Она заглянула в ванную, открыла воду и вернулась.
– Тебе что-нибудь нужно, брат Джабл?
– Мне? Да нет, ничего, все есть. Бен Кэкстон здесь?
– Да. Он сказал, чтобы мы дали тебе возможность принять ванну и отдохнуть с дороги. Если что- то понадобится, ты только скажи. Или позови меня. Я – Пэтти.
– Биография Архангела Фостера?
Она улыбнулась и стала выглядеть моложе тридцати, которые он ей вначале дал.
– Да.
– Можно на нее взглянуть? Я интересуюсь религиозным искусством.
– Сейчас? Я думаю, тебе лучше сначала принять ванну. Помощь не нужна? Джабл вспомнил, что его знакомая, носившая татуировку, не раз делала ему подобные предложения. Однако сейчас ему хотелось только смыть с себя грязь и переодеться.
– Нет, Пэтти, спасибо. Но я обязательно посмотрю твои картины, когда тебе это будет удобно.
– О, в любое время! Мы никуда не спешим. – Она ушла легко, но неторопливо.
Джабл не стал долго нежиться в ванне. Он принялся разбирать уложенный Ларри чемодан. Бестолковый Ларри! Из легкой одежды Харшоу нашел лишь шорты, сандалии и яркую рубашку. Он оделся и стал похож на страуса эму с тонкими волосатыми ногами. Правда, на такие мелочи Джабл не обращал внимания уже несколько десятков лет. Сойдет, если в суде не запрещается присутствовать в таком виде. Интересно, здешняя коллегия адвокатов связана с пенсильванской?
Харшоу вышел в гостиную, обставленную по-отельному безлико. Несколько человек сидели у огромного стереовизора. Один обернулся, сказал:
– Привет, Джабл! – и встал навстречу Харшоу.
– Привет, Бен! Как дела? Майк еще в тюрьме?
– Нет, он вышел вскоре после того, как я тебе звонил.
– Срок слушания уже назначен?
– Ты не понял, Джабл, – улыбнулся Бен. – Майк не был освобожден, он бежал.
Джабл поморщился:
– Какая глупость! Это только усложнит дело.
– Джабл, я сказал: не волнуйся. Мы погибли, Майк бежал. Страсти скоро улягутся, и мы обоснуемся в другом городе.
– Его выдадут местным властям.
– Не бойся, не выдадут.
– Ладно, где он?
– Здесь, в одной из комнат, но ушел в размышления. Просил передать, чтобы ты ничего не предпринимал. Если хочешь, Джилл его вызовет. Но я не советую. Куда спешить?
Джаблу ужасно хотелось поговорить с Майком и отругать его за то, что он заварил такую кашу, но он знал, что вызывать Майка из транса – все равно, что помешать ему самому диктовать рассказ, и даже хуже. Майк сам выйдет из транса, когда полностью вникнет в происходящее или поймет, что не может вникнуть и нужно продолжить наблюдение.
– Хорошо, я подожду. Как только он очнется, зови меня.
– Будет сделано. Садись, отдыхай. – Бен подтолкнул его к стереовизору.
Энн оторвала взгляд от экрана и сказала:
– Здравствуйте, босс. Садитесь, – она подвинулась.
Харшоу сел рядом.
– Позволь полюбопытствовать, какой черт тебя сюда принес?
– Тот же, который принес вас. Джабл, пожалуйста, не командуйте. Мы имеем такое же право находиться здесь, как и вы. Вы уезжали в таком настроении, что спорить с вами было бесполезно. Послушайте лучше, что говорят. Шериф только что объявил, что выгонит из города всех шлюх, – она улыбнулась. – Меня еще ни разу не выгоняли. Интересно, меня понесут или заставят идти пешком?
– Думаю, на сей счет единых правил не существует. Вы все здесь?
– Да, босс, не сердитесь. Мы оставили дом на Мак-Клинтоков, еще в прошлом году с ними договорились. Они знают, как работает печь и где выключатели.
– Мне начинает казаться, что я в собственном доме не больше, чем пансионер.
– Вы сами сняли с себя все хозяйственные обязанности. Кстати, с вами, наверное, что-то приключилось в дороге: мы приехали раньше.
– Приключилось. До конца жизни я не выйду за порог своего дома, отправлю на свалку телефон и разобью молотком стереовизор. Дайте только вернуться.
– Ваше право, босс.
– Я говорю серьезно! – Он взглянул в стереовизор. – Когда кончится эта реклама? И где моя водяная внучка? Надеюсь, вы не оставили ее на идиотов Мак-Клинтоков?
– Нет, конечно. Она здесь. Ей даже нашли няню.
– Я хочу ее видеть.
– Пэтти вас проводит, а я на нее уже смотреть не могу: она меня в дороге извела. Пэтти, дорогая, Джабл хочет видеть Аби.
– Пойдем, Джабл, – сказала дама в татуировке. – Малыши живут у меня, за ними присматривает моя девочка.
«Девочка» оказалась огромным боа-констриктором. Она лежала на кровати так, что ее тело образовывало два гнезда, в которых почивали младенцы. Пресмыкающаяся нянька вопросительно подняла голову навстречу вошедшим. Пэтти погладила ее и сказала:
– Все в порядке, дорогая. Папа Джабл хочет поиграть с Аби. Джабл, ты поговори с ней, дай ей в тебя вникнуть, и в следующий раз она тебя узнает. Джабл поворковал со своей любимицей и стал знакомиться со змеей. Такой красивой особи он еще не встречал. В неволе боа-констрикторы никогда не достигают таких размеров. Классически четкие поперечные полосы, яркий хвост. Джабл позавидовал Пэтти. Жаль, не будет времени подружиться с боа поближе.
Змея потерлась о его руку головой, как кошка. Пэтти взяла Аби на руки и обратилась к боа:
– Милочка, что же ты молчишь? Она мне сразу говорит, если что случилось, сама-то она с ними не справится, разве что затолкает обратно, если они выползут из гнезда. Но вот никак не вникнет, что мокрого ребенка нужно перепеленать. Не находит, как и Аби, в подмоченном состоянии ничего дурного.
– Знаю. Она инстинктивно разделяет наши убеждения. А кто вторая?
– Фатима Мишель. Я думала, ты знаешь.
– И они здесь? Я считал, что они в Бейруте.
– Вчера приехали. Мириам говорила, откуда, да я не запомнила. Всю жизнь живу в Америке, и заграничные названия мне ничего не говорят. Я вникаю, что все места хороши, и люди тоже. Хочешь подержать Абигайль, пока я разберусь с Фатимой?
Джабл взял Аби на руки и сказал ей, что она самая красивая девочка на свете, потом то же самое сказал Фатиме. Он говорил искренне, и обе девочки ему поверили. За свою долгую жизнь Харшоу говорил эти слова бессчетное количество раз, каждый раз искренне, и каждый раз ему верили.
Уходя, он сказал то же самое боа-констриктору.
В коридоре они встретили мать Фатимы.
– Босс, милый! – она поцеловала Харшоу и похлопала по животу. – Я вижу, вас голодом не морили.
– Пожаловаться не могу. Видел твою дочурку, Мириам: не ребенок, а ангел.
– Хорошенькая, правда? Продадим ее в Рио.
– Разве в Йемене спрос не больше?
– Вонючка говорит, что нет. – Мириам положила ладонь Харшоу себе на живот. – Слышите? Мы с Вонючкой сделали мальчика – с девчонкой некогда было возиться.
– Мириам, – наставительно сказала Патриция, – так нельзя говорить.
