убытков. В следующем отрывке из «Times Law Reports»,[684] как мне кажется, вопрос логики обсуждается на смеси разговорного и профессионального юридического языков:
Было рассмотрено судебное дело о возмещении убытков, которые понес заводчик скаковых лошадей в результате нарушения условий контракта. Согласно этим условиям Силена, скакового жеребца, принадлежавшего ответчику, должны были в сезон 1909 г. случить с одной из кобыл истца. Летом 1908 г. ответчик без согласия истца продал Силена за 30 тыс. фунтов в Южную Америку. Истец потребовал сумму, равную средней прибыли, которую он получил за четыре прошедших года, когда кобылу случали с Силеном. В течение тех четырех лет на свет появилось четыре жеребенка, которых он продал за 3,3 тыс. фунтов. Таким образом, его убыток составил 700 гиней.
Судья Джелф заявил, что он желал бы, если это было возможно, найти законный способ заставить ответчика возместить убытки истца; но рассмотрение вопроса об убытках сталкивается с серьезными и, по его мнению, непреодолимыми трудностями. Убытки, если таковые вообще были, в случае их возмещения должны быть оценены либо как упущенная выгода, либо вообще как условные. Оценка могла производиться только с учетом последовательности непредвиденных обстоятельств. Таким образом, необходимо было допустить, что (inter alia[685] ) Силен был бы жив и здоров ко времени запланированной случки; что предназначенная ему кобыла была бы хорошей породы и способна дать потомство; что у нее не случилось бы выкидыша, и жеребенок родился бы живым и здоровым. В такого рода случае истец мог надеяться только на оценку шансов; и закон, как правило, рассматривал убытки, основанные на оценке шансов, как слишком незначительные, и, следовательно, не подлежащие возмещению. Закон проводил границу между оценкой ущерба, основанного на вероятностях (как в деле «Симпсон против Железнодорожной Компании Н.В.», при рассмотрении которого судья Кокберн заявил: «В некоторой степени убыток, несомненно, является умозрительным, но это не может служить основанием, чтобы не возмещать его вообще»), и требованием возместить убытки крайне проблематичного характера. Судья Джелф полагал, что данный случай являлся беспрецедентным. Ссылаясь на «Mayne on Damages», он обратил внимание на то, что в деле «Уотсон против Железнодорожной компании Амберга» судья Паттерсон, кажется, полагал, что шанс выиграть приз может учитываться при оценке убытков из-за нарушения контракта, когда машину для погрузки барж отправили на выставку поездом со слишком большим опозданием; но судья Эрл посчитал этот убыток слишком отдаленной перспективой. По мнению Его Светлости, в момент заключения контракта шанс на выигрыш приза не был еще достаточно четко оценен обеими сторонами. Более того, в данном случае непредвиденные обстоятельства были слишком многочисленными и неопределенными. Судья вынес решение о номинальных убытках истца – и это было все, на что он имел право. Они были оценены в 1 шиллинг.
Для дальнейшего разъяснения того же вопроса можно сослаться еще на одно похожее дело, к тому же оно иллюстрирует и другой аспект – важность выяснения тех предположений, относительно которых вычисляется вероятность. Это дело[686] возникло в связи с конкурсом красоты, объявленным «Daily Express».[687] Из 6 тыс. представленных на конкурс фотографий несколько было отобрано и напечатано в газете согласно следующему принципу.
Территория Великобритании была условно поделена на округа, и фотографии участниц, живших в том или ином округе, должны были быть представлены читателям газеты этого округа – им и предлагалось голосованием избрать тех, кого они считали самыми красивыми. В итоге мистер Сеймур Хикс должен был назначить встречу 50 участницам, набравшим наибольшее число голосов, и затем лично отобрать 12 из них. Девушка, которая победила в одном из округов, подала в суд иск, согласно которому ее лишили справедливой возможности прийти на встречу (с Хиксом), вместе с тем упали и ее шансы выиграть один из 12 призов, и она потребовала соответствующего возмещения ущерба. Суд заключил, что ответчик не принял должных мер, чтобы предоставить истице возможность участия в отборе, и определил величину нанесенного ущерба (при условии, что этот ущерб вообще возможно оценить) в 100 фунтов, при этом рассмотрение вопроса о возможности оценки было отложено. Это решение было оспорено перед судьей Пикфордом и позже в Апелляционном суде перед лордами-судьями Воаном Уильямсом, Флетчером Маултоном и Фарвелом. Возникли два вопроса: относительно чего должна быть рассчитана вероятность, и может ли она быть численно измерима? Адвокат ответчика заявил: «Если и оценивать числовое значение вероятности успеха истицы, то лишь то, которым она обладала в начале конкурса, а не то, которое она приобрела, выйдя в число 50 финалисток. Так как в конкурсе участвовало 6 тыс. фотографий, а на решение, принятое главным арбитром-ответчиком, влияли его личные предпочтения, то вероятность успеха истицы в действительности подсчитать просто невозможно». Первый тезис адвоката о том, что необходимо оценивать шансы истицы на успех исходя из ее статуса одной из 6 тыс. участниц, а не одной из 50 финалисток, очевидно, совершенно нелепо и не могло ввести суд в заблуждение. Но второй – о личных предпочтениях арбитра – вызвал больше сомнений. Следует ли суду, оценивая шансы истицы на победу, принять во внимание факт субъективных предпочтений арбитра относительно различных типов женской красоты? Судья Пикфорд, не прояснив сути вопроса, предположил, что величина ущерба может быть подсчитана. Принимая решение по данному делу, лорд-судья Воан Уильямс высказался следующим образом:
Насколько он понял, около 50 человек соревновались за право получить один из 12 равноценных призов. Таким образом, шансы на успех каждого участника в среднем составляли 1 к 4. Тогда ему на это ответили, что вопросов, которые могли возникнуть у тех, кто должен был принимать решение по этому делу, было так много, что невозможно применять принцип средних значений. Однако он с этим не согласился. Затем было сказано, что поскольку никакой ясности и определенности в этом деле нет, правильнее было бы охарактеризовать ущерб как неисчислимый. Он согласился с тем, что в некоторых случаях величину ущерба бывает настолько сложно установить, что принцип средних значений оказывается вовсе неприменимым, поскольку числовых данных, которые при этом следует использовать, еще не существует. В судебных отчетах можно найти несколько дел, в которых ситуация была именно такой, однако судья не посчитал, что из-за отсутствия точности и определенности данных суд не обязан или не уполномочен определять величину ущерба. Он (лорд-судья) заявил, что простой факт невозможности точной оценки компенсации не освобождает виновного от ответственности за нарушение им своих обязательств. Он не стал бы утверждать, что при рассмотрении любого дела следует поручать суду оценку величины ущерба: существуют дела, в которых величина ущерба настолько зависит от неограниченной воли другого человека, что дать сколько-нибудь обоснованную оценку ущерба от нарушения обязательств попросту невозможно. Безусловно, в этом случае не было ничего похожего на рынок – право на участие в состязании принадлежало определенному лицу и не могло быть никому передано. Судья не мог допустить, что участница, обнаружив себя в числе 50 финалисток, явилась бы на рынок и продала свое право на участие в отборе. Однако в то же время суду следовало бы задаться вопросом, могло ли право на участие в соревновании, если таковое имелось, быть передано, и за какую цену. В связи с этими обстоятельствами он полагал, это дело подлежало рассмотрению в суде.
Точка зрения судьи ясна. Истица, очевидно, понесла убытки, и правосудие требует, чтобы они были компенсированы. Однако было так же ясно и то, что, учитывая наиболее полную доступную информацию и факт личной пристрастности арбитра, вероятность никаким образом невозможно численно оценить. Далее, невозможно было сказать, насколько значимым являлось то обстоятельство, что подавшая иск девушка была
6. Что же из этого следует? Вне зависимости от того, может или нет такого рода ситуация быть рассмотрена на теоретическом уровне, невозможно никакое практическое суждение, с помощью которого было бы реально придать числовое значение вероятности каждого довода. До сих пор при имеющихся у нас возможностях измерения вероятности не было даже ясно, всегда ли мы сможем расположить их в порядке возрастания. Для осуществления этой процедуры не было предложено никаких теоретических
