торговаться за тебя. А я им, естественно, откажу.
— Ты любишь деньги, — отметила Дел. — Ты очень любишь деньги.
— Но я не мечтаю тебя продать, — парировал я. — Ты мне еще должна заплатить как договаривались.
— Только после того, как мы найдем моего брата.
— Мы его не найдем, если не используем единственный реальный шанс.
Дел вздохнула и сжала зубы так, что на лице проступили все мышцы.
— Ты возьмешь у меня мой нож… и меч?
Я снова представил серебряную рукоять в своей ладони, вспомнил, что рассказывал Алрик об утолении жажды меча кровью врага.
Или кровью уважаемого ан-кайдина.
— Да, — сказал я, — рабы обычно не носят ножи и мечи.
— И ты оденешь ошейник мне на шею…
— Это обычай.
Она выругалась. Вернее я решил, что она выругалась, а Алрика не было рядом чтобы перевести.
— Хорошо, — согласилась она. — Только боюсь, что я еще пожалею об этом.
— Баска, ведь я буду твоим хозяином.
— Именно поэтому.
Первый же кузнец, которого мы нашли на окраине Джулы, был более чем счастлив сделать ошейник для Дел. После нашего разговора она отдала мне меч — в перевязи и ножнах — я привязал перевязь к моему седлу, а нож сунул себе за пояс. Дел была похожа на очень упрямую рабыню, пока сидела на песке и ждала, когда на ее шею наденут ошейник.
Я следил за кузнецом у наковальни. Он бил кувалдой, быстро и умело выковывая кольцо. Он только раз взглянул на Дел и сказал, что не будет терять времени: баска, такая как она, принесет мне много денег, и я конечно не хотел рисковать потерять ее. Дел, плохо понимавшая грубый диалект и вульгарный Южный сленг, посмотрела на кузнеца с нескрываемой злобой когда я попросил его поторопиться.
Он ухмыльнулся, показав желтые от ореха беза зубы, и сплюнул едкий сок и слюну.
— А почему ты раньше не надел на нее ошейник?
— Я купил ее у человека, который считал, что у рабов есть достоинство.
Кузнец фыркнул и снова сплюнул, прицелившись в кувалду. Попал.
— Чокнутый, — констатировал он. — Ни один раб не должен знать, что такое достоинство, — он еще раз ударил по ошейнику. — Лучше надеть на нее цепь. Судя по ее взгляду, она попытается дать деру при первой же возможности.
— Хорошо, — я скрипнул зубами.
— Прикажи ей подойти и встать на колени.
Я махнул рукой. Дел медленно подошла. Кузнец внимательно, оценивающе посмотрел на нее и произнес несколько слов, за которые она всадила бы ему нож в кишки, если бы их поняла. Но перевода и не потребовалось, смысл был ясен из интонации. Дел покраснела, потом побледнела. Голубые глаза потемнели от гнева.
Я не мог оградить ее от этого. Рабы на Юге меньше чем ничто и оскорблять их может каждый. Дел становилась мишенью для всех видов оскорблений. Пока кузнец не нанес ей физический вред, я не мог наброситься на него.
— Ты говоришь это чтобы польстить ей или мне? — мрачно поинтересовался я.
Кузнец перевел взгляд на меня. По раскрасневшемуся от жара лицу медленно растекался ровный алый цвет.
— Она знает Южный?
— Знает немного. Но вряд ли поймет ту грязь, которую ты ляпнул.
Во взгляде кузнеца появилась угроза. Я ответил тем же. Он оценил мои мышцы, оружие и всмотрелся в когти на шее.
— Прикажи ей встать на колени, — он снова сплюнул, отбросил за спину ненужную кувалду и расставил ноги.
Я положил ладонь на плечо Дел и надавил. После секундного колебания она опустилась на песок.
— Волосы, — он сплюнул.
Дел стояла на коленях, абрикосовый бурнус бился под порывами ветра. Она покорно опустила голову, но я чувствовал как напряжены были ее мышцы. Ей не нравилась поза. Мне тоже.
Я овладел собой, сглотнул, опустился на одно колено и поднял с плеча светлую косу, скользнув мозолистыми пальцами по нежной коже. Я чувствовал, как Дел дрожала. На секунду ее взгляд встретился с моим, и я увидел в ее глазах незащищенность, страх и растерянность.
И у меня заколотилось сердце от догадок, что же с ней делали те налетчики.
Кузнец обернул ее шею длинной цепью с большими звеньями, замок прошел через два звена и закрылся. Ключ кузнец отдал мне.
Дел: в ошейнике и на цепи, как собака. Даже Салсет не подвергали меня такому унижению.
— Будь осторожнее, — посоветовал кузнец. — Если она поймет, что ты о ней заботишься, всадит в тебя нож когда отвернешься.
Я забыл, что Дел была на короткой цепи и встал так быстро, что поднял ее рывком.
— Сколько? — спросил я, когда почувствовал, что смогу выговорить хотя бы слово.
Он назвал цену: цифра в несколько раз превышала обычную плату, но я хотел только одного — убраться из кузнецы. Не торгуясь, я заплатил и пошел к лошадям, едва замечая, что Дел тащится следом как собака на веревке. Я был зол и чувствовал ко всему отвращение, потому что сам знал что такое рабство, а теперь заставлял Дел быть рабыней. А она была самым свободным существом их всех, кого я когда-либо встречал.
— Я не могу сесть на лошадь, — тихо сказал Дел, когда я вставил ногу в стремя чалого.
Нахмурившись, я обернулся и запоздало понял, что лишил ее возможности делать даже самые простые движения. Но под пристальным взглядом кузнеца я не мог отдать ей цепь. Я осторожно забрался на своего чалого, подвел Дел к ее кобыле и подождал, пока она сядет. Лицо ее было бледным, напряженным и жестким. Мое кажется тоже.
— Пусть идет пешком, — крикнул кузнец, — а то совсем обнаглеет.
Ни Дел, ни я не произнесли ни слова. Я собрал все силы, чтобы остановить руку, которая была уже на полпути к Разящему, и цокнул языком чалому.
Из-за цепи Дел и мне пришлось ехать рядом. Из-за цепи я был так зол, что перед глазами у меня плясали красные пятна. Я запер себя в роль работорговца также надежно, как Дел в железо. Я не мог отпустить цепь на улицах Джулы, если хотел продолжать игру. По глупости я решил, что нашел хороший способ достичь цели, и мы сделали к ней первый шаг, но нам обоим было плохо.
Я с трудом втянул в легкие воздух.
— Прости, баска.
Она не ответила.
Я посмотрел на ее профиль.
— Дел…
— Ты так обращаешься со своими женщинами? — в ее голосе не было ни намека на горечь, но от этого вопрос прозвучал еще страшнее. Как будто она верила в свои слова.
— Я бы поменялся с тобой местами, если бы это помогло, — я говорил искренне.
Дел слабо улыбнулась.
— Не сработает, Тигр… Кроме того… ты уже был на моем месте.
— Можно сказать и так, — мрачно согласился я и на этом разговор был окончен.
Джула — богатый город. С одной стороны к нему подступает Пенджа, другой он вдается в Южные горы. Это город богатых танзиров, которым принадлежат золотые шахты в горах, и работорговцев, которые
