Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

Со смесью гордости и стыда он добавил: «И ни один из этих ублюдков не смог меня догнать».

Патриций еще дышал, но лицо у него было восковым, и он выглядел одной ногой в гробу.

Ваймз оглядел комнату. В воздухе висел знакомый туман.

– Кто открыл окно? – спросил он.

– Я, сэр, – сказал Посети. – Сразу как обнаружил его здесь. Было похоже что ему надо немного свежего воздуха…

– Он будет свежее, если никто не будет открывать окно, – сказал Ваймз. – Хорошо, я хочу, чтобы все, именно все, кто был во дворце этой ночью, собрались внизу в холле через две минуты. И кто-нибудь пошлите за капралом Малопопкой. И сообщите капитану Кэрроту.

«Я напуган и растерян, – подумал он. – Правило номер один – передать это чувство остальным».

Он обошел комнату. Не трудно было догадаться, что Ветинари встал и пересел за письменный стол, где было видно, что он работал какое-то время.

Свеча сгорела до конца. А чернильница была перевернута, вероятно, когда он сполз со стула.

Ваймз окунул палец в чернила и понюхал. Потом потянулся к писчему перу рядом с ней, задумался, вытащил кинжал и очень осторожно поднял перо. На нем не было видно маленьких милых колючек, но он осторожно положил его обратно, пусть Малопопка потом осмотрит его.

Он посмотрел на бумаги, над которыми работал Ветинари.

К его удивлению на них не было записей, а был аккуратный рисунок. Он изображал шагающую фигуру, но эта фигура не была единой, она состояла из тысяч мелких фигурок. Эффект был похож на плетеное чучело, созданное одним из диких племен на Хьюбе, где они ежегодно собирались для празднования большого круга Природы и их почтение к жизни, которое выражалось в плетении огромной фигуры из прутьев с последующим ее сжиганием.

На голову плетеного человека была надета корона.

Ваймз отодвинул рисунок в сторону и продолжил изучение стола. Он осторожно погладил ладонью поверхность стола, стараясь найти всякие подозрительные занозы. Сел на корточки и изучил нижнюю поверхность стола.

За окном разгорался рассвет. Он прошел в соседние комнаты и убедился, что драпировка там открыта. Вернулся в комнату Ветинари, закрыл занавески и двери, и прошел вдоль стен в поисках отблесков света, свидетельствующих о маленьких дырочках.

На чем остановиться? Иглы в полу? Духовые трубки в замочных скважинах?

Он снова отдернул занавески.

«Вчера Ветинари было лучше. Теперь ему гораздо хуже. Кто-то добрался до него ночью. Как? Медленный яд – это слишком сложно. Нужно найти способ давать его жертве каждый день.

Нет, не нужно… Более элегантно найти способ, чтобы жертва сама принимала яд каждый день».

Ваймз порылся в бумагах. Ветинари явно стало лучше, он встал и пошел работать, но здесь же он и свалился.

«Нет смысла смазывать ядом шип или гвоздь, потому что он не стал бы накалываться постоянно…»

Он нашел книгу, наполовину погребенную под бумагами, она привлекла внимание обилием закладок, которые чаще всего были кусочками порванных писем.

«Чем он занимается каждый день?»

Ваймз открыл книгу. Она вся была исписана.

«Мышьяк надо вводить в тело. Простого касания недостаточно. Или нет? Есть ли форма мышьяка, который проникает сквозь кожу?»

Сюда никто не заходил. Ваймз был в этом практически уверен.

С едой и питьем вроде все в порядке, но он все же пошлет Камнелома для еще одной маленькой беседы.

«Как-нибудь через дыхание? Как проделывать это не привлекая внимания? Все равно, надо как-то доставлять яд в комнату.

Что-то здесь в комнате уже отравлено? Веселинка уже заменил ковер и постельное белье. Что еще можно сделать? Взять краску с потолка?

Что Ветинари сказал Веселинке о ядах? „Положи его туда, где никто не будет искать его совсем…“»

Ваймз вдруг понял, что он все это время смотрел в книгу. Ни один символ в книге не был ему знаком. Какой-то шифр. Насколько Ваймз знал Ветинари, обычный человек, вероятно, не в состоянии разгадать его.

«Можно ли отравить книгу? Но… что тогда? Здесь много книг. Надо знать какую книгу он часто открывает. И даже тогда надо ввести яд. Человек может уколоться один раз и после этого будет уже осторожным».

Иногда Ваймз беспокоился по поводу того, что с подозрением относится ко всему. Если начинаешь думать, можно ли отравить словами, тут же допускаешь, что обоями на стенах его можно свести с ума. Все знают, что ужасный зеленый цвет может кого угодно довести до безумия.

– Бингерли бипи блип!

– О нет…

– Подъем, шесть утра! Доброе утро!! Ваши встречи на сегодня, Введите Ваше Имя!! Десять утра…

– Заткнись! Слушай, все, что записано в моем дневнике на сегодня, совершенно точно не…

Ваймз остановился. Опустил органайзер.

Подошел к столу. Если пролистывать по странице в день…

«У Ветинари очень хорошая память. Но все равно, всем надо записывать на память. Нельзя запомнить каждую мелочь. Среда: 15.00 – насаждение террора; 15.15 – яма со скорпионами».

Он поднес органайзер ко рту.