прав: женщине тяжело жить, понимая, что ее мужчина рискует каждый раз входя в круг, — Дел вздохнула и откинула на спину светлую прядь. — И поэтому я спрашиваю себя: какой матерью я была бы? Разве может мать рисковать собой в круге?
— Но у тебя есть выбор, — удивился я. — Тебя никто не заставляет быть танцором меча вечно… Когда у тебя будут дети, появится множество других дел, тебе будет не до танца.
Ее губы изогнулись.
— В этом все дело, Тигр… мужчина принадлежит только себе, даже зачав ребенка, а женщина должна быть матерью.
Я растерялся и нахмурился.
— А разве не этого она хочет?
Дел смотрела мне в глаза.
— Не каждая женщина хочет иметь детей.
— Но по-моему это естественно…
— Разве? — ровно спросила она. — Поэтому твоя мать и бросила тебя в пустыне?
Что-то сжалось глубоко в животе. К горлу подкатил комок.
Дел крепче взяла меня за руку.
— Может у нее не было выбора, может она была больна, может ты был болен и она подумала, что ты умер. Может…
— А может и нет, — уныло сказал я. — Может ты права и я ей просто не был нужен.
Дел вдруг остановилась и прижала мою руку к своим губам.
— Мне ты нужен, — сказала она.
29
Нас предупредил жеребец, но мы не обратили на него внимания, поглощенные чем-то более важным, чем нервозность лошади. А потом, неожиданно, они оказались рядом, и мы были уже не одни.
Пальцы Адары сжали мое плечо, оттаскивая меня в сторону, пока Массоу влезал между Дел и мною.
— Так долго… — прошептала Адара. — Так долго…
— Постой, подожди…
Киприана повисла на моей правой руке.
— Ты не понимаешь, каково это… Ты не понимаешь, каково это…
Я услышал, как Дел спросила о чем-то Массоу, хотя сами слова потерялись из-за Адары и Киприаны. Массоу не ответил. Он просто вцепился в ее запястье.
— Что, в аиды… — я попытался вырваться, но почувствовал, что не хватает сил. Я понял, что они не собирались отпускать меня.
— Так долго… — прошептала Адара.
— Я первая, — объявила дочь.
— Сила, — зашипела Адара. — Сила заключена в плоти, сила в стали…
— Да отпустите!
Но они не собирались отпускать.
— Тигр! — Дел не скрывала испуга. — Тигр… это локи…
Нет, невозможно. Локи? Адара и Киприана? Тем более малыш Массоу? Не может быть. Но я уже понял, что Дел была права. Это случилось. Они догнали нас.
— Аиды…
Я попытался вырваться, крича, чтобы Дел сделала тоже самое. Я не видел что с ней, поскольку был поглощен дракой с двумя решительно настроенными локи в женском обличье. В слабом свете трудно было что-то разглядеть. Я только чувствовал, что обе они невероятно сильны и если бы не моя изворотливость, они бы распластали меня на земле быстрее, чем я произношу свое имя.
— Дел… — я повернул голову, пытаясь увидеть ее и краем глаза заметил, как Массоу оттолкнул ее назад и толкал пока она не ударилась о скалу так сильно, что стукнулась головой. Я услышал скрежет рукояти меча по камню, а потом увидел Массоу, который уже не был Массоу.
— Тигр… Тигр…
Аиды, я никогда не слышал такого испуга в ее голосе. Я снова попытался вырваться, но с двумя локи справиться не мог. Я чувствовал, как чьи-то руки прижимаются к животу, скользят ниже, между бедрами…
Адара: «…сила в плоти…»
Киприана: «…сила в стали…»
Аиды, они расстегивали мой пояс.
Дел начала кричать.
Я подумал: если я смогу освободить меч… но я знал, что не смогу. Я лежал на спине, на ножнах: меч для меня был потерян.
Киприана склонилась надо мной, языком провела по моей щеке, лизнула шрамы. Что-то ударило меня по зубам: ожерелье из неровных камешков.
И тут я узнал его. Красноватые камешки, нанизанные на кожаный шнурок. Она показывала мне его раньше, надеясь вызвать ревность, но тогда я его не вспомнил. Теперь я все понял: это ожерелье много лет назад Дел сделала для своей матери, а потом бросила в круг камней, предложив его локи в надежде, что они угомонятся.
Очевидно попытка не удалась.
Они не были женщинами. Вернее не совсем женщинами. Чем-то очень страшным.
Демонами в телах женщин, использующими женские уловки и женскую силу. Вряд ли я бы справился и с одной. Двое будут моей смертью.
Или чем там, что останется от меня, когда они со мной покончат.
Дел еще кричала. Массоу, который уже не был Массоу, прижал ее к земле. Я скорчился, изогнулся, перекатился на бок. Я видел только обрывки, потому что женщины были слишком сильны. Дел, как и я, лежала на спине, отплевываясь и отбиваясь, царапаясь и крича, но явно проигрывала битву. Массоу, который уже не был Массоу, раздвигал ее ноги.
Но он мальчик, мысленно простонал я, и словно услышав меня, Массоу изменился. Мальчик исчез. Было только нечто, вытекающее изо рта, носа и ушей. Что-то, ставшее гораздо больше мальчика. Даже больше меня.
Драться было уже не с кем. Враг Дел изменился, но он использовал ту же мужскую тактику. Ту, которую использует завоеватель, чтобы покорить гордую женщину.
Аиды, если это повторится…
Я попытался плеваться: Киприана засмеялась. Попробовал кусаться: Адара улыбнулась. Попытался лягаться и царапаться, но тоже безрезультатно.
Дел уже тихо всхлипывала.
Рука Адары была там, где ей не следовало находиться. Киприана облизывала мне лицо, засунула язык мне в рот. Я почувствовал, как сжался желудок и ядовитый привкус желчи стал подниматься по горлу.
Аиды, не так же…
Нет, не так. Потому что что-то изменилось.
Звук. Тонкая нитка звука. Не меч, не нож, а игла, воткнувшаяся в ухо. Появилась какая-то сила. Она вошла в мою голову и пронзила мозг.
Перед глазами все поплыло, в ноздри бил вонючий запах и оставлял противный привкус на языке. Сначала у меня начал пропадать слух, а потом я различил тончайшие звуки, скользившие за назойливой мелодией.
