направить одну из пар глаз прямо на него. Вот теперь уже Раулинс воспринял клетку как убежище. Он не хотел бы оказаться снаружи, уставшим и беззащитным, когда три этих чудовища разыскивают здесь себе мясо на ужин.
И в ту же самую минуту прутья клетки начали бесшумно проваливаться в тротуар.
3
Мюллер, подходя, как раз застал эту сцену. Он задержался лишь на мгновенье, чтобы поглядеть на исчезновенье прутьев — медленное, чуть ли не демостративное. Он обвел глазами трех проголодавшихся диких свиней и ошеломленного окровавленного Раулинса, неожиданно оказавшегося перед ними без всякой преграды.
— Падай! — крикнул он. Раулинс, перебежав четыре шага налево, упал на скользкую от крови мостовую лицом в груду маленьких трупиков на углу улицы. Мюллер выстрелил. Он не стал ломать голову над установлением прицела вручную, потому что это не были сьедобные животные. Тремя быстрыми молниями он сразил свиней. Они даже не дернулись. Он бросился к Раулинсу, когда внезапно появился один из роботов, высланных из лагеря в зон «Ф», весело направлявшийся в их сторону. Черт побери! Мюллер извлек из кармана смертоносный шар и навел окошко на робота. Робот повернул к нему бездушное пустое лицо. Выстрел.
Механизм развалился. Раулинс пытался подняться с тротуара.
— Жаль, что ты его уничтожил, — пробормотал он. — Он пришел сюда затем, чтобы помочь мне.
— В помощи не было необходимости, — сказал Мюллер. — Ты можешь идти?
— Вроде бы.
— Тебя здорово попортили?
— Поглодали немножко, и ничего больше. Не так это страшно, как выглядит.
— Иди за мной. Снова стервятники сбегались на площадь, притянутые таинственным телеграфом крови. Маленькие, поразительно зубастые, они серьезно взялись за дело с тремя огромными кабанами. Раулинс смотрел как-то рассеяно, что-то бормоча себе под нос. Забыв о своей эманации, Мюллер подхваил его под руку. Парнишка содрогнулся и вырвался, и тотчас же пожалел о своей невежливости и протянул Мюллеру руку. Через площадь они прошли вместе. Мюллер чувствовал, как того всего трясет. И все же он не мог понять, реакция ли это на недавние переживиния, или же следствие редкой близости ничем не изолированного сознания.
— Сюда! — резко сказал он. Они вошли в шестиугольное помещение, в котором он держал свой диагност. Мюллер плотно закрыл дверь, вновь ставшую неразличимой, и Раулинс повалился на голый пол. Светле волосы, мокрые от пота, приклеились к его лбу. Глаза метались, зрачки расширились.
— Долго продолжалось это нападние на тебя? — спросил Мюллер.
— Наверное, минут пятнадцать-двадцать. Я не знаю. Должно быть, их было штук пятьдесят, а то и все сто. Они трескались, знаешь, словно ломались ветки. А потом клетка исчезла. — Раулинс разразился безвучным смехом. — Это было наилучшее из всего! Едва я покончил с этим дрянями и попробовал передохнуть, явились три зверюги покрупнее, и, разумеется, клетка испарилась и…
— Помедленнее, — попросил Мюллер. — Ты тараторил так быстро, что я не все понимаю. Ты можешь снять эти ботинки?
— То, что от них осталось?
— Вот именно. Скидай их, мы сейчас обработаем ноги. На Лемносе полным полно микробов. И вирусов, насколько мне известно. И бацилл, и бактерий и черт там знает чего еще…
— Раулинс потянулся руками к ботинкам.
— Поможешь мне? Я, к сожалению, не…
— Тебе станет плохо, если я подойду чуть поближе, — предостерег Мюллер.
— К дьяволу это! Мюллер пожал плечами. Он подошел к Раулинсу и принялся возиться со сломанной и изогнутой молнией его ботинок. Металл искорежили крохотные зубки, так же, кстати, как повредили кожу самих ботинок и подметок. Минуту спустя Раулинс с голыми ногами лежал на полу, вытянувшись, и кривился, хотя и пытался строить из себя героя. Он мучился, хотя ни одно из повреждений не было, вроде бы, серьезным, но вот болели они здорово. Мюллер наладил диагностат. Лампы аппарата засветились, блеснул сигнал на выходе рецептора.
— Это какая-то старая модель, — сказал Раулинс. — Я не знаю как с ней обращаться.
— Вытяни ноги под анализатором. Раулинс пошевелился. Голубой свет теперь падал на его ранкы. Все в диагносте урчало и клокотало. Вытянулось гибкое щупальце с тампоном, которое бережно протерло его левую ногу почти что до паха. Диагностат втянул окровавленный тампон и принялся разлагать его на составные элементы, тем временен как другое щупальце водило тампоном по правой ноге Раулинса. Парнишка прикусил губу. Тампоны сделали свое дело: коагулятор прекратил кровотечение. Кровь была смыта так, что стали четко видны все небольшие ранки и царапины. И сейчас это выглядело не очень-то хорошо. Подумал Мюллер, хотя и не так печально, как раньше.
Из диагностата высунулся сверхзвуковой шприц и вогнал какой-то желтоватый раствор в ягодицу Раулинса. Обезболивающее средство, догадался Мюллер. Вторая иньекция, темно-янтарная, скорее всего была каким-то универсальным антибиотиком, противостоящим заражению. Раулинс явно успокаивался. Следом за этим из диагностата выскочило множество крохотных ручек, чтобы исследовать повреждения в подробностях и проверить, не требуется ли их где-нибуди зашить. Раздалось бренчание, и что-то трижды громко треснуло. Диагностат принялся залечивать поврежденя.
— Лежи спокойно, — сказал Мюллер. — Через пару минут все будет позади.
— Тебе не следовало этого делать, — перепугался Раулинс. — В нашем лагере есть медицинская аппаратура. Тебе наверняка уже не хватает разных важных химикалий. Если бы ты позволил тому роботу отнести меня в лагерь…
— Я не хочу, чтобы автоматы крутились здесь. А мой диагностат заправлен всем необходимым по- крайней мере на полстолетия. Болею я не часто. Вдобавок ко всему этот аппарат спосебен сам синтезировать необходимое количество наиболее употребительных лекарств. Лишь бы я время от времени поставлял ему протоплазму, а остальное он делает сам.
— Тогда позволь хотя бы, чтобы мы снабдили тебя запасом наиболее редких медикаментов.
— Обойдусь. Я ненуждаюсь ни в каком милосердии. Ну вот и все! Диагностат завершил свою работу над тобой. Скорее всего, у тебя даже шрамов не останется.
Аппаратура оставила Раулинса в покое. Он сел и поглядел на Мюлллера. Глаза его сделались совершенно здравыми. Мюллер стоял в одном из углов этой шестиугольной комнаты, оперевшись спиной о стену.
— Если бы я мог предположить, — сказал он, — что они нападут на тебя, я бы не оставил тебя одного так долго. У тебя не было оружия?
— Не было.
— Хищники, которые питаются только подалью, обычно не нападаю на живых. Что могло привлечь их к тебе?
— Клетка, — сказал Раулинс. — Она выделяла запах гниющего мяса. Приманивала их. И, ни с того, ни с сего, множество их начало вкарабкиваться внутрь. Я думал, они живьем меня сьедят.
Мюллер улыбнулся.
— Интересно, — сказал он. — Значит, и клетки эти тоже запрограммированы как ловушки. Благодаря твоему неприятному приключению, мы получили любопытную информацию. Я даже не могу сказать тебе, насколько меня интересует эта клетка. Как весьма интересует меня любая деталька этого невероятного окружения. Акведук. Пилоны-календари, устройство, которые чистят улицы. Я тебе благодарен, что ты помог мне несколько углубить мое знание лабиринта,
— Я заню еще одного человека, у которого точно такой же подход. Для него неважно, насколько он рискует или какой ценой должен заплатить, чтобы извлечь для своего опыта необходимые данные. Борд…
