поздно в Лот? Но тогда неопределенность, словно меч, повиснет над моей шеей. Да и не пристало мне, маркграфу Лотширскому, отступать на полпути. Прояви я сейчас слабость духа, то и в последующемот претензий на Торинский престол придется отказаться. И все из-за глупого сна? Ну уж нет! Я никогда не считал себя суеверным, а тем более трусом. Так что с рассветом - в путь. Долой сомненья!'
Следующие дни прошли без злоключений. Наконец, Постав прибыл в
Тор. Здесь у него было с десяток шпионов, приглядывавших заодно и друг за другом. Самым надежным из всей этой братии маркграф считал купца Асиса Юргиса.
Лет десять назад Постав собственноручно вытянул его из петли.
Асис пытался повеситься в корчме после того, как вчистую проиграл деньги хозяина, предназначенные для закупки товара. Лотширский правитель, случайно оказавшийся рядом, заплатил долги и забрал несостоявшегося висельника с собой. Позднее, убедившись в способностях Асиса к коммерции ссудил деньгами и велел, поселившись на окраине Тора, открыть лавку. Дела у новоиспеченного купца быстро пошли вгору. Уже через год он развернул бойкую торговлю с Лотширией.
Вместе с товарами в Лот шли и донесения о последних событиях в герцогстве. Доходный сбыт при дешевых закупках обеспечивал маркграф.
Асис быстро разбогател и уже не раз хотел вернуть долг
'благодетелю', но тот категорически отказывался. Неловкие попытки прознателя получить больше свободы раздражали Постава. Теперь у
Юргиса под видом слуг постоянно пребывали несколько его соглядатаев. Они-то и осуществляли негласный надзор за столь ценным человеком.
Асис Юргис, как и положено богатому купцу, занимал большой дом, жизнь в котором кипела днем и ночью. Кто-то приезжал, а кто-то, уладив свои дела, уезжал. Тут шел торг, заключались сделки, тут же отмечались удачные приобретения. Рядом, совершенно не обращая внимания на шум, вновь прибывшие отсыпались после дальней дороги. В другой, отгороженной от шумного купеческого мира, половине с отдельным входом со стороны сада жили жена и маленькая дочь. Здесь же находилась и пара чистых, уютных комнат, предназначенных для особо важных гостей. Чаще они пустовали, но сегодня пришлись как нельзя более кстати.
Увидев перед собой Лотширского маркграфа, Асис опешил. Выкатив глаза, купец, словно выброшенная на берег лурь, с жадностью хватал открытым ртом воздух. Его круглое личико вытянулось, смуглая кожа побледнела, а узкие глазенки изменили форму, став абсолютно круглыми. Коротко стриженные жесткие черные волосы стояли дыбом. Со стороны могло показаться, что Юргис узрел не человека, а ужасного демона. Графа он не видел более восьми лет. За прошедшее время былой кошмар стал понемногу забываться. Одно дело регулярно посылать невидимому господину письменные донесения и совсем иное увидеть воочию. Сразу вспомнился ужас их первой встречи и, конечно же, та, связанная посредине, густо перемазанная смолой веревка.
'О боги! Неужто все это происходило на самом деле?' - содрогнулся он.
Памятен был и другой день - отъезд в Тор. Маркграф, держа и руке знакомую удавку, напутствовал его такими словами: 'Раб! Помни эту петлю! Она тоже никогда не забудет твоей шеи и цудет ждать новой встречи. Стоит, Асис, тебе провиниться хоть рлч - пощады не жди.
Может, привезу ее я, а может, кто-то из моих слуг. Где бы ты ни был, она тебя найдет! Теперь ступай'.
Вот почему купец так сильно испугался. Он подумал, что господин лично приехал покарать за предательство.
'Но ведь измены не было! В чем моя вина? - лихорадочно « оображал Юргис. - Наверное, оболгали соглядатаи? Мало ли по им не понравилось. Может, позавидовали достатку? А может, кому-то приглянулась моя жена?'
- Ваша Светлость… - пролепетал срывающимся голосом купец и, лишившись последних сил, грохнулся на колени.
Один из дремавших у стены торгашей незаметно приоткрыл I лаз, а затем вновь притворился спящим.
Маркграф сурово рассматривал разбогатевшего лавочника. Последние годы явно пошли ему впрок. Сейчас Юргис мало напоминал спасенного
Поставом человека, несчастного и затравленного. Добротная одежда, дорогая обувь и массивная золотя серьга в ухе - все указывало на принадлежность к высшим слоям купеческой гильдии, делало его, по крайней мере, внешне, совершенно другим. А вот нутро…нутро не изменилось - он как был, так и остался трусливым рабом. А может, в животном ужасе смерда таится нечто большее? Вот хотя бы, предательство! Не мешало бы присмотреться повнимательней.
- Встань, висельник! Немедленно встань! Не привлекайвниманияпрочих болванов. Лучше подыщи место поспокойней.
Гам-то мы с тобой и поговорим.
Немного прийдя в себя, Асис вскочил на ноги. Он был готов разбиться в лепешку, лишь бы угодить господину.
- Ваша Св… - начал было купец, но увидав нахмуренныеброви графа, понял ошибку и, быстро перестроившись, продолжил: - Достопочтенный, будьте так любезны, идите за мной.
Он повел незваного гостя через двор и сад в лучшие комнаты нома, туда, где всегда царили тишина и уют. Асис хотел сразу кликнуть служанку, но Постав, предостерегающе подняв руку, остановил.
- Не суетись, лавочник. Еще успеется. Вначале поговоримнаедине.
Затем, выставив за дверь слуг и по-хозяйски рассевшись в мягком кресле, стал молча рассматривать дрожащего Асиса. Тому эти мгновенья показались вечностью.
Но вот граф заговорил:
- Что ты дрожишь и ползаешь на брюхе, словно шелудивый пес? Успел напакостить и теперь трясешься за свою поганую шкуру? А может, продался Фергюсту? Отвечай!
- В… В… Ваша Светлость… Я… я… перед Вами чист!
Видятбоги, страшные воспоминания… Тот ужасный день… Я верен и вмыслях, и в делах. Я и не посмел бы предать благодетеля и спасителя…
- Особенно если это впрок твоему кошельку, мошенник, -прервал нескладный лепет граф. - Ну да ладно! Любая вина всеравно всплывет наверх, подобно дерьму. Тогда пощады не жди!
Веревка не заблудится и все равно обнимет твою шею, даже вслучае моей смерти. Запомни это, лавочник.
Посчитав, что достаточно припугнул разжиревшего слугу, маркграф продолжил уже более мягким тоном.
- На сей раз я приехал по другому делу. О нем после… Обсудим все в деталях. А пока я хочу поесть и отогреться. Да и о моихлюдях позаботься.
У Юргиса гора свалилась с плеч. Он, как на крыльях, бросился исполнять волю господина.
Купец постарался на славу. Молодая служанка бережно омыла горячей водой с ароматным маслом бархатных роз замерзшее тело Постава, напоила его подогретым ароматным вином со специями и усадила за богато сервированный стол.
После ужина они вновь остались одни. Постав начал подробно расспрашивать о новостях Торинии, о новой герцогине и, конечно же, о сплетнях, вившихся вокруг их быстрого и неожиданного брака.
Граф и без Асиса знал немало: и о реставрации разрушенной часовни, и о благоустройстве замка, и о своенравном характере Лавры, и, конечно же, о ее необычных манерах. Но и Асис смог удивить
Постава. Пронырливый купец умудрился с помощью горничной проникнуть в замкнутый мирок герцогини. Служанку звали Розали. Ее отец, неудачливый торговец, к тому же пьяница, влез по уши в долги и должен был вот-вот угодить в тюрьму или на галеры. Выбрав момент, когда Розали пришла за пьянствовавшим в гостевых комнатах батюшкой,
Юргис отозвал ее в сторонку. Припугнув девушку грядущими бедами, предложил поработать у герцогини, обещая за это списать долги отца.
Место горничной удалось получить, всучив взятку мажордому Фергюста.
Розали попала под начало Жане. У нее частенько не хватало времени на домашние хлопоты. Общение
