Благодать оказалась недолгой.
Из-за каких-то агрегатов, труб, погрузчиков к незванному гостю сыпанули волной исследовательские «крысы».
Данилов бросился удирать от них, чуть было не застыл перед стеной отсека, но, вовремя разобравшись с геометрией, прыгнул на нее и та сразу сделалась палубой.
Впрочем, «крысы» все равно достали бы его своими челюстями если бы какой-то омоновец, укрывающийся на трубчатом стержне, не выпустил кассетную ракету.
Это было красиво, настоящий фейерверк: боеголовка, разлетающаяся снопами огоньков и искр, и «крысы», вспыхивающие и превращающиеся в облачка разноцветных дымков.
Но пообщаться со своим не удалось, омоновца тут же сразила плазменная струя, и вниз, набирая скорость, стало падать дымящееся тело.
В итоге оно стал горсткой пепла чуть ли не у самых ног Данилова.
А прямо на особиста двинулся массивный вилочный перегружатель ракет.
Данилов прошептал: «Этот парень умер из-за меня» и не почувствовал страха, только желание отомстить.
Особист сумел прошмыгнуть между двух передних колес перегружателя, а затем уцепился за какие- то уголки и пролез в днищевой люк. По трапику Данилов пробрался в кабину, где сидело и наслаждалось ездой двое отъявленных головорезов -мутантов-ящеров из банды Зонненфельда.
У одного из них были ноги хищного зверя, у второго прямо из груди торчали какие-то клещи; торчали и щелкали. Человек-зверь прыгнул на Данилова, но промахнулся, потому что особист сумел шмыгнуть между сидениями. Под щелкающие клещи Данилов поднырнул, чтобы затем скрутить их и… выдернуть из груди террориста здоровенного краба-симбионта.
Следом особист провел бой в лучших традициях Борибабина: трехсекундный, в замкнутом пространстве, с легкой стимуляцией никотином-плюс и С-адренергиком «$F синтетические нейротрансмиттеры, агонисты ацетилхолина и катехоламина», с двумя противниками. Случилось одновременно три безрезультатных выстрела, а затем почти одновременно пять ударов. Два из них пришлись вскользь по Данилову, третьим он уложил «человека с крабом», достав его в болевую точку у основания шеи, четвертый и пятый отключили «зверя», выбив ему шейный позвонок и поразив болевую зону возле носа.
Данилов принял под свое управление ракетный перегружатель, но тут на него напал шагающий портальный кран: зацепил своими клешнями-грейферами, приподнял как Геракл невезунчика Антея, открыл шлюз, ведущий в космос и хотел было выбросить наружу.
Однако Данилов вместе с верным перегружателем вывернулся, подсек кран своими «вилами» и с наскока выпихнул его за борт — так что сам едва не вывалился под яростным потоком рвущегося наружу воздуха. Но двери шлюза удалось вовремя задраить, ударив по рычагам аварийного ручного пульта.
Не успел Данилов перевести дух, как в ангар стала вползать на манер червяка цепочка из тележек. Как вскоре выяснилось, по его душу. Часть из них по-быстрому сцепилась в трамплин, по которому стали разбегаться другие и с лету долбать перегружатель. Грохот, сотрясение, электрические разряды — и никакие маневры не помогали. Перегружатель быстро лишился половины приводов и колес.
Тележки уже метили в кабину. Похоже, все оборудование станции «Медуза» вошло в раж взаимного истребления, то ли повинуясь кибермодулям-захватчикам враждующих сторон, то ли погрузившись в машинное безумие. И вылечить ее могло только полное отключение кибероболочки станции, чистка устройств массовой памяти, всех накопителей информации и замена кристаллочипов полупостоянной памяти.
Впрочем, спасение стало производным безумия. Снижение скорости осевого вращения станции зашло куда как далеко и сила тяжести, если точнее центробежная сила, упала весьма прилично. После хорошей плюхи со стороны разъяренных тележек Данилов полетел куда-то вместе с кабиной перегружателя. И когда она уже собиралась трахнуться о стенку, удачно оттолкнулся от нее, и взвился к стержневой оси.
Там его с нетерпением поджидал металлорганический робот-ремонтник с шестью цепкими ножками, похожий на сильно разбухшего каракурта. Впереди ремонтника украшал четерехлепестковый захват, пасть не пасть, но для драки сгодится. Захваченному «объекту» предназначался паяльник, вылезающий откуда-то из глотки «каракурта».
«Я бы на вашем месте сдрейфил наверняка, — поделился джин Хоттабыч. — Насколько приятнее быть цифровым существом, чем белковым.» Нецифровой Данилов в панике поплыл прочь, рискуя каждую секунду зацепиться за какую-нибудь арматуру и стать добычей безжалостного агрегата. Ловкий «каракурт» гнался следом, нигде не застревая и увиливая от всех ударов плазмобоя.
«Изъявляю сочувствие по поводу внешне постыдного бегства, — как будто сочувственно произнес джин Хоттабыч и добавил. — Мне, кажется, удалось завести контакты с мостовым краном. Он не слишком умный, но вполне безобидный.» Неизвестно, что там джин пообещал мостовому крану но тот впустил Данилова в кабину, затем скользнул вдоль стержня, зацепил «каракурта» крюком и зашвырнул в таинственную даль.
В кабине управления мостовым краном Данилов подключился к «информационному стволу», а через него и ко всей кибероболочке станции. И там, увы и ах, не обнаружилось никакого присутствия омоновцев, по крайней мере ни один не подавал осмысленных сигналов. Никто из персонала также не выказывал признаков жизни. Насчет бандитов джин сомневался — те могли маскироваться и использовать незнакомые кодировки и форматы, да еще и аварийная аппаратура трещала как очумелая, ее словно понОсило. И немудрено, вся станция находилась в состоянии раздрая, если точнее тщательно организованного хаоса.
Ветер, сорвавшийся с цепи, был наиболее явным признаком наведенного безумия. Массивный мостовой кран под его напором скрипел как консервная банка, оказавшаяся под каблуком прохожего.
А потом инфосканер вдруг выдал ясную до кошмара картину.
По оборванным оранжевым линиям, относящимся к системе жизнеобеспечения, выявилось, что выведена из строя система очистки воздуха. Передняя гравитационная центрифуга, которая еще недавно отделяла углекислый газ от кислорода и азота, сейчас просто раскачивала воздух.
Но от этого не стоило сильно расстраиваться, а лишь слегка так огорчиться и приберечь свои сильные чувства для другой неприятности. Для большого и настоящего облома!
Данилов сперва почувствовал какое-то странное раскачивание.
«Станция сходит с орбиты, — дав насладится тревогой, сообщил джин, — ситуация если не безнадежная, то очень тяжелая.» Об этом свидетельствовали и показания разных инерционных датчиков, ну и лазерная дальнометрия.
Сомнений не было, станция падала теперь на Юпитер вслед за злополучным рейдером.
«И без тебя, балбес, вижу, что падаем. — мысленно рявкнул Данилов на джина. — Ты лучше скажи, почему? Насколько я в курсе, силовая установка и система распределения мощности не пострадали.» «Я поражаюсь чьей-то варварской недальновидности. Во время конфликтных действий в операционную кибероболочку станции был введен вирус В-23С.»— сказал джин.
«Очевидно кем-то из банды Зонненфельда?» «Очевидно. — охотно подтвердил джин. — В любом случае, этот вирус в течение одного часа тридцати восьми минут захватил все ментальные структуры кибероболочки, подчинил все шины и каналы, связующие ее с подсистемами, все контроллеры, управляющие процессорами и накопителями. А полчаса назад кто-то, имеющий полномочия доступа, ввел код активации; и вирус загрузил в навигационную подсистему „Медузы“ новое полетное задание — с курсом на Юпитер. После чего аккуратно дезинтегрировал каналы командного доступа в кибероболочку.» «Только логические каналы?»— сглотнув, спросил Данилов, хотя в ответе не сомневался.
'Как бы я хотел утешить вас, но, увы, и физические тоже. Вы что, В-23С не знаете? Он организовал производство диверсионных интеллекул в одном из молекулярных синтезаторов станции.
Интеллекулы ассемблировали микроустройства типа «клоп», которые смогли повредить физические каналы абсолютно надежным образом.
Ну, а для нас безнадежным.' «Как насчет того, чтобы определить и устранить повреждения?» «Определить — два часа сорок, устранить от часа-тридцати до трех часов пятнадцати минут. При условии,
