимая кружку.

– Завтра мы положим деньги обратно в копилку для чая. Никто не заметит, – сказал сержант Кишка. – Все равно они лежат там на всякий пожарный.

Капрал Ноббс подавленно посмотрел в свой бокал. Люди часто смотрели так в «Штопаном Барабане», после того как утоляли первую жажду и могли рассмотреть, что они пьют.

– Что я буду делать? – простонал он. – Если ты дворянин, то надо носить корону, длинные робы и все такое. Это все добро стоит кучу денег. Да еще всякое другое надо делать, – он сделал еще один глубокий глоток. – Это н'звается надобности аристократов.

– Обязанности аристократов, – поправил Кишка. – Да. Это значит, тебе надо будут поддерживать связи с обществом. Давать деньги на благотворительность. Быть добрым с бедными. Отдавать старую одежду своему садовнику, пока она еще не сносилась. Я знаю об этом. Мой дядя был дворецким у старой леди Селачи.

– У меня нет садовника, – угрюмо сказал Нобби. – И сада нет. Нет старой одежды, за исключением той, что на мне сейчас. – Он глотнул еще пива. – А она что, давала свою старую одежду садовнику?

Кишка кивнул.

– Да. Ее садовник был немного странным. – Он поймал глаза бармена. – Рон, еще две пинты пива. – Он посмотрел на Нобби. Он никогда не видел своего старого друга таким удрученным. Им надо вдвоем все это обдумать. – Лучше еще две, для Нобби тоже, – добавил он.

– Твое здоровье, Фред.

Брови у сержанта Кишки поползли вверх от зрелища, как Нобби за раз опрокинул пинту пива. Нобби несколько нетвердо поставил кружку.

– Не было бы так плохо, если бы были бабки, – сказал Нобби, беря еще одну кружку. – Я думал, что невозможно быть дворянином, не будучи богатым ублюдком. Я думал, что они одной рукой дают большой кошелек с деньгами, пока другой надевают корону тебе на голову. А так глупо, быть дворянином и быть бедным. Это с'мое дурацкое. – Он осушил кружку и хлопнул ее о стол. – Простым и богатым, да, это я пожалуйста.

Бармен нагнулся к сержанту Кишке.

– Что случилось с капралом? Он пьет как бочка. Уже восемь кружек выпил.

Фред Кишка наклонился и сказал ему уголком рта.

– Не болтай об этом, Рон, но это потому, что он пэр.

– Правда? Тогда я пойду и посыплю пол свежими опилками.

* * *

В полицейском участке Сэр Самуэль перебирал спички. Он не спросил у Ангуа, уверена ли она. Она почувствовала бы запах, даже если бы это было в среду.

– Итак, а кто были остальные? – спросил он. – Другие големы?

– Тяжело понять по следам, – сказала Ангуа. – Но я так думаю. Я бы пошла по ним, но решила, что лучше сначала прийти сюда.

– Почему ты думаешь, что это были големы?

– Следы. У големов нет запаха, – сказала она. – Они пахнут тем, с чем работают. Это все чем они пахнут… – она вспомнила о стене с надписями. – Там были бурные дебаты, – сказала она. – Спор големов. Письменный. Я думаю, довольно жаркий.

Она снова подумала о стене.

– Некоторые из них были очень выразительны, – добавила она, вспомнив размер некоторых букв. – Если бы там были люди, то они, наверно, кричали…

Ваймз угрюмо уставился на рассыпанные перед ним спички. Одиннадцать деревянных палочек и двенадцатая сломанная. Не надо быть гением, чтобы понять, что там происходило.

– Они тянули жребий, – сказал он. – И Дорфлу не повезло.

Он вздохнул.

– Это гораздо хуже, – сказал он. – Кто-нибудь знает, сколько големов в городе?

– Нет, – сказал Кэррот. – Тяжело разузнать. Их не изготавливали уже столетья, но они не изнашиваются.

– Их никто не изготавливает?

– Это запрещено. Священники очень строги по этому поводу. Они говорят, что это создание жизни, а это можно делать только богам. Но они оставили в покое тех, которые уже существуют, големы очень полезны. Некоторые замурованы внутри рабочих колес или валов. Делают всю опасную работу, знаете, в тех местах, где людям вредно находиться. Они делают всю грязную работу. Я думаю, их могут быть сотни…

– Сотни? – переспросил Ваймз. – А сейчас они встречаются секретно и плетут заговоры? Боже мой! Хорошо. Нам надо многих из них уничтожить.

– Почему?

– Тебе нравится, что у них есть секреты? Я имею в виду, боже мой, тролли и гномы, хорошо, даже нежить живет определенным образом, даже если это чертов ужасный образ можно назвать жизнью, – Ваймз натолкнулся на взгляд Ангуа, и продолжил: – Но эти штуковины? Они просто рабочие инструменты. Это все равно, что группа лопат собралась для беседы!

– Э… сэр, там было еще кое-что, – медленно сказала Ангуа.

– В подвале?

– Да. Э… но это трудно объяснить. Это как… чувство.

Ваймз пожал плечами. Он знал, что нельзя насмехаться над тем, что чувствовала Ангуа. Например,