Мун злобно покосился в мою сторону.
— Так хорошо, что и тебе стоит призадуматься. Она выхватила из ножен эту штуку и иначе я не сумел бы накинуть на нее веревку.
— Так как ты ее остановил? — у меня уже появились подозрения.
Длинным, покрытым лаком ногтем Мун задумчиво постучал по золотым коронкам и пожал плечами.
— Ударил ее по голове.
Я мрачно уставился на него, но Мун только вздохнул.
— Я выжидал, пока она не начала потрошить моего евнуха и слишком увлеклась. Но даже когда она теряла сознание, чуть не выпустила мне кишки,
— широченная ладонь Муна прижала к толстому животу складки бурнуса. — Просто повезло, что жив остался.
Я неопределенно хмыкнул и поднялся, держа Северный меч за кожаные ножны.
— В каком она хиорте?
— В красном, — охотно сообщил Мун. Боги, так значит он действительно хотел от нее избавиться. Меня это вполне устраивало.
— Кстати, за то, что она еще здесь, можешь сказать мне спасибо, Тигр. Ее еще кое-кто искал.
Я резко развернулся на пороге.
— Еще кое-кто?
— Мужчина. Как зовут — не сказал. Высокий, темноволосый, похож на тебя. Акцент Северный, но говорит хорошо, — Мун пожал плечами. — Он сказал, что разыскивает девушку с Севера… которая носит меч.
Я нахмурился.
— А почему ты ее не выдал?
Вконец разобиженный Мун гордо выпрямился.
— Она передала мне твои слова. Не выполнить просьбу друга значит обесчестить себя.
— Прости меня, — попросил я и добавил как бы невзначай: — Он еще здесь?
— Переночевал и уехал. Он ничего о ней не узнал.
Я хмыкнул и пошел к красному хиорту.
Мун не преувеличил. Он действительно скрутил блондинку как жертвенного козла — запястья были прикручены к лодыжкам так, что она сложилась пополам. Но это была еще не самая неудобная поза, в которой Мун оставлял своих пленниц.
Она была в сознании. Не скажу, что одобряю методы Муна (и его занятие, если уж быть откровенным), зато он ее не упустил. А ведь мог продать этому «кое-кому», который искал ее.
— Песчаный Тигр просит придержать товар, — тихонько сказал я и она повернула голову, пытаясь меня разглядеть. Восхитительные волосы рассыпались по плечам и по ковру, на котором она лежала. Осмун сорвал с нее белый бурнус (наверное чтобы увидеть, от чего он отказывался) и на ней осталась только короткая, подпоясанная туника из мягкой кожи. Туника едва доходила до середины бедер, руки были обнажены и я понял, что блондинка была гораздо сильнее, чем мне показалось вначале. Она попыталась приподняться и под бледной кожей напряглись сильные, тренированные мышцы. Глядя на них, я поверил, что меч действительно принадлежал ей, хотя это и казалось неправдоподобным. Такие руки могли держать оружие.
— Так это тебе я обязана всем этим? — поинтересовалась она.
Солнечные лучи проходили сквозь тонкую малиновую ткань хиорта. Странное освещение придавало ее коже жутковатый красный оттенок, а ковер казался засохшим кровавым пятном.
— Так это мне ты обязана всем этим, — охотно согласился я, — потому что иначе ты была бы уже у нового хозяина, — я вытащил нож, наклонился и перерезал веревки. Она попыталась разогнуться и сморщилась от боли. Я положил ее меч на ковер, опустился рядом и начал массировать ее плечи. Под нежной кожей чувствовались тугие мышцы.
— У тебя мой меч! — она удивилась настолько, что на мои руки не обратила внимания.
Я уже хотел провести массаж чуть поюжнее плеч, но передумал. Может за несколько дней плена у нее и затекли руки и ноги, но если я не ошибся в оценке ее реакции, после такой выходки у меня были бы большие неприятности. Не стоило портить с ней отношения в самом начале знакомства.
— Если это действительно твой меч, — усомнился я.
— Мой, — она вырвалась из кольца моих рук и вскочила, едва сдерживая стон. Мягкая кожаная туника оставляла открытыми стройные ноги. У горла туника была расшита странными руническими символами. Узор был такого же цвета, как ее глаза. Похожие символы покрывали и низ туники.
— Ты вынимал меч из ножен? — она требовала ответа таким тоном, что я не сразу сообразил, что говорить. Секунду помявшись, я все же соврал:
— Нет.
Она сразу расслабилась и ласково коснулась рукояти меча. Не знаю, чего я ждал после проведенного эксперимента, но она видимо не почувствовала ледяного онемения. Она держала меч как влюбленный держит руку своей любимой после долгой разлуки.
Меня переполняли странные чувства и неожиданно я спросил:
— Кто ты?
Руны на лезвии меча, руны на тунике. Невероятное переплетение узоров на рукояти. Ощущение близости смерти, когда я коснулся меча. А если ее послали боги, чтобы определить, а не подошло ли мое время и куда в этом случае меня отправить — в валхайл или в аиды, на вечный отдых… или на мучения?
И тут я понял, какой несу бред. За всю мою жизнь я ни разу не задумался о конце. Танцор меча танцует пока кто-то не убивает его. Мы не тратим время на размышления об устройстве мира или высшем предназначении. Я-то уж этим точно никогда не занимался.
На Северянке были такие же, как и на мне, сандалии. Длинные золотистые ремешки обвивали стройные ноги до колен. Когда она поднялась и выпрямилась, я не смог скрыть изумления. Она оказалась очень высокой — голова на уровне моего подбородка. За всю мою жизнь я встречал лишь несколько мужчин такого роста.
Она приподняла голову, чтобы посмотреть мне в глаза и слабо нахмурилась.
— А я думала, что Южане невысокие.
— Большинство. Я — нет. Дело в том, что… — я открыто улыбнулся. — Я не совсем обычный Южанин.
Она изобразила удивление.
— А обычные Южане тоже посылают женщин в ловушку?
— Чтобы спасти от большой ловушки, я отправил тебя в маленькую, — ухмыльнулся я. — Сознаюсь, это был обман, и возможно он доставил тебе некоторые неудобства, зато ты избавлена от лап какого- нибудь похотливого танзира, так? Когда ты сказала Муну «Песчаный Тигр просил придержать товар», он оставил тебя здесь до моего прихода, а мог и продать кому-нибудь за большие деньги. Ты так рвалась к нему, что остановить тебя я не смог. От моего сопровождения ты отказалась. Я решил хоть так помочь.
Что-то блеснуло в ее глазах. Она обдумывала мои слова.
— Значит ты хотел… меня защитить?
— В некотором смысле — да.
Она недоверчиво покосилась на меня, задумалась, а потом кончики губ едва заметно приподнялись. Я стоял и смотрел как она надевала перевязь так, чтобы рукоять меча находилась за левым плечом, как у моего Разящего. Все движения были быстрыми, отработанными и я уже не сомневался, что хотя евнуху почти нечего было терять, Северянка могла лишить его последнего.
Тут я снова вспомнил, как коснулась меня смерть, когда я дотронулся до Северного меча, и ладони защипало.
— Может все же расскажешь, какое у тебя дело к старому Муну? Вдруг я могу помочь? — выдавил я, пытаясь отвлечься от неприятных воспоминаний.
— Не можешь, — она поправила перевязь и раздраженно засунула за ухо мешавшую прядь.
