выглядит истинное счастье. Уже не чуя под собой ног, лишь усилием воли удерживая ускользающее сознание, Сплин, наконец, бросил свое неподъемно тяжелое тело в открытую дверь грузового отсека мордой в грязные рифленые подошвы чужих ботинок, чьи-то руки втащили его за ранец, дальше он подтянулся за ножки от складных сидений сам, затем отполз в сторону, освобождая проход. Набились под завязку, Доплер впрыгнул последним и дал отмашку:
— Мы все тут. Ходу!
— Держитесь, — ответил Слэш, по косой траектории набирая высоту и на всякий случай начал отстрел противоракетных ловушек из специального контейнера, закрепленного под хвостовой частью фюзеляжа.
Из-за деревьев открыл огонь отряд преследования. Сплин отчетливо понял, что чувствует шпротина, когда в банку вонзается консервный нож. С жестяным протыкающим звуком пули дырявили небронированную обшивку. Кого-то у хвоста задело, матерясь, раненый завозился с аптечкой. Казалось, они оторвались от преследователей, но тут предупредительно завыла радарная сигнализация — им в догон пустили ракету. Пилот стал закладывать противоракетный маневр, хотя скорости было явно недостаточно. На Сплина кто-то завалился, потеряв равновесие, заболели треснутые ребра. Дискретное пиканье радарной тревоги становилось все более пронзительным и непрерывным — ракета приближалась.
— Отче наш, иже еси и на небеси, не дай нам сгинуть в этом блядском захолустье, ну что тебе стоит, мать твою, ты же крутой чувак и, типа, любишь каждого засранца, — бормотал несуразную молитву Малой, уцепившийся рядом за грузовую крепежную сеть. Текст мог бы вызвать неоднозначную реакцию у адресата, если бы тот вникал в столь мелкие для своего уровня дела. Вообще-то Сплин в Бога не особенно верил, но сейчас его вера была почти абсолютна, и про себя он тоже молил судьбу дать ему второй шанс, чтобы на этот раз зажить мудро и правильно.
— Малой, не засоряй эфир, без тебя тошно, — оборвал его Боцман, который в открытую дверь поливал джунгли длинными очередями из своего пулемета.
Система распознавания ложных целей ошиблась в их пользу, ракета повелась на ловушку и прошла мимо, взорвавшись в стороне от сработавшего механизма самоликвидации — вертолет тряхнуло, несколько осколков пробили фюзеляж, никого не задев. Повезло. Сплин глубоко вздохнул с таким облегчением, что ему показалось, а может и не показалось, что в ожидании взрыва он не дышал. Слэш сделал выводы и сбросил высоту, ведя машину чуть ли не касаясь брюхом фюзеляжа крон деревьев. Ловушек было мало — их отстрел был прерван.
— На базе тебя как приняли? — спросил Слэша Доплер, перебираясь в кабину на место второго пилота.
— Показал предписание, что ты мне дал, раненых пристроили в бригадный госпиталь. Бишопу я велел с ними остаться, чтоб под присмотром нашего человека были. Он вообще-то хотел вернуться, да я его отговорил, решил, чего туда-сюда мотаться, место занимать? Ну, заправился и обратно. Что там за блудняк с нашими разведданными и эвакуацией вышел, я так и не выяснил — надо было к разведчикам в штаб переть, а они бы все равно отпизделись, да и хули теперь толку... Доберемся, захочешь — сам пообщаешься, — ответил Слэш.
— А что долго-то так?
— Пока доказывал, что не верблюд, пока заправку пробивал — то да се... Потом грозу кругом облетал...
Сплин блаженно сидел на теплом металлическом полу, уперевшись спиной в обратную сторону бронеспинки пилотского кресла, а ботинками в ранец Хоу, вдыхая коктейль из запахов грязных тел и авиационного горючего и радуясь, что, похоже, выйдет из этого вояжа живым и практически целым. Гарь в перенапряженных мышцах постепенно рассеялась, дыхание пришло в норму. Но все редко бывает так хорошо, как хотелось бы, зато часто бывает хуже, чем казалось. Опять дерябнул по нервам зуммер радарной системы.
— Нас преследуют по воздуху. Один объект, — напряженным голосом констатировал Слэш. — Судя по характерстикам — двухмоторный поршневой самолет.
— А уйти никак? — спросил Боцман, уже зная ответ.
— Никак — у нас скорость под двести, у него — больше шестиста, я вроде у Штыря и еще у кого-то зенитные ракеты видел, расчехляйте — сейчас пригодятся.
Выяснилось, что трофейных переносных зенитных ракетомета в наличии только два.
— Как два, их же пять было? — сурово спросил Доплер, обернувшись в салон.
— Босс, остальные проебались, осталось два, кто ж знал-то, — с сожалением ответил Штырь.
Одну «трубу» высадили прямой наводкой по огневой точке противника в перестрелке у дороги. Во время забега к вертолету были несколько другие приоритеты, зенитные комплексы, весившие под десять кило, как и часть снаряжения бойцам пришлось бросить, чтобы не отстать, остались только те, что тащили более выносливые и опытные, которые знали, что оружия много не бывает. Слэш начал набирать высоту, чтобы иметь возможность для маневра. Самолет-преследователь приблизился и начал заход на цель. Видимо, уверенный в своем преимуществе, летчик не стал тратить недешевые самонаводящиеся ракеты класса «воздух-воздух», а рассчитывал надежно поразить медлительный транспортный вертолет из скорострельной пушки с расстояния, которое для их ручных пулеметов было слишком большим, а для автоматов — тем более. Не дожидаясь, пока сам будет захвачен системой наведения противника, Слэш снова начал отстрел ловушек и развернул машину бортом, предоставив дело Штырю и Боцману. Те спешно соединяли секции пусковых установок и активировали системы наведения на парный выстрел, чтобы ракеты не конфликтовали друг с другом при захвате и сопровождении цели.
— Съебали на хуй! — прилаживая трубу пусковой установки на плечо, шуганул пассажиров Боцман, чтобы те не попали под реактивную струю при старте ракеты. Тесно было, как в консервной банке, но место по линии открытых бортовых дверей шустро освободили. Насколько секунд прицеливания, затем обе ракеты, оглушив пассажиров грохотом вышибных зарядов и оставив внутри кислое облако выхлопа, ушли в открытую дверь.
Пилот самолета начал сыпать ловушками и, прервав начатый заход, круто заложил вираж с увеличением скорости. Ловушки ему не помогли, так как ракеты были запущены и навелись раньше, а маневр с ускорением помог — одна из ракет промахнулась совсем, на второй сработал неконтактный взрыватель, но самолет, хоть и получил наверняка дозу шрапнели, все же падать явно не собирался.
— Мимо! — раздосадованно сообщил Штырь, наблюдая в оптику прицела пусковой установки за результатами. — Блядь, на пиздий волос промахнулись! А на консолях у него — полный набор, щас развернется и вставит нам — только в путь.
— У меня осталось не так много ловушек и еще неизвестно поможет ли и что у него там за система наведения. Второй раз вряд ли повезет, принимаю любые идеи, — скороговоркой выпалил Слэш, поглядывая на радар.
— Да ясен хуй, не поможет — я у него углядел «воздух-воздух» среднего радиуса, не чета нашим переносным пукалкам, — мрачно подтвердил Штырь.
Доплер несколько секунд подумал и предложил:
— У меня «Штиль» остался.
— А мы? — спросил Боцман.
— А мы сядем на авторотации, для этого, насколько я знаю, нужна только механика. Слэш, не забыл еще как?
— Ебанулся?! Какая в пизду ротация, у нас полный трюм народу, я сто лет уже так не приземлялся, под нами сплошные деревья высотой метров по тридцать самое малое! — не проявил энтузиазма Слэш.
— А по частям паленым мясом сыпаться лучше?! Да даже если бы было куда сесть штатно, мы не можем отпустить чужой самолет — он даст ищейкам наши координаты, как только выйдет из зоны помех. Пройдет гроза, они доставят сюда целую орду и нас затравят как не хуй делать. Все, хорош пиздеть, я иду запускаю «Штиль», ты готовься к посадке, остальные — молитесь всем богам, каких знаете, — Доплер вылез в салон, бесцеремонно наступая на чужие конечности, напомнил всем вырубить рации и начал готовить пусковую установку.
Они находились на высоте около полукилометра, атакующий самолет — примерно на двух. Сбросить
