Достойный наследник

Казалось, прошли часы, на самом же деле вряд ли минуло более получаса, когда Уолтер и Ганнес вернулись, толкая впереди себя мешки.

Ахира и Тэннети следили, не появятся ли другие патрули, а Карл зашел в воду и помог Ганнесу и Словотскому выволочь взрывчатку из воды и оттащить под деревья. Потом вместе с Уолтером и Ахирой они собрали дюжину бомб.

Великан и гном канули в ночь.

Тэннети вздохнула.

— Прибереги вздохи на потом, — заметил Карл. — И будь настороже. — Он повернулся к капитану. — Ну а мы с вами, капитан Ганнес, продолжим собирать бомбы.

— Капитан Гренн… — Ганнес оборвал себя и пожал плечами. — Впрочем, думаю, это уже не важно.

Карл взглянул на тропу. Сколько он помнил по дневным осмотрам, где-то в тридцати ярдах был небольшой, скрытый кустами прогал: неплохое местечко для засады, когда работорговцы рванут к морю.

Но всему свое время.

— Ганнес, ты следил, как мы собирали бомбы для Ахиры с Уолтером?

— Это могу сделать я, — подала голос Тэннети.

— Помолчи. Твое дело — стоять на часах. Ганнес?

Капитан сплюнул.

— Нет. Меня слишком трясет, чтобы за чем-то смотреть.

— Тогда делай, как я. Это не сложно. — Он поманил Ганнеса к себе. — Сперва берешь палочку взрывчатки, осторожно — легче, легче: она запросто может рвануть у тебя в руках, — и вставляешь в торец одну из вот этих металлических штучек. Это детонатор. Потом вот эту вот спичечку… — ну, вот эту другую штучку, — вставляешь с другой стороны.

Смесь на конце фитиля состояла в основном из пороха; детонаторы были из гремучей ртути. Сама по себе взрывчатка была пироксилиновой. Впервые Карл пользовался этими бомбочками, чтобы избавиться от рабовладельческих пушек, но после окончания Холтун-Бимской войны старался не прибегать к ним.

Британцы сглупили, начав использовать пироксилин слишком рано; страшные взрывы на долгие годы отбросили их назад, к черному пороху. Лучше уж пусть переходный период будет подлинней — зато только один.

Ганнес поплевал на ладони, нервно потер их и опустился на колени подле Карла. Протянул руку — и тут же отдернул.

— Нет. — Капитан потряс головой и встал. — Нет. Порой человек должен говорить «нет». Я не могу этого делать. Не могу. Я боюсь этой магии, Карл Куллинан, и не хочу в нее лезть, — Ганнес скрестил руки на груди.

— Ты ведь не собираешься бросить нас, правда? — тихо, холодно осведомился Карл Куллинан. На лице его возникла тень мрачной усмешки. Обычно от нее кровь застывала в жилах.

Это помогло. Даже при свете звезд стало видно, как побледнел Ганнес.

— Нет-нет, — забормотал капитан. — Я просто не хочу иметь дело с этим. И все.

Карл пожал плечами:

— Тогда повернись на запад и неси стражу. Я закончу сам.

Ганнес встал на часы, а Карл занялся сборкой бомб. Ему оставалась еще примерно половина, когда Тэннети заговорила.

— Карл, мне послышалось…

Что-то просвистело мимо Карлова уха.

Речь Тэннети оборвалась коротким вскриком — в живот ей вошел арбалетный болт; скрючившись, роняя капли крови, она рухнула на песок.

— Та хават, Карл Куллинан, — раздался свистящий шепот. — Только шевельнись — ты умрешь.

Два коренастых воина вышли из темноты. У каждого было ружье и настороженный арбалет. Ближний из врагов закладывал в свой новый болт.

Аваир Ганнес — лицо еще бледнее, чем раньше — повернулся к Карлу.

— Я смотрел, Карл Куллинан, но…

— Тихо, — прошипел рабовладелец. — Карл Куллинан, сделай шаг и поставь эту штуковину на песок. Потом отойди назад. Или можешь подраться с нами — и умереть здесь и сейчас. Это не имеет значения. — Он одарил своего спутника быстрой усмешкой. — Мы взяли его, Чазет.

— Осторожней. Делай, что он сказал, Карл Куллинан. Или умри. — Работорговец чуть пожал плечами. Ему было все равно.

— Позвольте сперва дать ей целительный бальзам, — сказал Карл. — Бутыль вон там, в торбе.

Тэннети почти не шевелилась, глаза ее остекленело смотрели на него. Но даже при свете звезд он видел: на шее бьется жилка.

— Нет. Я избавлю ее от страданий, если хочешь. Но сперва — поставь эту штуковину на землю, или умрешь.

Тяни время, думал он. Все равно больше ничего не остается. Эта парочка явно знает, что делает.

Карл сделал три медленных шага от взрывчатки и осторожно опустил бомбу на песок.

— Что теперь, Чазет? Можно мне?..

— Давай. Только сперва поднимись и отойди, Карл Куллинан.

Чазет вытащил из поясной сумки рог, поднес к губам и протрубил. Звонкий, чистый звук разорвал ночь.

От этого чистого звука у Карла Куллинана оборвалось сердце.

Глава 28 ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ

Я начинаю относиться к смерти и уничтожению тысяч людей как к какому-то пустяку, и говорю себе: возможно, это и к лучшему, что мы стали так черствы.

Уильям Текумсе Шерман

Трубный зов рога разорвал некрепкий сон Джейсона. Он не хотел спать, но больше заняться все равно было нечем, только дожидаться, пока появится какое-то дело.

Пятерка Хервиана вместе со всеми обреталась в самом большом пиршественном доме мелцев; и все же в нем было тесно. Арочное здание рассчитано было на совместные обеды большой — человек в пятьдесят — семьи, где все пили и ели, сидя бок о бок; естественно, что места для спанья доброй сотне людей в нем едва хватило. Не будь четверть отряда постоянно занята, ощущение было бы такое, будто они снова в корабельном трюме, но здесь по крайней мере не приходилось воевать за постель.

И здесь воняло. Дерьмом, мочой, потом — и страхом.

Его план устрашения принес плоды: наемники жались друг к другу, как отара овец в зимнюю ночь.

Рог протрубил снова — и Джейсон вскочил как подброшенный; неподвижные тела вокруг него тоже зашевелились.