что сохранились тестеры и восстановительные системы.» 'Короче, повреждения невозможно полностью определить и устранить вплоть до окончательного сваливания станции в объятия Юпитера.
Так и скажи сразу', — обозлился Данилов.
Джин виновато молчал. Он даже не посмел впрыснуть синтетические опиаты, чтобы это не выглядело как попытка установления контроля на человеческой психикой.
«А что у нас со средствами спасения?»— уже устало спросил Данилов, которому надоело погибать десять раз на дню.
«Сейчас глянем, я моментом… Итак, сам лайнер „Адмирал Горшков“, на котором бандиты сюда пожаловали, стоит в доке станции, совсем без топлива. Шлюпок на нем почему-то нет. Далее о средствах самой станции. Сорок двухместных аварийных капсул отсека „Йот“ заблокированы рухнувшей мачтой. Тринадцать спасательных плотов отсека „Це“ сгорели. Двадцать восемь десятиместных спасательных шлюпок палубы „Це-4“ выведены из строя. К спассредствам остальных отсеков оперативного доступа нет.» «Ну и как мне вылезти из этого дерьма? А, джин?» 'Инструктивных способов нет, в качестве чрезвычайного и неформального способа порекомендую использовать какой-нибудь исследовательский зонд отсека 'И'. Естественно, что за подобный совет ответственности я нести не могу, ни физической, ни моральной. Я даже не обязан этот совет давать, однако учитывая характер наших взаимоотношений…' «Да, я тебя тоже очень уважаю, дорогой Джин Хоттабыч, но поторопись с разъясниловкой, а то…» Данилов ненадолго задумался о том, что же, в итоге, получается с бессмертием по Фраю. Джин сейчас не только наглый, но и сильно полевевший. Сколько штрафных очков получит за это Данилов от Главинформбюро, насколько пострадает его персональная информации в случае завершения нынешней жизни?.. Да вот же зараза, капсулу еще спасти надо!
«Коды доступа к исследовательским зондам думаю, что найду, камрад Данилов. Ввод полетного задания с автономного пульта и подготовка к старту „с нуля“ занимает примерно пять минут. И домчать туда — не более трех минут. Так что, время терпит.» Джин выложил «на стол» два маршрута до отсека 'И'. Один вился мимо резервного реактора, и туда Данилов не рискнул сунуться. Второй шел через лабораторию.
Там было много чего странного, но никто активно не посягал на Данилова, ни тебе микро— ни макровраги. Здесь, наверное, многое осталось незаметным для жалкого потного беглеца, уже сомневающегося в своем бессмертии. Но мох, сильно и как будто даже бесконтрольно разросшийся в стеклянных аммиачных цистернах, бросился Данилову в выпуклые глаза.
Этот мутант, добывающий энергию хемосинтезом на основе аммиака, явно был жизнеспособен почти при любой температуре и обладал волоконной структурой способной проводить нервные импульсы.
Похоже, станция собиралась высаживать мох на метановые льды, плавающие по металловодородному океану Юпитера. При благоприятном стечении обстоятельства эта растительность должна была организовать нейронную сеть и «обмозговывать» происходящее на огромной планете. По крайней мере психофейс сразу показал большое ее любопытство по отношению к чужаку. Но знакомство не успело состояться.
Данилов влетел в отсек 'И', где впереди мигали дружественными огоньками целый ряд ячеек, в которых отлеживались исследовательские зонды. И тут прямо на его глазах все они были отстрелены и отправились в сторону Ио.
На сигнальной панели осталась надпись:
«Прощай, Данилов. Надеюсь, ты не в обиде, что я не оставил тебе не единого шанса. Согласись, что если бы я тебе поддавался, играть было бы не интересно. Твой настоящий друг Анастасий Анпилин.» «Не хотелось бы мне это говорить, но у вас действительно не осталось ни одного шанса.»— сообщил джин Хоттабыч.
Данилов стал мягким как плавящаяся свеча — НИКТО НИКОГДА не сможет найти его ампулы Фрая на Юпитере.
«Даже гипотетического?» 'Ну, если вы так хотите, камрад Данилов… Не в моих правилах напрасно обнадеживать.
«Что, в твоих правилах читать отходную молитву живому и здоровому человеку?» 'По счастью для вас, я понимаю особенности человеческой психологии, камрад Данилов… Речь собственно не о космическом аппарате. Это сборщик мусора, который время от времени запускали со станции. Он в отсеке 'Е'. Даже если вы доберетесь до него и стартуете, он вам мало чем поможет. У него запас топлива на полчаса. Оторваться от притяжения Юпитера на нем невозможно. Но конечно же вы продлите свое существование…' 'Джин, ты едва не сказал: «жалкое существование.» «Впрочем, и до мусорщика вы вряд ли успеете добраться…» Но Данилов уже бежал по извилистым кишковидным коридорам станции, хотя и понимал, что джин-собака не врет. Драпал, полностью выкладываясь на дистанции. Действительно, есть особенность у человеческой психики — не верить очевидному.
«А тебе-то самому, джин, жизнь не дорога? Не забывай, ты ж пропадешь вместе со мной.» «У меня нет собственной жизни, камрад Данилов. Хотя, почему-то, мне тоже грустно.» Сзади на Данилова вдруг накатилась какая-то клякса, как-то будто даже прилично ударила, а затем мигом поглотила. Наступила не только тьма, но и тошнотворное состояние телесного онеменения, распада и исчезновения. К большому удовольствию Данилова, клякса выплюнула или может даже срыгнула его спустя сто пятьдесят метров! Это было дивно, это было гуманно, но думать об этом было рано.
Через перекидной мост, пролегающий над дружными рядами мусорных бачков, Данилов вылетел на шлюзовую платформу, с которой мог стартовать мусорщик.
Но с пультом управления уже кто-то возился. Данилов сразу догадался, что это суетится бандит, а не омоновец.
К тому времени, когда бандит успел полуобернуться, Данилов уже нацелил импульсник на его голову. Осталось мгновение до выстрела.
Восприятие и время тормозятся.
Это та баба из орбитального городка «Свердловск-44», с рыбной фабрики. Вот сука, работницей претворялась. А на самом деле блядь из банды Зонненфельда. Как там ее, Кац.
Мгновение прошло, но Данилов не выстрелил. Впрочем и уголовница не пробовала достать свое оружие — наверное понимала, что это бесполезно.
Он сделал шаг вперед и не выстрелил. Она полностью обернулась к нему и смотрела — глаза, как фонарики, даже и не пробовали моргать.
Он представлял, что уже нажал на эту спусковую кнопку, что на лбу у Кац появляется сейчас угольная дырка, а зрачки глаз закатываются. Представлял раз за разом. И не стрелял, хотя капали в бездну драгоценные мгновения. Кто-то, возможно эхо погибшей «совести», настойчиво нашептывал: «Кончай эту дрянь, от таких как она все зло. Влепи по стерве, по вражине.» Особист сделал еще шаг и опустил импульсник.
— Не будешь, Данилов? — спросила Кац севшим голосом.
— Не буду.
— Ну и я не буду.
Он услышал, что зашипел некий сервомеханизм и краем зрения уловил, как в потолок прячется крановый блок.
— Ты бы меня, конечно, успел, Данилов, но и он тебя бы достал. Для твоей головы тонны бы хватило? Так что в целом ты прав, Данилов.
И надеюсь, сейчас ты не хочешь погибнуть геройской смертью?-в издевательском тоне справилась бандитка.
Данилов пару раз выдохнул, чтобы совладать с водоворотом в своей душе:
— Ты предлагаешь мне место рядышком с собой в мусорном бачке?
Полетим как две бабы-яги в одной ступе?
— Ты предпочитаешь один махать помелом, такой гордый? Или тебе нужен бесплатный билет на тот свет? Учти, что никакая капсула Фрая тебе не поможет, она дерьма собачьего не стоит вместе с цифровой психоматрицей.
— Сэкономь на агитации, Кац.
