Ответ 'богини' обжег, как удар бича.
- Для тебя, ничтожество, я не доступна, словно мираж в пустыне. Ты не в силах справиться даже с ребенком.
Ралин отшатнулся. На его вдруг посеревшем лице еще явственнее обозначился вздувшийся шрам. Теперь он видел не обнаженную красавицу, а уродливого демона, который откровенно глумился над ним. Такой наглости спесивый аристократ стерпеть не мог. Схватив увесистый подсвечник, очертя голову ринулся в последний бой. Но сразиться с порождением тьмы не довелось. Путь прервал Великий меч
Торинии, молнией сверкнувший в воздухе. Фергюст по-прежнему видел пусть и экстравагантную, но неповторимо-прекрасную Лавру. К тому же, сердце согревала мысль, что миледи осталась ему верна. Не думая о последствиях, он без малейшего сожаления прикончил беснующегося графа. Ралин беззвучно, словно не ощутив боли, рухнул к его ногам, несколько раз судорожно дернулся и затих.
В следующее мгновение Лавра бросилась герцогу на шею.
- Возьми меня! Слышишь, возьми! Немедля! Если откажешь, - клянусь, я никогда не буду твоей! - шептали ее уста.
Выронив волшебный меч, против воли прижал к себе страстное женское тело. Он был готов ко всему, но заниматься любовью, сейчас в этом месте? Об этом не могло быть и речи! Но благие намерения были напрочь забыты. Стоило лишь заглянуть в глаза колдуньи, как разверзлась бездонная пропасть. Огонь желания влился в кровь с жаром ее поцелуев. Не имея сил противиться, Фергюст безрассудно бросился в омут страсти.
Какой-то шум разбудил Макрели. Симон вскочил с постели и недоуменно огляделся. В комнате никого не было. Входная дверь по-прежнему заперта изнутри, но с противоположной стороны в стене виднелась достаточно широкая щель. Наскоро натянув сапоги и схватив меч, граф протиснулся в нее. Не пройдя по коридору и нескольких шагов, столкнулся с двумя вооруженными людьми. Те, обнажив мечи, бросились на него. К счастью, узость прохода не позволяла атаковать одновременно. Отпор торинца был столь яростен и энергичен, что соперник устоял лишь несколько мгновений. Получив удар в плечо, онпопытался уступить место товарищу, но тот, оценив силу графа, предпочел ретироваться.
Для завершения дуэли много времени не понадобилось. Макрели поймал противника на ложном выпаде и безжалостно пронзил мечом.
Взглянув на убитого, он узнал Рульфа, личного слугу Ралина.
Пройдя немного вперед, обнаружил еще одну приоткрытую I ютайную дверь. Из щели тонкой полоской проникал тусклый свет. Заглянув в нее увидел своего повелителя, лежащего в луже крови рядом с Ралином и миледи. Уже в следующий миг Симон понял, что Фергюст и Лавра живы, хотя возможно ранены. Он бросился на помощь… и окаменел: рядышком с трупом Ралина, испачканные кровью, тесно сплелись в любовном экстазе герцог Торинии и его необычная подруга. Увиденное было выше понимания.
'Да они сошли с ума!', - мысленно ужаснулся Макрели.
Иных приемлемых объяснений в голову не приходило.
На постели Симон заметил нагую служанку миледи. Лицо ее было разбито в кровь, волосы растрепаны, а глаза пусты.
- Жане, хоть ты мне скажи, что здесь творится? - склонился к ней граф.
В ответ девушка, крепко обхватив его шею руками, горько разрыдалась. Она содрогалась всем телом, всхлипывала и подвывала, выбивая дробь зубами. Прижав Жане к груди, рыцарь утешал ее, нежно гладя по голове.
- Успокойся, милая! Все будет хорошо, - сам не веря в своислова, шептал граф. Лучше объясни, что здесь произошло.
'Ну и ситуация сложилась! Господин и миледи безумны, хозяин замка и его ближайший слуга убиты. А другой, уцелевший, с минуты на минуту подымет тревогу. Нам всем вскоре неминуемо перережут глотки.
А если схватят живыми?' Об этом и думать не хотелось…
Ход мыслей нарушил торжествующе-гортанный крик миледи. Вслед за тем раздался еще один звук. Где-то далеко запел рожок, призывающий торинцев к бою. В замке началась резня. В потайном коридоре послышался топот множества ног и рев голосов.
Граф на мгновенье успел опередить врагов, затворив дверь у них перед самым носом. Щелкнул запорный механизм, и стена восстановила целостность. Последовал разочарованный вой и проклятья, сопровождавшиеся глухими ударами.
Тем временем в комнате произошли большие изменения. Герцог
Торинии уже пришел в себя и поспешно приводил в порядок одежду.
Стоило ему прикоснуться к Перлону, как разум, казалось, навеки покинувший тело, поспешил вернуться. Теперь все происходящее
Фергюсту представлялось жутким в своем демонизме фантасмагорическим сном. Хвала богам, что этот кошмар остался позади. Он полностью осознал в какой переплет попал. Миледи же совершенно спокойно занималась туалетом, попутно излечив двумя пощечинами Жане от истерики:
- Возьми себя в руки, дуреха! Иначе сдохнешь в этой дыре!
Быстро одевайся, время любви прошло.
Снаружи доносился шум боя. Дверь содрогалась от мощных ударов. За ней раздавался многоголосый гул. Еще немного и она, не выдержав напора, рухнет.
Услышав нарастающий грохот за спиной, Симон затравлено оглянулся, но увидев герцога, твердо стоящего на ногах, граф вздохнул с облегчением.
- Макрели! - уже привычно твердым голосом командовалтот.-Бери кровать - забаррикадируем дверь.Быстрей!
Быстрей! Другого выхода нет.
Они дружно бросились к массивному деревянному ложу, возле которого все еще суетилась, зашнуровывая непослушными пальцами корсет, Жане, но их остановил спокойный и немного насмешливый голос
Лавры:
- Это вряд ли вас спасет!
- Что предлагаете Вы, миледи? - подняв бровь, остановился на полпути герцог. Он был зол на себя и Лавру за предшествующие
'шалости'.
- Там, где бессилен меч, дорогу проложит магия. Делайте то, поя скажу, и мы останемся живы, - тоном, не допускающим нозражения, произнесла миледи.
Друзья недоверчиво переглянулись и, немного поколебавшись, поступили так, как она велела.
Напротив двери, ближе к середине комнаты, поставили три пула. На средний посадили труп Ралина. Перемазанный кро-ш.ю, в одной нательной рубахе, с огромной раной в груди и навеки застывшим взглядом, он представлял собою жуткое зрелище. Руки, сцепившись мертвой хваткой на животе, удерживали тускло горящую свечу, а голова бессильно свешивалась вперед, упираясь подбородком в грудь.
Миледи, вскользь полюбовавшись своей работой, сняла с безымянного пальца перстень и, сдвинув камень в сторону, иысыпала на ладонь шепотку порошка. Колечко же положила в приоткрытый рот убитого.
Опустив изящный пальчик в кровоточащую рану, начертала на лбу мертвеца знак в виде паука и сдула порошок в пламя свечи. Огонь замерцал желто-зеленоватым цветом, а покойник приобрел совершенно отталкивающий нид: лицо, особенно приоткрытые глаза, фосфоресцировали (зеленью, отражая тусклый свет мигающей свечи. А тело стало походить на огромного паука. Затем колдунья попросила
Макрели и Жане укрыться за кроватью, а Фергюста усадила на стул справа от убитого, сама же пристроилась слева. Теперь все было готово к встрече гостей.
Не выдержав очередного удара, дверь с треском рухнула, и в комнату ввалилась толпа вооруженных мечами и кинжалами людей, которые в ужасе замерли при виде монстра, восседавшего посреди комнаты.
Воцарилась гнетущая тишина. Ворвавшимся показалось, что вокруг одни мертвецы. Неожиданно миледи выкрикнула слова заклинания и труп пришел в движение. Вначале зашевелились руки, а затем он
