необходимость.
— Это все? — уточнил Хоксгард, обливаясь потом.
Эльминстер кивнул.
— Вы, трое, подойдите ближе, — обратился он к героям.
Келемвар, Кайрик и Адон осторожно вышли на середину комнаты.
— Каждый из вас стал свидетелем того, о чем знают немногие. Готовы ли вы встать на защиту Долины?
Все трое оставались неподвижными. Келемвар взглянул на Миднайт, и та отвела глаза.
— Вы оглохли? Вы на стороне Долины или нет?
Адон выступил вперед:
— Я буду драться.
— А вы? — спросил Эльминстер остальных.
Келемвар снова оглянулся на Миднайт. В ее взгляде он прочел, что чародейка не собирается уходить, хотя и выполнила обещание, данное богине. Воином овладел гнев. Келемвар не желал оставаться, но и расстаться с Миднайт он не мог.
— Мы зашли в такую даль. Бэйн пытался убить нас. Я пойду в бой, если получу за это вознаграждение, — наконец произнес воин.
— Ты получишь его, — угрюмо кивнул Эльминстер.
Когда тишина, заполнившая комнату, достигла своей высшей точки, Кайрик почувствовал холодок в груди. Миднайт взглянула на вора. Что-то необъяснимое наполняло ее глаза. Кайрик вспомнил Тилвертон, вспомнил то, как они сблизились друг с другом за время путешествия.
— Я буду сражаться, — сказал вор. Миднайт отвернулась. — Вряд ли я найду для себя более подходящее занятие.
— Все вы лицезрели богов и выжили, — продолжал Эльминстер. — Не понаслышке, но сами вы видели их слабость, так же как и их силу. В будущей битве это будет иметь решающее значение. Те, кто сражается, должны знать, что врага можно победить. Даже боги умирают.
Адон вздрогнул.
— Видите ли, есть силы более могущественные, чем человек или бог, существуют Королевства внутренние и Королевства внешние…
Только после полудня Хоксгард, Келемвар и Кайрик ушли от Эльминстера. Адон хотел присоединиться к ним, но даже Келемвар согласился, что жрец находится не в том состоянии, чтобы идти в бой. Желание Адона пролить кровь обрадовало Кайрика, однако он скрыл свои чувства. Вор понимал, что в сражении, перед лицом которого стоял город, на Адона полагаться нельзя.
Похоже, их друга все меньше и меньше заботила собственная жизнь, и вряд ли нашелся бы такой солдат, который согласился бы защищать эту жизнь за него.
По пути в Изогнутую Башню Кайрик размышлял о выгодах своего участия в предстоящей кампании по обороне города. Что сулит ему это предприятие, кроме разве что быстрой смерти? Найти смерть не так уж трудно. Стоит, скажем, совершить ночную прогулку по улицам Зентильской Твердыни… А может быть, он хочет отомстить богу, который однажды пытался убить его…
«Мы четверо видели богов и выжили — даже без помощи Мистры, — думал Кайрик. — Представьте себе! А если бы мы убили бога? Наши имена вошли бы в баллады, которые распевались бы бардами еще сотни лет».
Слова Эльминстера преследовали Кайрика даже тогда, когда он вместе со всеми ждал появления лорда Морнгрима. Пока Уровни пустуют без богов, нарушаются законы магии и природы. Королевства могут погибнуть. «Но что поднимется из их пепла? — думал Кайрик. — И кто станет богом этого мрачного будущего?»
Появился Морнгрим, и Хоксгард передал ему слова Эльминстера. Келемвар и Кайрик заявили о своей решимости участвовать в защите города, и к ночи их роли в предстоящих событиях определились. Вместе с Хоксгардом и основной частью войск Морнгрима Келемвар должен был обеспечить оборону восточной границы, откуда ожидали наступления войск Бэйна. Задача Кайрика заключалась в том, чтобы оказывать помощь защитникам моста через Ашабу и беженцам, которые переправлялись, через реку, ища пристанища в Омеловом доле. В лесу между Вунларом и Долиной Теней уже заняли свои позиции лучники. На пути войск Бэйна устанавливались всевозможные ловушки.
Морнгрим верил в то, что организовал оборону самым разумным образом, позволяющим отразить удар превосходящих сил зентильцев, но все же правителя мучил вопрос о месте Эльминстера в предстоящем сражении.
— Я полагаю, Эльминстер до сих пор убежден в том, что главная битва произойдет в храме Летандера, — печально произнес Морнгрим. — Но его помощь нужна нам на границах! Именем Тайморы, мы должны убедить этого упрямого старика!
— Боюсь, мы станем первыми, у кого это получится, — расплываясь в улыбке, сказал Хоксгард.
— Может, ты и прав, — рассмеялся Морнгрим. — Эльминстер всегда стоял на страже Долины. Но даже простой намек на то, что таится в мыслях этого человека, прежде чем он начнет действовать, был бы достойной наградой!
Келемвар и Хоксгард громко расхохотались над замечанием правителя. Кайрик же просто покачал головой. По крайней мере Келемвар повеселел. Между ним и Хоксгардом завязались товарищеские отношения, и вору доставляло удовольствие находиться рядом с ними.
Однако сейчас Кайрик не слишком был расположен к шуткам и потому тихо покинул тронный зал. По оживленным коридорам Изогнутой Башни вор возвращался к себе, чтобы приготовиться к вечерней трапезе.
Переодевшись, Кайрик повернулся лицом к двери. Однако, шагнув вперед, он вдруг наступил на какое-то пятно на полу и поскользнулся. С трудом устояв на ногах, вор опустил глаза. «Если бы какая- нибудь из этих неуклюжих коров, которых здесь называют „служанками“, разлила что-нибудь, у нее хватило бы мозгов, чтобы прибраться», — подумал Кайрик. Тем не менее посреди комнаты виднелась лужица жидкости, очень похожей на кровь.
Кайрик опустил руку и дрожащими пальцами коснулся красной лужи. Он обмакнул палец и поднес его к языку, пытаясь понять, что здесь разлилось.
Неожиданно Кайрика отбросило назад; ударившись о дальнюю стену комнаты, его тело упало на кровать. Вор едва ли осознавал, какой ущерб нанес стене и самому себе, — в его голове все смешалось. Он с трудом мог отличить иллюзию от реальности.
И был уверен лишь в том, что кто-то вошел в комнату и закрыл дверь на замок.
Прежде чем потерять сознание, Кайрик заметил, что этот человек смеется.
Следующее, что ощутил Кайрик, — странный привкус во рту, похожий на горький миндаль. Горло пересохло. Пот заливал глаза. Вор слышал звуки собственного дыхания: оно было тяжелым и прерывистым. Кайрику казалось, будто с него содрали кожу. Внезапно зрение и слух вернулись, и вор обнаружил, что лежит на кровати. Седоволосый мужчина сидел на краю постели, отвернувшись от Кайрика.
— Не двигайся, — предупредил мужчина. — Ты пережил сильное потрясение.
Кайрик попытался что-то сказать, но комок в горле помешал вору, и он закашлялся, что причинило ему еще большую боль.
— Лежи, — велел мужчина, и что-то словно припечатало Кайрика обратно к кровати. — Нам многое надо обсудить. Ты сможешь говорить лишь шепотом. Однако не стоит волноваться, у меня острый слух.
— Марек, — прохрипел Кайрик. — Этого не может быть! Ведь в Арабеле тебя взяли под стражу.
Марек повернулся лицом к Кайрику и пожал плечами:
— Я сбежал. Разве ты когда-нибудь слышал о тюрьме, которая смогла бы удержать меня?
— Что ты здесь делаешь? — спросил Кайрик, не обращая внимания на хвастовство своего бывшего учителя.
— Ну… — ответил Марек, поднимаясь с кровати, — я возвращался в Зентильскую Твердыню и подустал немного. Мои грамоты — те же, что позволили мне проникнуть в Арабель, — я одолжил у одного
