молча наблюдала за моими поисками.
То, что я искал, нашлось в стороне, в куче камней — это была железная ручка. За многие годы она погнулась и проржавела, но мне удалось просунуть под нее ладонь и крепко ухватиться. Я стиснул зубы и рванул, застонав от усилия. Тяжелая крышка колодца сдвинулась.
Дел нетерпеливо подошла ко мне, потянув за собой сопротивлявшегося серого — вот что заставило меня насторожиться. А потом серый отказался пить. Дел уговаривала его, нежно шептала что-то на Северном, а ничего не добившись, растерянно посмотрела на меня. Я зачерпнул воды, понюхал ее, коснулся кончиком языка мокрой ладони и тут же сплюнул.
— Отравлена.
— Но… — Дел замолчала. Добавить было нечего.
Я поставил крышку на место и в одной из сумок нашел кусок угля. Дел молча смотрела как я рисовал на металле черное Х. Наверняка вскоре поверхность покроется песком и метка затеряется, но я сделал все, что было в моих силах, чтобы предупредить других путешественников. Многие добирались до колодцев из последних сил, и я помнил случаи, когда люди пили отравленную воду даже зная, что она отравлена. Вид воды сводил их с ума и они не могли остановиться. Я помнил их мучительные, страшные смерти.
Я взял одну из фляг, плеснул воды в ладонь и поднес к морде гнедого. Этого хватило ему лишь на то, чтобы смочить горло. Глядя на меня, и Дел налила из своей фляги серому. Всю дорогу от хиорта Осмуна мы ехали спокойно, не подгоняя лошадей, и они были еще свежими. Теперь им предстояло долго нести нас на себе, прежде чем на горизонте появится следующий колодец.
Дел отдала серому все, что оставалось в ее флягах. Я проверил свои — в одной еще плескалась вода.
— Глотни.
— Я не хочу.
— Ты зря упрямишься, — я улыбнулся ей. — Это тебя не унизит. Я предлагаю тебе воду не из-за того, что ты женщина. Просто ты с Севера, ты не так приспособлена к Югу, как я, — я подождал, а она плотнее сжала губы.
— Выпей, баска.
Дел выпила, и я сразу заметил, что она снова ожила. Я не услышал от нее ни одной жалобы, она даже не спросила сколько ехать до следующего колодца. Я уважал сильных духом людей, тем более если таким человеком оказалась женщина.
Она вернула мне флягу.
— Ты?
Я собирался сказать ей, что привык к жаре и могу проехать еще пару миль без воды, но прикусил язык. Такого она не заслужила. Я сделал пару глотков и снова привесил флягу к седлу.
Уже привычно я показал на Юг.
— Я знаю один оазис. Воды до него хватит. Там наполним фляги и поедем вперед до следующего колодца. Если он тоже отравлен, вернемся.
— Вернемся? — она повернула голову и посмотрела на меня. — Ты хочешь сказать, не поедем в Джулу?
— Именно это я и хотел сказать.
Она мотнула головой.
— Я не поверну.
— Придется, — спокойно сказал я. — Если ты поедешь в Джулу, не зная точно, где искать воду, навсегда останешься в Пендже, — я кивнул. — Я провожу тебя до оазиса, баска. Там решим.
— ТЫ ничего не решаешь, — отрезала она.
— Дел…
— Я не могу повернуть. Неужели ты не понимаешь? Я должна найти брата.
Я вздохнул и заговорил, стараясь скрыть раздражение.
— Баска, если ты пойдешь в пустыню без воды, через сутки отправишься в другой мир к своей семье и брату уже не поможешь.
Выбившиеся пряди волос падали ей на лицо, нос и щеки покраснели, а в ярко-голубых глазах светилось упрямство. Она уставилась на меня, и я понял, как чувствует себя лошадь на базаре, когда придирчивый покупатель проверяет ее ход, ноги, сердце. Это был взгляд танцора меча, выискивавшего брешь в обороне противника, чтобы через секунду поразить его насмерть.
Я заметил, как напряглись мышцы на ее лице.
— У тебя нет семьи, иначе бы… Тебе не нужно ни о ком беспокоиться.
Спорить она не собиралась. В каждом слове Дел была уверена.
— Да, семьи у меня нет, — согласился я, стараясь ничего не выдать.
По ее тону я понял, как она меня в этот миг презирала. Сами слова не были оскорбительными, но голос звенел от отвращения.
— Может быть если бы у тебя была семья, ты бы понял меня, — резко бросила она. Помолчав, Дел отвернулась, вскочила в седло и разобрала повод. — Не суди… не обесценивай… то, чего не можешь понять, Песчаный Тигр. Танцору меча следовало бы знать такие вещи.
Я быстро схватил повод ее мерина и серый застыл.
— Баска, поверь, я все понимаю и не обесцениваю то, что ты делаешь, — таких слов от меня ни одна женщина не слышала, — но я знаю, что если женщина под влиянием эмоций начинает делать глупости, лучше ей довериться опытному мужчине.
— А стоит ли? — уточнила она. Пальцы вцепились в повод. Я уже готов был выслушать грязную Северную ругань, но Дел промолчала. Она молчала достаточно для того, чтобы успокоиться и подумать, а потом тихо вздохнула.
— У нас на Севере родственные связи очень важны. Они придают родственникам силу, мощь и будущее, как рождение ребенка дает будущее мужчине и женщине. И всем очень тяжело, когда хотя бы одна жизнь теряется
— мальчика или девочки, младенца или старика — потому что связь разрывается. Каждая жизнь для нас драгоценна и мы скорбим, но проходит время и мы приветствуем рождение и новый человек заменяет умершего, появляется новая жизнь, — соскучившийся мерин затряс головой и пряжки уздечки зазвенели. Не отвлекаясь, Дел успокоила его, похлопав ладонью по шее. — Вся мои родные были убиты, Тигр. Выжили только брат и я. Но Джамайла увезли. Я — дочь Севера, член своей семьи и сделаю все, чтобы вернуть брата домой, — она смотрела на меня решительно, и такая же твердость была в ее голосе, хотя говорила она спокойно. — Я поеду вперед несмотря ни на что.
Я взглянул на нее, восхитившую меня своей гордостью и женственностью. Но дело было не только в женственности. В ней была такая сила воли, такое стремление достичь своей цели…
— Тогда поехали, — отрезал я. — Мы здесь без толку паримся и теряем время.
Дел слабо улыбнулась и больше эту тему не затрагивала.
Ну что ж, немного повздорили. Маленькая стычка еще не война.
5
— Смотри! — закричала Дел. — Деревья!
Я проследил взглядом за ее вытянутой рукой и действительно увидел деревья — высокие тонкие пальмы со свисающими выгоревшими листьями и заостренными, светло-коричневыми стволами.
— Вода, — удовлетворенно сказал я. — Видишь, листья зеленые и сильные. Если они коричневые и пожухшие, значит воды нет.
— А ты сомневался? — растерялась она. — Ты привез меня сюда зная, что воды может не быть?
Она не злилась, просто очень удивилась. Я не улыбнулся.
— В Пендже никогда не знаешь, где найдешь воду, а где нет. И… Да, я привез тебя сюда зная, что
