У Леона вдруг стало тоскливо на душе, и он с тревогой глянул в сторону, ведущего под руку девицу, Дафния.
Первое впечатление оказалось ошибочным. Святой отец был вовсе стар. К нему приближался худощавый, с длинным, как у ворона клюв носом и резкими чертами лица, мужчина средних лет, с обильной сединой в мышиных под стать рясе, коротко стриженых волосах. Но пружинистый твердый шаг и горящие фанатичным огнем глаза свидетельствовали о немалой физической и духовной силе. Барель прислушался к левому запястью - Ziriz молчал.
Леон сделал шаг навстречу и почтительно склонил голову:
- Леон Странник, сопровождаю барона… Я рад, что Вы не пострадали, святой отец, и Вы, благородная…
- Графиня Лолия, сын мой… Создатель всемогущ и милостив к детям своим. Твои смелость и благородство замечены. Отныне ты под покровительством святой церкви, твои деяния, угодны Богу и будут вознаграждены. Жду тебя, сын мой, на освящении храма Создателя.
'Ну, все, кажись, увяз', - подумал Леон, но на всякий случай, еще раз почтительно поклонился.
Почувствовав на себе пытливый взгляд, обратил внимание на девушку. Едва прикрытое разорванными шелками нежное белое тело, большие голубые глаза, широко раскрытые, не то от пережитого страха, те то от крайней степени любопытства, светло-каштановые волосы, высоко вздымающаяся от глубокого дыхания, грудь, приоткрытые алые губы,.. Но,.. но,.. но… Малюсенькая нижняя челюсть, редкие острые зубки и приплюснутый носик - сводили на нет все очарование молодости делая юную графиню похожей на мелкого грызуна, хотя ни в коей мере не лишали присущих возрасту желаний и амбиций, без труда читающихся в красноречивом взгляде.
Барель поспешил ретироваться, уступив место столь своевременно подоспевшей служанке.
Барон в это время пытался 'Словом Божьим' вернуть на путь истинный заблудшего изменника в ливрее.
- Я, гад, с тобой долго возиться не стану. Бригс, накидывай петлю. Вот так, хорошо! Проверь узел.
- Пощадите, господин! Во имя Создателя! Пощадите!
- Так ты же только что собирался его слугу повесить! И поворачивается же язык… Бригс, приступай! Не томи!
Правильные черты смазливого лица исказила гримаса ужаса, глаза выкатились из орбит, губы дрожали. На штанах появилось бурое пятно, запахло мочой.
- Пощадите, мне приказали! Я сделаю все, что скажете! Я отдам деньги… Тридцать империалов…
- Кто и зачем? - сурово глядя в его глаза, спросил Ягур. - Ну же…
Затягивать спектакль и злоупотреблять 'Словом Божьим' в его планы не входило.
- Я узнал одного из свиты графа Сакского… У них мой брат… А так… - обещали отпустить,.. дали золото…
- Бригс, этого - в кандалы и в подземелье к Корнелиусу. Пока святой отец и девица не видят, снимите с него ливрею… Подберите похожего из этих, наденьте ее… - Барон кивнул в сторону разбросанных веером трупов. - Вот хотя бы того, похоже шевельнулся, и повесьте. Но так, чтобы лицом к лесу. Потом, как бы невзначай, мельком, покажите Дафнию и дамам. Слышишь? Мельком, чтобы не рассмотрели. Империалы бездельника… Десять - тебе и твоим солдатам, двадцать - Страннику как компенсацию за дорожный камзол и лошадь. Из Дака пришлю людей и карету. Поглядывай, чтобы не распускали языки, мертвых закопайте.
- Будет сделано, Ваша светлость…
- Пока Странник остановится у меня. Все. Исполнишь, доложишь.
- Не беспокойтесь, Ваша милость.
По мере приближения к столице герцогства, тракт оживал, становился многолюдней.
Крестьянские телеги, груженные мешками с зерном, фруктами и корзинами с овощами, птицей и прочей живностью, жалобно скрипели, проклиная свою тяжкую участь. Двое ремесленников, везущих на продажу глиняную посуду, испуганно посмотрели в сторону дворян, один из которых был забрызган кровью с головы до пят. Не спасла положение и остановка у ручья, где Леон безуспешно пытался отмыться.
Одна за другой тянулись придорожные деревушки, как две капли похожие одна на другую. Серые деревянные домишки, прятавшиеся за высокими частоколами. Лишь постоялые дворы да трактиры - из камня.
Разросшиеся предместья Дака, постепенно поглотили сам город.
Некогда защищающие его ров и крепостная стена претерпели большие метаморфозы. Вода во рву давно высохла, теперь он был почти до краев набит мусором, поверх которого было положено множество деревянных мостков.
В обветшавших стенах появились ранее не предусмотренные ворота, закрывающиеся опускающимися на ночь металлическими решетками.
Преградой они могли служить лишь от невооруженного люда, желавшегося проникнуть в город, не заплатив небольшой пошлины. За этим строго следили люди в черных камзолах с большими, кожаными сумками на боку.
Возле них стояли вооруженные мечами и арбалетами, в добротных шлемах и кольчугах, стражники.
Увидев Ягура, они в момент проснулись, и живо расчистили дорогу в подсобравшейся толпе.
Внутри крепости деревянных домов почти не было, сплошь из камня.
И чем ближе к центру, тем выше и богаче. Мощенные грубо обтесанными плитами, улицы становились шире и ровнее. На придорожных столбах появились масляные фонари.
Леон почему-то думал, что они следуют во дворец герцога Даниэля, но не угадал. Ягур свернул в сторону, в оружейный ряд, подъехал к большому дому, постучал в плотно затворенные, высокие ворота. На удивление, они беззвучно отворились. Навстречу выскочили несколько слуг, больше похожих на солдат. Спешившись, барон отдал пару распоряжений, после чего поспешно исчез в доме.
Леона провели в гостевые комнаты, принесли вино, фрукты и передали просьбу хозяина: до его появления никуда не выходить.
Ждать пришлось довольно долго. Леон, развалившись на мягком стуле, умудрился даже немного подремать. Вошедшего в комнату
Френсиса де Мо узнать было не просто: в зеленом бархате камзола на поясе и застежках мягких кожаных башмаков сверкало серебро. Золото и драгоценные камни - на знаке Советника Герцога. На пальцах - перстни, а на шее - массивная золотая цепь.
Выражение лица, взгляд и те изменились - стали величавее, высокомернее.
Зато голос, голос принадлежал прежнему Ягуру.
- Ну вот, - устало вздохнул он. - Дела улажены. Пора и перекусить. После отмоете дорожную грязь и кровь. А вечером,.. вечером поговорим.
Перешли в столовую. Большой стол из красного дерева был сервирован на двоих.
Серебро приборов сияло. Блюд было немного, но все отменно приготовлены: запеченная рыба, фаршированная виноградом и белым сладким луком, нарезанные ломтиками сырые овощи - томаты, сладкий перец, терпкий фристай, кисловатые колоны, куриный паштет да пропаренные белые грибы и только что испеченные, пушистые сдобные булочки. Запивали белым 'Фракийским'. Вот, пожалуй, и все.
Ягур, о чем-то размышляя, помалкивал. И лишь под конец трапезы, вдруг заявил:
- Завтра ужинаем во дворце Даниэля… Ох, и разворошим улей шшелей… С утра Вас приоденем, а пока отдыхайте,.. до вечера.
Явившийся на звон колокольчика молоденькой светленькой служанке велел заняться одеждой гостя.
Лизана, мило улыбаясь, повела его в другую половину дома. По скрипучим деревянным ступеням спустились в подвал, где разместилась небольшая, но уютная, отделанная опять-таки красным деревом, купальня. На стенах вместо крюков для одежды красовались обрамленные серебром рога различной формы и величины. В местах крепления светильников поблескивала чеканка с изображением диких животных и охотничьих баталий.
Из мебели - только дубовые лавки, да в углу массивный стол с глиняными кувшинами и пивными
