— Нет, нельзя. Все будет замечательно—также хорошо, как и с предыдущим правительством, — шутливо отмахивался от них реформатор.
Спустя пару дней пресс-служба РАО “ЕЭС” распространила заявление: председатель правления компании Анатолий Чубайс положительно оценивает выдвижение кандидатуры Михаила Фрадкова на пост председателя правительства РФ, в том числе с точки зрения реализации реформы РАО “ЕЭС”. “Профессионалов такого класса и опыта в стране единицы”,—цитировались в заявлении слова председателя правления. Чубайс неплохо знал Фрадкова по прежней работе в правительстве, когда был вице-премьером. И видимо, рассчитывал на взаимопонимание накануне совета директоров, на котором государство, как главный акционер РАО, должно было проголосовать за способ и сроки приватизации ОГК — ключевой вопрос реформы для инвесторов, между прочим.
А профессиональный Фрадков через несколько дней сказал, что решение по продаже ОГК не будет принято до тех пор, пока он сам в реформе энергетики не разберется — и точка.
Сначала премьер обещал вникнуть в суть дела до 30 июня, даты годового собрания акционеров РАО “ЕЭС”. Собрание прошло —установил новый срок: декабрь, заседание правительства по реформе электроэнергетики. “Те, кто знают историю реформы энергетики, знают, что в ней случалось и не такое” — бодрый комментарий Чубайса, пытающегося скрыть досаду от корреспондента агентства “Интерфакс”; акции РАО в тот день упали в цене на 10 процентов. Вечером глава компании в телефонном разговоре с Грефом в выражениях по поводу происходящего уже не стеснялся. “Я никогда прежде не слышал десять минут отборного трехэтажного мата в исполнении Чубайса”, — удивлялся потом Греф в разговорах с их общими знакомыми (сейчас Чубайс несколько смущенно признает, что орать на Грефа по поводу решений премьера и вправду не стоило).
А в декабре незадолго до заседания выяснилось, что вопрос об ОГ’К там рассматриваться не будет. Дескать, это и не планировалось — идея будто бы изначально состояла в том, чтобы дать оценку реформе как таковой. Оценка оказалась, как положено, расплывчато-положительной. Но сроков, когда премьер разберется с приватизацией генерирующих компаний, уже никто не называл.
За кадром остались регулярные презентации по реформированию отрасли, которые Чубайс и его заместители лично проводили для премьер-министра в Белом доме, и тайные визиты главы энергокомпании в Кремль... Все было тщетно.
При этом Чубайс утверждает, что Фрадков к нему лично всегда относился с приязнью и поддерживал как мог.
— Это я всегда чувствовал, еще со времен работы в правительстве Черномырдина. В правительстве взаимные отношения всегда были уважительные. Правда, надо иметь в виду и строй его личности. Михаил Ефимович у нас не самый радикальный реформатор, как известно. Да и понятно же, что произрастал он из тех кругов, для которых Чубайс с его реформами — типа красной тряпки для быка.
С интересами условных “силовиков”, к которым относят Фрадкова, торможение приватизации генерирующих компаний и было принято связывать. Однако, рассказывает сейчас Чубайс, незадолго до отставки Фрадкова Греф как-то взялся спорить с премьером: мол, видишь, потеряли время тогда — а инвестиции в энергетику, которые для всей экономики сейчас позарез нужны, в страну не шли. А Фрадков министру тогда ответил: “Если бы мы не потеряли время, то потеряли бы Чубайса, понял? Ничего-то ты не знаешь, так что сиди и не высовывайся”.
— То есть такая у Фрадкова, оказывается, была концепция — если бы он тогда не приостановил реформы, то снесли бы меня самого, — рассказывает нам Чубайс.—Желающих конечно же всегда было достаточно. Хотя, вероятно, Фрадков действительно знал больше меня по этой теме.
Получить комментарии по поводу этой истории от Фрадкова не удалось. Греф сейчас допускает, что премьер-министр мог говорить это фигурально — в том смысле, что спешить с реформой электроэнергетики нельзя было ни в коем случае:
— Михаил Ефимович был известный мастер гротеска и всевозможных сравнений — ну и осторожно относился к реформам, конечно. Но в том, что спешка в таких случаях дорого обойдется обществу, он, пожалуй, прав. В этом смысле лучше 150 раз взвесить, прежде чем отмерить. Конечно, с реформой мы чуть-чуть опоздали, надо было дойти чуть-чуть пораньше, но тем не менее качество было предпочтительнее скорости. А противником реформы электроэнергетики Фрадкова я бы не назвал.
С тех пор как Михаил Ефимович Фрадков сменил премьерское кресло в Белом доме на погоны руководителя Службы внешней разведки, от него не слышно ни слова ни о Чубайсе, ни о реформе электроэнергетики страны. А уж тем более о том, что вся эта реформа придумана мировой закулисой для развала целостности страны и геноцида российского народа. Хотя Михаил Ефимович, как было сказано, и олицетворяет собой радеющих за державу сотрудников спецслужб, для которых подобные высказывания довольно органичны.
А вот абсолютно гражданский энергетик с сорокапятилетним стажем Виктор Васильевич Кудрявый еще и не такое может загнуть.
— А кто вам сказал, что должно быть энергоснабжение? Почему-то у нас снабжения мороженым в стране нет, а энергоснабжение должно быть, — с негодованием приводит бывший замминистра топлива и энергетики давнее высказывание Чубайса. И, распалившись, выдает: — Это кто так может рассуждать — нормальные люди или фашисты?
Правда, при этом Кудрявый почему-то умалчивает, что Чубайс говорил о неплательщиках за электроэнергию, огромные долги которых в конце девяностых фактически поставили электроэнергетику на грань остановки.
С поста замминистра Кудрявого сняли в 2001 году после того, как он несколько раз демонстративно проголосовал на заседаниях совета директоров РАО вопреки директивам своего начальника Виктора Христенко. Заслуженный энергетик перешел на тактику партизанской войны в Госдуме. Там у него среди депутатов нашлось немало сторонников. То, что пакет законопроектов об электроэнергетике, задающий конфигурацию модернизированной отрасли, Дума тормозила целый год, энергетик ставит в заслугу себе и своим товарищам.
А вот на чиновничьем посту, как он с сожалением отмечает, реальных результатов в борьбе с Чубайсом удавалось добиться нечасто. Ресурса, говорит, не хватало, у противников его было явно больше. В подтверждение тезиса рассказывает такую историю:
— Весной 2001 года один замминистра (топлива и энергетики. —
— Ну а как они были поделены и кем — доказательств у меня, конечно, нет, — предусмотрительно добавляет Кудрявый.
Сделка между Россией и Чехией по урегулированию задолженности бывшего СССР была действительно необычной по технологии. Долг у правительства Чехии по итогам тендера выкупила чешская фирма Falkon с дисконотом 84 процента (за 400 миллионов долларов). Потом она этот долг продала РАО “ЕЭС” за 800 миллионов долларов, а российский Минфин в рамках расчетов по долгу зачел налоги РАО и ее поставщикам уже на 1,35 миллиарда долларов. Сама фирма информацию о себе не раскрывала. Как выяснила в свое время газета “Ведомости”, учредителями компании с уставным капиталом в 93 ООО долларов были некие Паата Мамаладзе, Аристакес Алавер-дян и Важа Кикнавелидзе. Участие Falkon в крупной международной сделке российская сторона объясняла тем, что такого партнера выбрала чешская сторона. По словам Андрея Раппопорта, еще в 2000 году чешский Минфин рекомендовал Falkon для обслуживания процентов по российскому долгу. В то время фирма продавала электроэнергию РАО в Белоруссию, а полученную выручку отдавала в бюджет Чехии в счет задолженности бывшего СССР. Чешское правительство эту ситуацию не комментировало.
Чубайс, когда мы просим его прокомментировать версию Кудрявого, выглядит сначала непонимающим, потом изумленным. Предположение о том, что он мог пойти на подобные договоренности с
