который были нацелены в ЦСП, и с тем, что подразумевается под бизнес-инкубатором в собственном смысле слова. Возникает вопрос, почему, когда идея бизнес-инкубаторов была поддержана уже на федеральном уровне, а в бизнес-инкубаторе при ЦСП уже накопился значительный практический опыт — выпускники центра начали свой бизнес, были апробированы варианты кредитования, выпущены учебные пособия, — не стал востребованным государством? У нас нет на это ответа.
В любом случае инфраструктура поддержки малого бизнеса, создаваемая в России по инициативе государства, методом проб и ошибок только начинает разворачиваться, и сегодняшние социальные предприниматели пока не могут на нее опереться, скорее — сами могли бы подпитывать ее своими идеями и опытом.
Вернемся к распределению зон ответственности региональных департаментов и рассмотрим возможности поддержки социальных предприятий по линии поддержки некоммерческих организаций.
Наверное, нет смысла повторять общеизвестные факты, что некоммерческий статус имеют очень разные организации — от приютов для бездомных и благотворительных фондов до микрофинансовых учреждений и адвокатских бюро. В настоящей работе под некоммерческими организациями или НКО понимаются не все организации, формально имеющие некоммерческий правовой статус, но те из них, которые заняты социальным обеспечением и социальной защитой граждан. Преимущественное использование понятия «некоммерческие организации», «НКО» для обозначения гражданской организации социального назначения определилось в России в 1990-е годы как среди самих активистов НКО, так и экспертов, и было призвано, по-видимому, подчеркнуть социально значимый характер деятельности — решение проблем населения, а не достижение прибыли. Тем самым подразумевалось, что разграничение по принципу «коммерческий — некоммерческий» (а точнее — «частное» — «общественное» назначение) определяет существенные различия между двумя типами предприятий, а именно — что у каждого из них своя система сетей, управления активами, отношений с клиентами, свой круг общения и система ценностей. В англоязычной среде ситуация аналогичная, хотя существует вариативность в названиях. [77] По сути, «НКО» — это не столько правовой термин, сколько «социальный конструкт», понятие, приобретшее социальное влияние и общезначимый смысл благодаря социальному действию и негласной социальной конвенции.
Социальные предприятия многим похожи на НКО в части социального назначения и направления прибыли на социальные цели. Но, работая на стыке традиционных границ частного — общественного, коммерческого — некоммерческого, лишь часть из них имеет формальный статус некоммерческой организации, а значит, подпадает под регулирование соответствующих департаментов.
Что это за департаменты? В «демократически продвинутых» регионах это может быть специальный департамент или управление по взаимодействию с гражданскими организациями. Например, в Кировской области существует управление правительства области по демографическому развитию и взаимодействию с институтами гражданского общества, в Санкт-Петербурге — Комитет по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями. В Пермском крае с некоммерческими организациями работает Департамент общественных связей, но он входит в состав не правительства, а администрации губернатора края. Однако подобные «специальные» подразделения для взаимодействия с НКО в структуре региональной власти существуют далеко не во всех регионах.
В некоторых регионах вместо создания подразделения по работе с НКО выделяется список «доверенных» общественных фондов и гражданских организаций (Нижегородская область), которые могут выполнять функции посредников между общественной инициативой и региональной властью. Однако они лишены властных полномочий, что ограничивает предмет взаимодействия и возможности поддержки, кроме того, у таких доверенных организаций могут быть собственные узкокорпоративные интересы, которые не обязаны полностью совпадать ни с государственными приоритетами, ни с интересами обращающихся к ним НКО, что делает их ненадежными посредниками. На посреднические функции между государством и многочисленными НКО ориентировано и создание региональных общественных палат, но они также не имеют полномочий и средств для реальной помощи. Очевидно, что работающие частично в коммерческом поле социальные предприятия нуждаются в партнерах с быстрой реакцией и властными полномочиями, поэтому вязкий переговорный процесс и неочевидные результаты, которые могут предложить посреднические общественные структуры, не могут решить проблемы эффективного взаимодействия с государством в области решения социальных проблем и оказания услуг клиентам.
Во многих регионах для преодоления разобщенности между деятельностью региональных департаментов государственной власти и некоммерческими организациями начинают устанавливаться формы сотрудничества по отраслевому принципу, но с элементами межсекторного регулирования. Однако пока это скорее точечные направления, выбранные к тому же произвольно, без серьезного осмысления социальных приоритетов. Включение работы с гражданскими организациями в планы отраслевых социальных департаментов происходит на базе создания региональных целевых программ. Иногда формулировка направления взаимодействия с НКО достаточно конкретна, часто — весьма расплывчата. Например, целевой программой по патриотическому воспитанию молодежи в Воронежской области предполагается «создание и обеспечение реализации возможностей для более активного вовлечения граждан в решение социально-экономических, культурных и правовых и других проблем общества». Несколько большую определенность этой работе придает то, что заказчиком выступает Департамент образования, науки и молодежной политики. Однако какие из предложений НКО в этих областях будут рассматриваться как решение «социально-экономических, культурных и правовых проблем общества», тем более направленных на патриотическое воспитание, и на чем будут основываться критерии отбора предложений, сказать трудно. Неясно это и потенциальным заявителям от НКО.
Есть и более сфокусированные программы. Так, целевой программой по реабилитации инвалидов предусмотрена поддержка деятельности общественных организаций и объединений, занимающихся реабилитацией инвалидов, также предусмотрено развитие систем социальных служб для инвалидов. Заказчиком этой программы выступают Департамент труда и социального развития Воронежской области, Управление занятости населения Воронежской области.
Если вернуться к работе департаментов социального блока, можно увидеть, что отношения региональной власти и социальных предприятий могут подпадать под ответственность многих из них. Чаще всего взаимодействие с НКО предусмотрено в работе департаментов, связанных с молодежной политикой (это может быть Департамент спорта и молодежной политики, культуры и молодежной политики, образования и молодежной политики и проч.), департаменте социальной защиты населения (чаще всего — в части работы с общественными организациями ветеранов ВОВ и инвалидов), реже — ЖКХ (эта работа иногда связана с поддержкой гражданских инициатив по благоустройству территорий). При этом характерной чертой работы отраслевых социальных департаментов является то, что работа с НКО рассматривается как дополнительная к основной деятельности департамента. Поэтому они готовы взаимодействовать с НКО лишь в узких рамках возможностей, оговоренных целевой программой. Если такое сотрудничество целевыми программами не предусмотрено, НКО-заявитель будет направлен в другой департамент или комитет, где весьма вероятно хождение по кругу.
Рассмотрение работы с НКО как вторичной по отношению к основному фокусу — работе с подведомственными бюджетными организациями связана для департаментов социального блока с двумя взаимосвязанными обстоятельствами. С одной стороны, приоритетами департаментов образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта и проч. является регулирование деятельности соответствующих бюджетных организаций регионального подчинения (соответственно, школ и вузов, больниц и поликлиник, спортивных команд и соответствующих сооружений), а не общественных инициатив и социальных предприятий с неопределенным правовым и организационным статусом. С другой — в силу указанного обстоятельства они ориентированы на определенный тип взаимодействия — легче справляются с рутинными задачами технического и формального контроля, нежели с вопросами, требующими воображения и инноваций. С третьей стороны, работа со многими подведомственными учреждениями (прежде всего в области здравоохранения и образования) осложняется регламентацией, обусловленной внутренними профессиональными стандартами соответствующих отраслей. В результате между департаментами социального блока и профильными бюджетными учреждениями вырабатывается бюрократический высокорегламентированный стиль отношений, в равной степени доступный и понятный
