– Да, между прочим, – сказал владелец. – Альф сказал мне, что он слышал в «Барабане», что големы убивали людей…
– Вопросы продолжаются, – сказал Кэррот. – А теперь, мистер… э, Пребл Скинк, не так ли? У Вашего брата магазин осветительного масла на Кебл-стрит? А Ваша дочь работает в университете?
Владелец был поражен… Но Кэррот знал всех.
– Да…
– Ваш голем уходил вчера вечером?
– Ну, да, рано… что-то насчет святого дня, – он нервно переводил взгляд с Кэррота на Ангуа. – Им позволяется уходить, иначе слова у них в голове…
– А потом он пришел и работал всю ночь?
– Да. А что же еще ему делать? А затем Альф пришел и сказал, что он отошел от пилы, постоял немного, а затем…
– Вы вчера распиливали сосновые бревна? – спросила Ангуа.
– Правильно. Где мне сейчас достать нового голема, могу я спросить?
– Что это? – спросила Ангуа, поднимая дощечку из пыли. – Это его грифельная доска, не так ли? – Она передала ее Кэрроту.
– «Не убий», – медленно прочел Кэррот. – «Глина от глины моей. Позор». Вы догадываетесь, зачем он это написал?
– Шутить изволите? – спросил Скинк. – Они всегда делают глупости, – он немного повеселел. – Эй, может у него чайник треснул? Уловили? Глина… чайник… треснул… двинулся?
– Очень смешно, – мрачно сказал Кэррот. – Я забираю это как вещественное доказательство. Доброго Вам утра.
– Почему ты спросила о сосновых бревнах? – спросил он у Ангуа, когда они вышли.
– Там был запах той же сосновой смолы.
– Сосновая смола – это просто сосновая смола.
– Нет. Не для меня. Этот голем
– Они все там были, – вздохнул Кэррот. – А теперь они совершают самоубийства.
– Нельзя отнять жизнь у того, у кого ее нет, – сказала Ангуа.
– Как тогда это назвать? «Разрушение собственности»? – спросил Кэррот. – Все равно мы не можем их теперь спросить.
Он постучал по дощечке.
– Они дали нам ответ, – сказал он. – Наверно, теперь мы сможем узнать, какой вопрос надо задать.
– Как это понять – «ничего»? – сказал Ваймз. – Он должен быть в книге! Он облизывает пальцы, когда ее листает, и каждый день получает маленькую дозу мышьяка. Чертовски хитро.
– Извините, сэр, – отступая, сказала Веселинка. – Нет ни единого следа. Проверенно всеми известными способами.
– Точно?
– Можно послать книгу в Невидимый Университет. Они построили новый резонатор запахов в здании Высокоэнергетической Магии. Магия легко…
– Нет, – сказал Ваймз. – Сюда нельзя допускать волшебников. Черт! Полчаса назад я действительно подумал, что я узнал, в чем дело…
Он сел за свой стол. Что-то еще странное появилось в гноме, но опять он не мог понять что.
– Мы что-то упускаем, Малопопка, – сказал он.
– Да, сэр.
– Давай посмотрим на факты. Если ты хочешь кого-то медленно отравить, то надо или постоянно давать яд в малых дозах или хотя бы раз в день. Мы проверили все, что делает патриций. Это не может быть воздухом в комнате. Ты и я находимся там каждый день. Это не еда, мы практически уверены в этом. Что-то жалит его? Можно ли начинить ядом осу? Что нам надо…
– Звините, сэр.
Ваймз повернулся.
– Камнелом? Я думал, ты уже отдыхаешь.
– Я выбил из энтих адрес той служанки, зовущейся Изи, как Вы приказали, – стоически сказал Камнелом. – Я пошел туда, а тама туда все люди идут.
– Что ты имеешь в виду?
– Тама соседи и все. Женщины плакают в энтих дверях. А я помнить, что вы сказали о том слове «дупло»…
– «Дипломатичность», – сказал Ваймз.
– Да. Не кричать на людей и энто. Я подумкал, энто похоже на деликатный ситуация. Они также бросаются всякими вещами в меня. Поэтому я вернулся. Я записать энтот адрес. А теперь я идти домой. – Он отсалютовал, немного качнувшись от удара ладонью по собственной голове, и пошел прочь.
– Спасибо, Камнелом, – сказал Ваймз.
Он посмотрел на бумагу исписанную огромными буквами тролля.
– 1-ый этаж, сзади, Кокбилл-стрит, 27, – сказал он. – Хорошие дела!
– Вы знаете этот адрес, сэр?
– Должен знать. Я родился на этой улице, – сказал Ваймз. – Сразу за Тенями. Изи… Изи… Да…
Он нахмурился. Не похоже, что этот след куда-то вел. Служанки всегда уходят проведать матерей, они всегда думают о семьях. Что там моя бабушка говорила по этому поводу? «Сын остается сыном, пока не вырастет, но дочь остается дочерью всю жизнь». Послать туда полицейского означает потерю его времени…
– Ну, ну… Кокбилл-стрит, – сказал он.
Он опять посмотрел на бумагу.
– Э… Веселинка?
– Да, сэр?
– У тебя на… губах. Красное. Э… У тебя на губах…
– Губная помада, сэр.
– А… э… Губная помада? Ясно. Губная помада.
– Констебль Ангуа дала ее мне, сэр.
– Как мило с ее стороны, – сказал Ваймз.
Зал назывался крысиным. Его так называли из-за оформления; некоторые из предыдущих резидентов дворца думали, что зал будет очень хорошо смотреться с фресками из танцующих крыс. На ковре были вытканы узоры из крыс. На потолке водили хоровод танцующие крысы с переплетенными в центре хвостами. После получасового пребывания в этом зале большинство людей испытывали жгучее желание вымыться.
Видимо, скоро будет большой расход горячей воды. Зал быстро заполнялся.
По общему согласию лидер одной из основных гильдий – гильдии Швей[17], в кресло председателя уселась и полностью его заполнила миссис Роузмари Пальм.
– Тишина, пожалуйста! Джентльмены!
Шум немного уменьшился.
