Венест ничем не походил не только на Приют, но даже и на городки Холтунбима. Дома в Приюте были либо на деревянном каркасе, либо срубами из сосновых бревен; в Холтуне и Биме предпочитали строить из камня, хотя, конечно, развалюхи попадались и там, но были они из дерева целиком или хотя бы наполовину: деревянные щиты или рамы, заложенные плетенными из тростника циновками и обмазанные глиной.
Здесь же — не считая чуть видимого вдалеке замка правителя — глинобитными были все дома. И, разумеется, обладали эти дома всеми присущими подобным строениям сомнительными качествами.
В лучших из них был такой же сквозняк, как в самых плохих домах из камня, а стены их давали приют немереному количеству всяческих паразитов. К тому же — словно всего этого недостаточно — они легко загорались. Именно поэтому
И этим же объяснялся сторожевой пост. Вдали Джейсон видел каменную караульню у окружающей дворец лорда стены; но Метрейль давно жил в мире, и город выплеснулся далеко за границы каменных стен, оставшихся в самом его сердце. Грязный тракт охранялся лишь глинобитным, с деревянным каркасом домишком — такой же, если не большей, развалюхой, как и все другие — да парой снулоглазых стражей.
С деланным спокойствием Джейсон подождал, пока стражники осматривали и пропускали фермера с запряженной быками повозкой.
Наконец ему кивнули. Он спешился.
— По каким ты делам в Венест, парень? — спросил старший из двоих. На его хмуром морщинистом лице застыло выражение бесконечной усталости; шлем и кираса в нескольких местах проржавели насквозь. Потрепанный воин в потрепанных доспехах.
— Просто так пролег путь. И я старше, чем выгляжу. — Джейсон постарался, чтобы это прозвучало резко и хрипло, но голос подвел его: сорвался.
Второй стражник хмыкнул:
— И откуда? Мы, конечно, знаем, но ты ответь.
— Простите? — Ладонь Джейсона легла на рукоять меча. Клинок уже наполовину вышел из ножен, когда старший страж поднял руку.
— Та хават, Артум, та хават, — устало проговорил старик и повернулся к Джейсону. — Так частенько случается, парень; ничего необычного. Отвергнутые, как правило, едут сюда, а не назад к эльфам. Правителям Приюта не занадобился твой меч, так?
Джейсон не был уверен, что имелось в виду, но решил подыграть.
— Можно сказать и так.
Старик покивал:
— Так и есть. Лет десять назад я тоже туда ходил. Рассчитывал на доброе жалованье. Но я им не пришелся.
Младший — Артум — ухмыльнулся.
— Ты всегда был неважным мечником, Хабель.
Хабель резко выпрямился, и на какой-то миг Джейсон увидел в нем ту силу, которой он обладал в молодости.
— Дело было не в моих талантах мечника, мальчик, — проговорил он тихо, почти шепотом.
Порой все, что остается у воина, — его достоинство и гордость; на миг давняя гордость Хабеля полыхнула в нем, грозя разгореться в пожар.
Но миг миновал, оставив Джейсона задыхаться от ярости — не на Хабеля и не на другого солдата. Джейсон злился на себя самого. У Хабеля по крайней мере была гордость; возможно, в прежние времена Хабель не обратился бы в бегство, не выказал себя трусом.
— Артум… — Старик прислонился к глинобитной стене и вздохнул. — Этот их чертов дракон заглянул мне в самую Душу и заявил, что я не гожусь.
Эллегон. У
Никогда Джейсон не чувствовал себя таким одиноким.
— Из какой ты деревни? — поинтересовался младший.
— А это так важно?
— Я спрашиваю…
— Артум! — Хабель посмотрел на Джейсона долгим взглядом. — Нет, возможно и нет, — сказал он, принимая неожиданно деловой вид. — К закату ты должен или покинуть Метрейль, или нанести визит старшине стражников — и либо наняться куда-нибудь, либо продемонстрировать, что у тебя довольно денег, чтобы не воровать.
— Я уеду до ночи, — сказал Джейсон; но, хоть голос его и звучал уверенно, особой уверенности он не чувствовал. Куда идти, когда жизнь кончена?
— Что ж, отлично, но если ты ищешь работу — скотовод Фаликос нанимает гуртовщиков. Платит он плохо — но кормит, я слышал, хорошо.
— Спасибо. Может, я к нему и загляну.
— Не благодари — это моя работа. А теперь — езжай.
Первым делом надо найти, где остановиться; хоть Джейсон и не собирался показывать, сколько всего у него денег — потому что откуда бы у мальчишки его лет взяться такой сумме? — тем не менее и выглядеть совсем уж неимущим он тоже не собирался. Мысль наняться гуртовщиком не слишком его привлекала; но найти место, где можно накормить и поставить лошадь и устроиться отдохнуть самому, было нужно.
Куда пойти сдаваться?
Однажды Карл Куллинан задал похожий вопрос матушке — когда она пришла в отчаяние от неспособности ученика разобраться в счете Той Стороны. В ответ она выругалась и удвоила усилия. Куда бы ты ни шел, сдаваться нельзя.
Но нельзя и оставаться здесь — надолго. Его будут искать. Найдут и станут лгать, что все в порядке, что его сыну можно быть кем угодно, даже и трусом. Вонючим трусом…
Хуже всего, что его может найти Эллегон. Джейсон не мог встретиться ни с драконом, ни с
Пока
В том-то и дело: ответа на этот вопрос у него нет.
Несколько дней. Ему всего-то и нужно, что несколько дней: разобраться в мыслях и решить, что делать дальше.
Он нашел приют на конюшне Ватора, где назвался Тареном — имя в Эрене весьма распространенное.
Кряжистый толстяк задумчиво оглядел Джейсона и устроил ему куда более серьезную проверку, чем, как считал Джейсон, нужна грумам, но после того как юноша при нем подковал норовистого мула, предложил ему место в конюшне и ночевку на сеновале над денниками — взамен дня работы. К тому же он согласился подтвердить, что Джейсон нанят.
Сделка казалась честной; Джейсон кивнул и принялся за работу.
Работа была трудной, но, даже устав за день как собака, уснуть он не смог.
Отчасти причиной тому были кишащие в соломе насекомые: к полуночи он был искусан с головы до пят. Воспользоваться целительными бальзамами из своих переметных сум он не мог: их следовало хранить на крайний случай.
