что проект отвергли:
— Столько воплей было... Портфельные инвесторы кричали: как это так — все продавать в розницу, ведь кто-то же скупит. Вот вы, говорю, и скупите, у вас те же права, что у других. Ну а дальше понеслось: кто будет продавать да как будут организованы продажи — и приехали, как всегда, к коррумпированному российскому государству.
В итоге РАО разделили на шесть крупных ОГК и четырнадцать ТГК поменьше. Нет чтобы продать все сразу на аукционах, не пытаясь искусственно скомпоновать ситуацию, сетует Завадников. Тогда частный бизнес сам бы решал, как энергетические активы объединить. А государство только следило бы, чтобы не возникало новых монополий.
— Но, учитывая, что мы сами не верим в деятельность нашей антимонопольной системы и бюрократический механизм в этой стране ментально крепок на уровне высшей власти, высшая власть, понимая риски, решила от этого уйти. Смешно, конечно, но тем не менее является реалией нашей жизни, — резюмирует он.
У Завадникова было немало смелых идей такого сорта. Одну из них — пригласить бывшего президента фондовой биржи РТС Дмитрия Пономарева возглавить энергетическую биржу АТС — Чубайс с откровенным восхищением называет “совершенно гениальной”:
— Ну ясно же, что профессиональный энергетик на таком посту не нужен, это вообще другая история — клиринг, торговые платформы, расчеты день в день... Дмитрий, который сам создавал РТС, для этой работы ну просто идеально годился!
Пономарев и сейчас руководит “Администратором торговой системы”. А вот остальные идеи Завадникова так и остались в проекте. Предлагал он приватизировать Федеральную сетевую компанию — но после завершения жизни РАО у государства в ФСК таки сохранится 75 процентов и одна акция. Хотел организовать рыночную торговлю трафиком в электросетях — ничего подобного, тариф на передачу электроэнергии в России по-прежнему строго регламентируется государством.
— А к рынку электроэнергии мы реально могли прийти на три года быстрее, чем это произошло. Моя личная гипотеза — переход слишком затянулся не по техническим причинам, а по политике, — добавляет сенатор.
Только время для воплощения дерзких новаций выдалось неподходящее. В описании Завадникова это звучит так, что маятник в последние годы качнулся в сторону чиновничьих интересов. Теперь почему-то считается, что государство эффективнее частников, а чиновники — гораздо умней их. В общем, бюрократия постаралась сохранить контроль над какой-то частью системы. Остановить реформу в этот момент было уже совсем трудно — удалось только сделать ее неполноценной, ущербной, что позволяет в любой момент сказать, что реформа не получилась.
С учетом всех этих обстоятельств Завадников в 2001 году и подался из РАО:
— Однажды наступает предел для компромиссов. Мне к тому моменту было уже все понятно, что нужно делать, — и было ясно: то, что нужно, делать не дают. К тому же все равно уже базовые решения лежали не в РАО “ЕЭС”.
Центром принятия решений по реформе электроэнергетики с самого начала был президент, заключает сенатор.
Чубайс подтверждает:
— Если бы Путин чуть-чуть меньше хотел всего этого, то я точно бы ничего не сделал. Конечно, за это время была не только поддержка. Были и отступления, очень глубокие и крайне болезненные, предельно болезненные. Но доминирующее отношение все равно было позитивным всегда.
— Может быть, Путину кто-то с самого начала его правления грамотно объяснил, почему реформировать электроэнергетику в России обязательно надо? — интересуемся мы.
— А вот не надо недооценивать его способность к пониманию такого рода вещей — у него оно просто поразительно глубокое, — вступается Чубайс за Путина.
Характерная картина, которую припомнил один из наших собеседников: заседание Госсовета в начале 2000-х. На председателя правления РАО “ЕЭС” с критикой по очереди обрушиваются губернаторы — один за другим. Подходит очередь Лужкова, который со свойственным ему пафосом восклицает: Владимир Владимирович, вы только вдумайтесь, что предлагает этот Чубайс со своей реформой! Все разрежут, все раздадут частникам. Да кто вообще будет управлять всей нашей электроэнергетикой?! “Рынок”, — тихим- тихим голосом отвечает Путин.
Чубайс утверждает, что ответ он Путину не подсказывал:
— На общетеоретическом, общеэкономическом уровне он такие вещи с давних пор сам понимал.
Чего добивались враги
Апрель 2002 года. Ежегодная конференция Высшей школы экономики и Международного валютного фонда в Москве. В огромном зале Центра международной торговли на Красной Пресне — все сливки экономического сообщества России, щедро разбавленные зарубежными светочами науки. В президиуме на сцене — научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, министр финансов Алексей Кудрин, бывший директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю, вице-президент Всемирного банка Йоханнес Линн... А вот и Анатолий Чубайс. Он опоздал к началу и теперь, поднявшись на сцену, по очереди здоровается с коллегами. Все приветливо улыбаются друг другу, вполголоса обмениваются репликами, пока Ясин с трибуны заканчивает свой доклад. Вскоре профессор возвращается на председательское место, сердечно обнявшись с Чубайсом по пути, и принимается отвечать на вопросы из зала.
В президиуме пустует только один стул — напротив таблички “Советник Президента РФ по экономическим вопросам Илларионов Андрей Николаевич”. Спустя некоторое время в зал быстрым шагом заходит и он сам. Взлетев по ступеням на сцену, с улыбкой жмет руку Линну. Обнимается с Камдессю. Хлопает по плечу Кудрина. Почтительно здоровается с Ясиным, который на секунду оборачивается от микрофона, чтобы ответить на приветствие президентского советника. И протягивает руку Чубайсу.
А председатель правления РАО “ЕЭС России” смотрит на эту руку, а потом встает и идет к трибуне: по программе сейчас у него выступление на тему “Реформа электроэнергетики в России”.
По притихшему в одно мгновение залу проносится смятенный шепот.
В президиуме небольшое замешательство. Ясин укоризненно вздыхает.
Илларионов усаживается на свое место и оскорбленно откидывается на спинку стула, по- наполеоновски скрестив руки на груди.
По ходу доклада председателя правления РАО он еще перебьет выступающего парой провокационных вопросов. Чубайс ответит на них с убийственным дружелюбием—и, откланявшись, покинет конференцию. Фирменные инвективы по поводу “низкого уровня менеджмента в РАО “ЕЭС”, “циничного перераспределения инвестиционных ресурсов страны в адрес одной монополии” и “смертельного для российской экономики плана Чубайса” Илларионов будет посылать с трибуны уже в отсутствие своего заклятого врага.
За десять лет работы в РАО “ЕЭС” Чубайсу вставляли палки в колеса многие чиновники по разнообразным причинам. Степень эффективности, с которой они действовали, зависела конечно же от их мотивации и влиятельности.
Последний яркий пример такого рода — задержка преобразований в электроэнергетике премьер- министром Михаилом Фрадковым в 2004-2005 годах. Восемь месяцев продержал оборону Михаил Ефимович, и только московская авария в мае 2005-го сдвинула дело с мертвой точки.
Сейчас довольно занятно читать комментарии Чубайса по поводу внезапного назначения бывшего руководителя налоговой полиции на пост председателя правительства 29 февраля 2004 года.
— Можно ли ожидать каких-нибудь сюрпризов в энергореформе в связи со сменой правительства? — спрашивали у Чубайса журналисты в Тюмени, где он оказался в тот день по каким-то энергетическим делам.
