– Сейчас, – сказал Бен.
– Не увлекайся! Оставь мне хоть кусочек, иначе я не смогу выполнять мужскую работу.
– Тихо, тихо, Дюк! Вода разделенная есть вода преумноженная. Не обращай на него внимания, Бен, он всегда ворчит, если ему не дать тройную порцию еды и двойную порцию женщин. – Она сунула Дюку в рот кусок яичницы. – Ну, не плачь, я приготовлю тебе второй завтрак. Или уже третий?
– Ты и первый-то у меня отняла! Рут, я как раз рассказывал Бену, как вы с Сэмом прыгнули в Девятый. Он стесняется быть героем вечернего праздника.
Рут подобрала последний кусочек с тарелки Дюка, слезла с его колен и отошла к плите.
– Не переживай, Дюк, сейчас мы что-нибудь для тебя сообразим. А пока держи свой кофе. Бен, не волнуйся. Я тоже волновалась, но теперь вижу, что зря. Майкл никогда не ошибается. Ты наш, иначе тебя бы здесь не было. Ты останешься с нами?
– Сразу не могу. Сковорода нагрелась?
– Да, выливай. Вернешься потом и останешься навсегда. А мы с Сэмом и правда прыгнули. У меня, примерной жены, сначала даже закружилась голова. В моем возрасте тяжело менять привычки.
– В каком таком возрасте?
– Бен, дисциплина хороша тем, что подтягивая душу, она подтягивает и тело. В этом мы сходимся с «христианской наукой». Видел в ванной хоть одну склянку с лекарством?
– Н-нет.
– То-то. Сколько человек тебя поцеловали?
– Несколько.
– А я во время службы целую больше, чем несколько, но не принесла в Гнездо даже насморка. А раньше я то и дело болела и жаловалась. Здесь, в Гнезде, я помолодела лет на тридцать, похудела на двадцать фунтов, мне больше не на что жаловаться. Проповедуя, я сижу в позе лотоса, но я помню время, когда мне трудно было наклониться.
Все произошло совершенно случайно. Сэм по профессии – преподаватель восточных языков. Ему захотелось выучить марсианский, и он стал ходить сюда. Сэм интересовался только языком, ни на что больше не обращая внимания. Я ходила с ним, чтобы не отпускать его от себя: ревновала. Сэм учился легко, а я зубрила изо всех сил, чтобы не отстать. Так мы добрались до Третьего Круга, и тут – бах! – произошло чудо: мы начали думать по-марсиански. Совсем чуть-чуть, но Майк почувствовал и однажды попросил нас остаться после урока и вместе с Джиллиан приобщил нас к воде. Там я обнаружила, что представляю собой то, что презирала в других женщинах: я стала ненавидеть мужа за то, что он это позволил сделать со мной и сделал сам. Все это я думала по-английски, а самые ужасные мысли по-еврейски. Я плакала, пилила Сэма и… не могла дождаться нового сближения.
Потом стало легче, но нельзя сказать, что совсем легко. Нас как можно быстрее провели по всем кругам. Майк знал, что нам нужна помощь, и хотел поскорее взять под защиту Гнезда. Когда пришло время посвящения в Гнездо, я все еще не могла себя полностью контролировать. Мне хотелось в Гнездо, но я не была уверена, что смогу слиться с семью чужими людьми. Мне было страшно, я умоляла Сэма вернуться домой и больше не ходить к Майку…
И вот мы вошли во Внутренний Храм, в лицо мне ударил прожектор, наша одежда исчезла. Братья сидели в бассейне и звали нас по-марсиански. Я пошла на их зов, шагнула в воду, и до сих пор из нее не вышла. И не собираюсь. Не волнуйся, Бен: ты научишься и языку, и дисциплине, любящие братья помогут тебе во всем. Прыгай в воду, не колеблясь: я первая тебе подставлю руки. Передай это Дюку и скажи ему, что он обжора. А это – тебе. Влезет, еще как влезет! Поцелуй меня, и я пойду. У Рут еще много работы. Бен выполнил все распоряжения и отправился искать Джилл. Она спала в гостиной на кушетке. Бен сел рядом и, глядя на нее, наслаждался. Ему пришло в голову, что Джилл и Дон даже больше похожи одна на другую, чем это кажется им самим. Пропорции, цвет кожи – все совпадало точь-в-точь. Бен отвлекся, чтобы отрезать кусок яичницы, а когда снова посмотрел на Джилл, она уже проснулась и улыбалась.
– Ты есть Бог, милый. Как вкусно пахнет!
– Ты очень красивая. Прости, не хотел тебя будить. – Бен пересел и следующий кусок яичницы отдал Джилл. – Мы вместе с Рут готовили.
– Хорошо получилось. Ты меня не разбудил: я на минутку прилегла, пока ты выйдешь. Всю ночь не спала.
– Совсем?
– Совсем. И не капельки не хочу. А поесть не отказалась бы. Понял намек?
Бен понял и стал кормить ее, как ребенка.
– А ты спал?
– Да.
– А Дон?
– Два часа.
– Ей больше и не нужно. Два часа нам теперь дают столько же, сколько раньше – восемь. Я знала, что вам будет хорошо вдвоем, но боялась, что она не выспится.
– Мы действительно чудесно провели время, но я был несколько удивлен, когда ты мне ее подсунула.
– Ты хотел сказать «шокирован». Я ведь знаю тебя, Бен. Я сама хотела провести с тобой эту ночь, но твоя ревность… Надеюсь, Дон вылечила тебя? – Пожалуй.
– Ты есть Бог. Я тоже чудесно провела время: не волновалась, знала, что ты в надежных руках, еще более надежных, чем мои.
– Что ты, Джилл!
– Нет, не вся ревность улетучилась. Ничего, мы ей поможем. – Джилл села, погладила Бена по щеке и сказала: – Я ведь больше всех заинтересована в том, чтобы ты на церемонии посвящения вел себя достойно. Бен попытался что-то возразить, но Джилл не дала.
– Еще не кончилось ожидание, – сказала она и протянула руку.
Бену показалось, что в руку ей вскочила пачка сигарет.
– И ты научилась фокусам?
– Самым простым, – Джилл улыбнулась. – Как говорил учитель, я всего лишь яйцо.
– Как ты это сделала?
– Я позвала ее по-марсиански. Сначала ты вникаешь в предмет, потом вникаешь в то, что ты от него хочешь. Майк! – Она помахала рукой. – Мы здесь.
– Иду! – Человек с Марса подошел к Бену и поднял его на ноги. – Дай посмотреть на тебя! Как я рад тебя видеть!
– Я тоже рад тебя повидать.
– Говорят, ты уезжаешь на три дня?
– У меня работа, Майк.
– Ладно, там видно будет…
– Майк, – сказала Джилл, – ты можешь отдохнуть. Пэтти пошла на урок, а Сэм, Рут и Дон займутся подготовкой праздника.
– Отлично. – Майк сел, одной рукой обнял Джилл, другой Бена и вздохнул. – Бен, не вздумай стать проповедником. Я целые сутки прыгал из одной аудитории в другую, втолковывая людям, почему нельзя торопиться. А тебе я стольким обязан… и не мог найти времени пожать руку. Как дела? Выглядишь неплохо. Дон говорит, у тебя все в порядке.
– Да, вроде, – покраснел Бен.
– Вот и хорошо. Тебе предстоит оргия плоти, но не бойся, я поддержу.
В конце ты станешь сильнее, чем был вначале. Правда, маленький братец?
– Правда, – подтвердила Джилл, – Майк может передать тебе часть своей физической силы, а не только оказать моральную поддержку. Я тоже учусь это делать.
– Да, у тебя уже неплохо выходит, – Майк погладил Джилл по голове. – Маленький братец у нас – кладезь силы. Сегодня ночью всех держала. Он улыбнулся и пропел:
