сущности, слова.
Конечно, сволочь Артузов даже под пытками не сдал свою личную агентуру. Лаврентий Павлович его понимал: ценного нелегала сдавать аппарату – последнее дело. Это было незыблемым, золотым правилом для всех сотрудников спецслужб. Окажись он на месте Артузова – Берия трижды смачно сплюнул! – он поступил бы точно так же.
Заветный «ключик» к Ольге Чеховой ему передал родной брат актрисы, Лев Книппер, который в начале войны привлекался к секретной операции по уничтожению Гитлера. Тогда-то и выяснилось, что артузовским кодом этот Книппер пользовался, выезжая в Германию еще в начале 20-х годов. Впоследствии как активный агент Лев Книппер был законсервирован. Ему было позволено продолжать профессионально заниматься музыкой, понапрасну не дергали. Но накануне войны, с учетом его спортивной подготовки, задействовали в тренировках спецотрядов Красной армии на Кавказе. Осенью 1941 года Книппер вместе с женой был отозван в Москву…
Лаврентий Павлович с интересом читал протоколы «московских бесед» Ольги с Абакумовым, ее живописные рассказы о нравах и привычках нацистских бонз. Хохотал, а однажды от восторга даже захлопал в ладоши, прочтя откровенное признание Чеховой: «Вся верхушка вермахта не пробуждала никаких сексуальных чувств, а я ведь женщина, которой чуть больше сорока…» Браво, фрау Ольга! Умничка…
Но идиоты, какие же идиоты эти западные журналисты, которые, как по команде, принялись на все лады обсасывать туповатую версию, будто бы Чехова работала на советскую разведку. Берия перебрал подобранные для него выдержки из западных газет: «Актриса Ольга Чехова – любовница Гитлера и шпионка Сталина», «Чехова – секретное оружие Сталина», «Советская шпионка, околдовавшая Гитлера»… Даже солидный, казалось бы, английский журнал «Пипл» и тот не удержался, в одном из номеров доверительно поведав читателям: «Ольга Чехова, знаменитая немецкая актриса эстрады и кино, живет в настоящее время в замке, на восточной окраине Берлина. Она превозносима русскими и обожаема союзниками… Она вернулась в Берлин из Москвы, в город, где жила и выступала на сцене и где провела всю войну. Сейчас она гордо носит высокую советскую награду и превратилась почти в легенду…» Но далее следовал вопрос: так на кого работала Чехова – на Гитлера или на Сталина, или же на обоих сразу?..
Их немецкие коллеги тоже не оставались в стороне. Берлинская газета «Вохенпост» тоже огорошила: «Под меховой шубкой у Ольги Чеховой сверкает орден Ленина, полученный вместе с виллой и личной советской охраной в благодарность за долголетнюю шпионскую деятельность в армии Адольфа Гитлера…» Доверчивые немцы всем этим россказням безоговорочно верили, им было все равно, кто именно награжден высшим советским орденом: шпионка Ольга Чехова за заслуги перед товарищем Сталиным или дряхлая советская актриса Ольга Книппер-Чехова к своему 75-летнему юбилею?..
Другая газета «Майнецер Айцайгер» тоже «подбрасывала в топку» свои «дровишки»: с первых дней войны киноактриса Ольга Чехова имела в своем распоряжении отдельные апартаменты в ставке фюрера… Ей удалось добиться особого расположения Гитлера, который ради нее устраивал большие приемы. Когда фюрер на глазах у нескольких тысяч присутствующих нежно поцеловал ей руку и удалился с ней в соседнюю комнату, это среди высокопоставленных лиц, партийных функционеров и крупных промышленников вызвало ошеломление… Не раз она была посредником в особо трудных случаях, которые имели военный интерес. Так, один известный генерал через Чехову ставил вопрос о запуске в производство каких-то новых орудий, о которых бесполезно просил до этого по официальным военным каналам… Гауляйтер Гамбурга ходатайствовал перед Чеховой… Она записывала все просьбы в свою позолоченную записную книжечку, украшенную бриллиантами, и обещала передать их фюреру… Много лет она вела свою опасную игру, не боясь разоблачений… Только в последние дни, когда Красная армия сражалась в пределах Берлина, ее шофер, через которого весь материал передавался в Москву, был арестован. Ей самой чудом удалось избежать гестапо…
Ну что за чушь, возмущался Лаврентий Павлович, какая из этой бабы шпионка, прости меня, Господи?! Она что, занималась выуживанием военных секретов, добывала планы оборонительных рубежей, умерщвляла гитлеровских генералов, взрывала мосты или поджигала рейхстаг?
Она просто рассказывала тем, кто ее об этом спрашивал, о некоторых пикантных подробностях жизни вождей Третьего рейха, которые являлись «тайнами за семью печатями» для самых подготовленных и талантливых агентов союзников. Откуда, скажем, мог узнать тщательно законспирированный советский разведчик-нелегал, даже в мундире офицера СС, с безупречными документами и с 20-летним стажем работы в самой рейхсканцелярии, на какой посуде любит кушать фюрер, каким эротическим утехам предается по утрам, какие фильмы любит смотреть, с кем делится своими сокровенными мыслями, к советам кого именно из астрологов прислушивается, страдает ли запорами, какие блюда и напитки выбирает на ужин, бреется ли самостоятельно или предпочитает пользоваться услугами личного парикмахера, какие духи и нижнее белье ценит его дешевая подстилка Ева Браун, верно ли то, что она нарушает нормы арийской морали и тайком от Гитлера покуривает, пьют ли в обществе фюрера фашистские бонзы английский чай, ну и все прочие забавные житейские мелочи, которые только на первый взгляд не имеют ровным счетом никакого значения для успешного развертывания войсковой операции под Курском, Краковом или при взятии Киева, но в особый момент могли иметь стратегическое значение…
Его размышления прервало появление адъютанта.
– К вам Абакумов, Лаврентий Павлович.
– Пускай войдет.
В кабинете Абакумов, даже не присаживаясь, приступил к докладу об исполнении поручения относительно «фрау» Чеховой:
– Лаврентий Павлович, на сегодняшний день контрразведка взяла на себя обеспечение продовольственными товарами семьи Чеховой, а также бензина для автомобиля. Завезены стройматериалы для ремонта дома. Ольга Константиновна и члены ее семьи находятся под негласным вооруженным охранным сопровождением. Комендатуре Берлина даны соответствующие рекомендации… Они… – Абакумов замешкался.
– Что «они»? – Берия не терпел пауз в докладах.
– Они выделили «фрау»… корову.
Берия раскатисто захохотал: «Молодцы!» Абакумов принялся активно убеждать: «Лаврентий Павлович, по нынешним временам это немалая ценность…»
– Ладно, Виктор Семенович. В общем, держи все, что касается нашей подопечной, под своим контролем. Она нам еще может понадобиться. Когда-нибудь… А пока пусть… корову учится доить. – И вновь весело засмеялся.
Берлин, советская оккупационная зона, 1946 год
Ада, ранимая душа, сердцем чувствовала, что в последнее время с Ольгой происходит что-то неладное. Поделилась своими тревогами с тетушкой: «Я очень, очень редко бываю у сестры… Да, мне как- то там холодно и неуютно, хотя каждый раз у всех радость большая, когда я появляюсь… Живут очень живописно, у самого озера вилла… Но все как-то не ладят друг с другом, вечно ссоры, обиды, оскорбления…»
Обычно сдержанная, хладнокровная и замкнутая Ольга Константиновна ближе к вечеру чувствовала себя совершенно разбитой, нервничала, никак не могла отделаться от неясного чувства тревоги, каких-то беспокойных предчувствий и воспоминаний. Наверняка сказывалась и физическая, и моральная усталость, накопившаяся за последние месяцы. Она с трудом привыкала к новой жизни… В какой-то момент, поддавшись энтузиазму молодых актеров, прибилась к их гастролирующей труппе «Сороконожка», потом вместе с коллегами попыталась создать некое подобие театра в Фриденау…
Вернувшись домой, она, никого не желая видеть, отпустила горничную, фрау Вебер, бесцельно побродила по квартире, затем, взяв первую попавшуюся книгу с полки, перевернула пару страниц. Но сразу захлопнула томик, придумав, чем себя занять. Французский продюсер давно уже ждет ее ответа на свое предложение. Мадам быстро сочинила письмо Марселю Жерому, прямо и без прикрас объяснив причины своего отказа от ангажемента. Они что, там у себя, во Франции, живут в каком-то другом мире?..
Марсель… Марсель Робинс… Вот в ком причины мучительной, непрекращающейся мигрени! Невесть откуда возникшие воспоминания о давно вычеркнутом из жизни бельгийце почему-то преследовали ее сегодня целый день. Словно кадры кинохроники мелькали у нее перед глазами: цветы… прогулка на
