Тепло, разлившееся по телу, словно колыбельная песнь, уводило в призрачный мир сновидений…
Пальцы Delfine, прервав свой стремительный бег по струнам arfe, коснулись щеки, скользнули по уху, задержались на мочке, словно желали поиграть сияющим в ней голубым, напоминающим Эльфийскую звезду, бриллиантом. Дуновением вешнего ветерка, шевельнули ниспадающие на плечи волосы.
Мелодия еще жила, звучала в унисон с бьющимися сердцами. Набирала силу, черпая ее из света полных лун и сияния бирюзовых глаз, из аромата цветущей эльфийской долины, журчания хрустального ручья.
Delfine - столь утонченная и хрупкая, но в тоже время - могучая и бескрайняя, как морская пучина…
Почти девочка, но уже владычица чувств и повелительница эфирных волн столь послушных arfe…
Ее глаза, уста… Шея и плечи… Грудь и живот… бедра и ноги…
Неужели в ней бьется живое сердце? Не мрамор, не кость и не золото?
Дрожащая росинка на длинных ресницах, жемчужины зубов, аромат дыхания. Пьянящий эль губ… непреодолимо манящий, уносящий в мир экстаза… В эфир, где звучит музыка звезд, где в самый сокровенный миг, в миг сплетения и слияния - распускается золотистый, словно маленький O'ziriz - - Lotoz.
Каждый раз иной, неповторимо прекрасный цветок эльфийской любви…
Леон открыл сначала один глаз, затем другой. Потом вновь закрыл, блаженно потянулся. Перевернулся на живот, раскинув на мягкой кровати руки и ноги, откровенно наслаждаясь покоем.
Странник прекрасно понимал, что подобная удача в его кочевой жизни, большая редкость.
Недоверчиво потрогал зудевшую правую мочку уха. И, признаться, даже удивился, не обнаружив там бриллианта.
'На кой ляд он мне дался? - подумал Леон, - тоже мне, наследие эльфов'.
Но мочка зудела, пульсировала и он прекрасно знал, что не уймется, пока не получит желаемого.
- Демоны б тебя подрали! - чертыхнулся Барель и, почесывая ухо, перевернулся на спину.
Предупреждающе звякнул молоточек, и дверь отворилась.
На пороге стояла белянка. Хмурое, заспанное лицо, выражало недовольство и похоже, обиду. Лизана не удосужилась даже привести в порядок волосы, пучками торчавшие из-под ночного чепца. Платье мятое, лиф не затянут. В руках - кувшин, небольшой медный таз да полотняный лоскут.
'Более молчаливых женщин, чем в доме Ягура, я, пожалуй, не видывал', - фыркнул про себя Леон, прекрасно понимая причину недовольства.
- Поставь все на стол и ступай! - нахмурив брови, строго сказал он. - Не забывайся! Принеси одежду. Живо!
Что-то в его тоне насторожило и напугало Лизану.
Недовольство с ее лица вмиг слетело, сменившись выражением покорности и подобострастия.
- Простите, господин! Мне приснился дурной сон… Дождливое утро… Господин барон велел подать завтрак в комнату, а затем свести Вашу милость к портному и ювелиру.
Она низко поклонилась и торопливо вышла.
Леон встал, затворил дверь, задвинул засов. Почесывая мочку, извлек из пояса мешочек и высыпал на стол драгоценные камни.
Ладонью, разровнял кучку. Невольно затаил дыхание.
Камни, словно живые, отражая гранями пробивающийся сквозь мутные окна тусклый свет - искрились, переливались. Прозрачные, как вода родника, бриллианты. Голубые, словно эльфийская звезда - сапфиры. От светло-бирюзовых, как волны Мильского моря - до темно-зеленых, словно хвоя велей - изумруды.
Но был среди них единственный - шестигранный сапфир с золотистой, в виде спирали-паутинки, жилкой внутри.
Леон положил его на ладонь, пытаясь рассмотреть. Но так толком и не смог. Рисунок внутри менялся, в зависимости от освещения и угла зрения - спираль то скручивалась, то удлинялась.
Барель, почувствовав, что начинает впадать в гипнотический транс, отвел взгляд. Отгоняя наваждение, прикрыв глаза, тряхнул головой.
Отложил сапфир в сторону.
'Навешать побрякушек… Кажется так вчера сказал Ягур. Чтобы выглядеть не хуже других. Но ведь я на самом деле потомственный дворянин!'
'Удивившись' своему открытию, Леон растеряно присел.
За годы нищеты и странствий он об этом как-то подзабыл. На равных общался с простым людом, солдатами. Спал со служанками и купчихами.
И считал это вполне естественным. Но ведь существует, пусть и конфискованное Фергюстом, родовое поместье, герб - золотой дракон на серебряном фоне.
'Когда я видел его в последний раз? Наверное, в роковой день бегства с матушкой в Крид. Ох, как много утекло воды в Але с тех пор! Кузина Кларисс, школа офицеров, 'благодетель' Маркграф
Лотширский Гюстав, дружище толстяк Малой. Жив ли он?'
Ударил молоточек по наковальне, возвращая Странника в реальный мир. Он торопливо сгреб в кожаный мешочек каменья, кроме сапфира, да двух бриллиантов средних размеров. Переложил их в кошель с империалами. Подумав немного, вынул золотую монету, положил на стол, отворил дверь.
На этот раз, Лизана предстала во всей красе: светлые волосы игриво спадали на плечи, голубенькие глазки преданно смотрели на господина, алые губки приоткрылись, показывая ряд ровных белых зубов. Упругая грудь грозила вот-вот разорвав корсет, вырваться на волю. Строгое платье горничной лишь подчеркивало прелесть форм, делало ее более соблазнительной и желанной.
Увидев, что произвела должное впечатление, не всилах скрыть удовольствие, она лукаво улыбнулась.
В руках девушки на серебряном подносу - скромный завтрак: холодное мясо, томаты, зелень, сыр, кувшин с вином. Вот и весь утренний рацион.
- Господин, вы до сих пор не умылись, - ахнула она. - Вода совсем остыла, да и времени у нас в обрез.
На этот раз господин Странник, сменив гнев на милость, полностью отдался в ее ловкие руки.
Он фыркал и сопел, тряс головой и, как бы невзначай, похлопывал ее по заду. В ответ белянка игриво попискивала. А когда в ее ладони исчез золотой империал, и вовсе расцвела: шутка ли - трехмесячное жалование.
Дождь, моросивший с утра, наконец, стих. Поднявшийся ветерок разорвал, казавшиеся сплошными, тучи. Показал свой лучезарный лик владыка Оризис. Защебетали птицы. От каменных мостовых стал подниматься пар.
Умытый город моментально ожил, как-будто у всех его жителей сразу появились неотложные дела.
Не стали исключеньем Леон и Лизана, шагавшие в мануфактурный ряд.
В центре Дак походил на многие, ранее виденные Странником города:
Тор, Крид, Лот. В основном двухэтажные каменные дома с высокими заборами, лавки и торговые ряды. В них можно было найти все необходимое: сапоги, башмаки, белье, камзолы, шляпы. Выбрав необходимое, Барель велел доставить его в дом Ягура.
Задержались у портного - уже шившего для него по велению барона парадный камзол, да еще у ювелира. Здесь Леон довольно долго объяснял чего он хочет: если перстни с бриллиантами и золотая цепь
