Энергичным движение руки Мюллер остановил Раулинса7
— Кто?
— Бордени, — сказал Раулинс . Эмилио Бордени. Мой профессор эпистологиии в университете. Преподавал он поразительно. Но на самом деле только герменетику… как учиться…
— Эвристику, — поправил его Мюллер.
— Ты уверен? Я бы поклялся, что…
— Ты ошибаешься, — сказал Мюллер. — Ты же говоришь со специалистом. Герменетика это филологическая дисциплина, занимающаяся толкованием Священного Писания, но в последнее время нашедшая широкое применение в связи. Твой отец знал бы это превосходно. Собствено, и моя миссия у гидрян была экспериментом в области прикладной герменетики. Только он не удался.
— Эвристика, герменетика! — Раулинс фыркнул от смеха. — Но в любом случае я рад, что помог тебе в изучении этих клеток. Мой достойный вклад в эвристику. Но на будущее я предпочел бы обходиться без таких переживаний.
— Само собой, — согласился Мюлллер. Он ощущал странное добродушие. Он уже почто забыл, как это приятно — помогать людям. И, кроме того, как это приятно иметь возможность вести свободную беседу. Он спросил:
— Ты пьешь, Нед?
— Спиртное?
— Именно это я имел в виду.
— Умеренно.
— Я тебя угощу нашим местным напитком, — сказал Мюллер. — Он изготавливается какими-то гномиками в недрах этой планеты. — Он извлек изящную плоскую бутылку и два фужера. — Аккуратно налил в фужеры не больше, чем по двадцать миллилитров. — Я его получаю в зоне «Д», — разьяснил он, протягивая один из бокалов Раулинсу. — Этот напиток там бьет из фонтана. Он в самом деле заслуживает носить этикетку: «Пей меня!»
Раулинс осторожно продегустировал.
— Крепковато!
— Примерно шестьдесят процентов алкоголя. Именно так. Понятия не имею, что составляет остальное, как оно изготавливается и для чего. Попросту эта штука пришлась мне по вкусу. Она как-то сразу, и сладковатая и изысканная. В голову бьет, само собой. Я полагаю, это еще одна из ловушек. Можно преприятнейше налакаться… а остальное выполнит лабиринт.
— Он поднял фужер в руке. — Твое здоровье!
— Твое здоровье! Они оба улыбнулись от этого архаического тоста и выпили.
— Будь бдителен, Дик, — напомнил себе Мюллер. — Ты уже начал брататься с этим парнишкой. Не забывай, где ты. И почему. Ведь ты же — чудовище!
— Можно, я возьму немножко этой отравы в лагерь? — спросил Раулинс.
— Будь добр. А для кого?
— Для одного человека, кто бы смог в полной мере оценить его достоинства. Он — гурман. Он путешествует с колекцией самых разнообразных напитков. Их там примерно с сотню сортов и, могу допустить с сотни разных планет. Мне даже трудно вспомнить все названия.
— Там есть что-нибудь с Мадрука? — спросил Мюллер. — С планет Денеба? С Ригеля?
— Честно говоря, я не знаю. Понимаешь, я непрочь выпить, но не разбираюсь в марках.
— Может этот твой прятель захотел бы как-нибудь из своих деликатесов обменять… — Мюллер замолчал. — Нет, нет, — сказал он чуть погодя, — забудь о том, что я сказал. Не хочу никаких обменов.
— Ты бы мог просто пойти со мной в лагерь, — сказал Раулинс. — Он бы побаловал тебя всем, что есть в его запасах. Это уж вне сомнения.
— До чего ты хитрый, Нед! — теперь Мюллер печально глядел на свой фужер. — Меня не удастся уговорить, Нед. Я не хочу иметь ничего общего с теми людьми.
— Мне неприятно, что ты так к этому подходишь.
— Еще выпьешь?
— Нет. Мне пора возвращаться. Я ведь пришел сюда не на весь день. В лагере меня такой ад поджидает за то, что я ничего не сделал из того, что мне было поручено.
— Большую часть этого времени ты провел в клетке. За это они не могут быть на тебя в претензии.
— Могут, все-таки. Я уже за вчерашнее получил немного. Им, вроде бы, не особенно нравиться, что я прихожу к тебе.
Мюллер неожиданно почувствовал, как что-то защипало у него в сердце.
Раулинс продолжал:
— Я и так растранжирил здесь сегодня весь день, так что нисколько бы не удивился, если бы они совсем запретили мне приходить сюда. Они будут на меня злы. Понимаешь, раз уж они знают, что ты не горишь желанием сотрудничать с ними, они расценивают эти мои визиты к тебе как простую трату времени, которое я мог бы потратить на помощь нашим группам в зонах «Б» или «Ф».
Он допил фужер до конца и поднялся, слегка пошатываясь. Посмотрел на свои голые ноги. Какая- то распыленнная диагностатом лечебная субстанция цвета кожи покрыла ранки так, что трудно было догадаться, что недавно ноги были искалечены. Он с трудом натянул свои изодранные брюки.
— Ботинок и не буду надевать, — заявил он. — Они в жутком состоянии. Наверное, я могу добраться до лагеря и босиком.
— Мостовая очень гладкая, — сказал Мюллер.
— Ты мне дашь немного этого напитка для моего приятеля? Ни слова не говоря, Мюллер вручил Раулинсу наполовину еще полную фляжку. Раулинс прикрепил ее к поясу.
— Это был очень интересный день. Я надеюсь, что мне еще удасться навестить тебя.
4
Пока Раулинс, прихрамывая, добирался до зоны «Е», Бордман спросил:
— Как твои ноги?
— Устали. Но раны быстро подживают. Ничего со мной не случится.
— Смотри, чтобы у тебя бутылка не выпала.
— Не бойся, Чарльз. Я ее надежно привязал. Я не хотел бы лишить тебя такого удовольствия.
— Нед, послушай. Мы в самом деле выслали к тебе множество роботов. Я все время смотрел на твое ужасное сражение с этими зверями. Но мы ничего не могли поделать. Каждого робота Мюллер останавливал и уничтожал.
— Все в порядке, — сказал Раулинс.
— Он на самом деле неуравновешен. Он не захотел пропустить во внутренние зоны ни одного нашего робота.
— Все в порядке, Чарльз. Ведь я же выбрался из этого живым. Однако Бордман не мог прекратить говорить о своем:
— Мне пришло голову, что если бы я совсем не выслал туда роботов, Нед, то было бы значительно лучше. Ведь они слишком надолго задержали Мюллера. За это время он вполне мог вернуться к тебе. Освободить тебя, или же поубивать этих животных. Он…
Бордман замолчал, скривился и мысленно обругал себя за эти бредни. Признак старости. Он почувствовал складки жира на своем животе. Необходимо вновь придать себе вид шестидесятилетнеого мужчины и одновременно вернуть хорошее физическое самочувствие тех времен, когда ему было пятьдесят. Таким способом хитрый человек скрывает свою хитрость.
После длительного молчания он сказал:
— Я полагаю, что Мюллер уже подружился с тобой. Я рад. Пришло время, чтобы его соблазнить и
