Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

критериев.

Сомнения в том, что, исходя из изложенного выше, две вероятности в любом случае даже теоретически могут быть сравнимы численно, никогда не были предметом серьезного рассмотрения. Однако, на мой взгляд, есть весьма важные причины, заставляющие принимать эти сомнения во внимание. Давайте рассмотрим еще несколько примеров.

7. Рассмотрим индукцию, или обобщение. Обычно считается, что любой дополнительный пример повышает вероятность правильного обобщения. Заключение, основанное на трех случаях, в которых варьируются несущественные условия, заслуживает большего доверия, чем в случае, если бы оно было основано на двух. Но на каком основании или по какому принципу можно приписать этому возрастанию точное числовое значение?[689]

Аналогичным образом при рассмотрении примеров другого рода у нас иногда имеются некоторые основания предполагать, что некий объект принадлежит к определенной категории, если у него есть схожие черты с другими известными объектами, принадлежащими к этой категории (к примеру, если мы рассматриваем вопрос о том, принадлежит ли данная картина перу некоего художника), и чем больше сходство, тем больше вероятность истинности нашего заключения. Но мы не можем в таких случаях измерить увеличение этой вероятности; мы можем сказать, что наличие определенных отличительных характеристик повышает вероятность того, что художник, манере которого присущи такие черты, написал эту картину, но мы не можем сказать, что присутствие этих черт делает вероятность того, что наша атрибуция верна, в 2,3 или более раз большей, чем если бы их не было. Мы можем сказать, что какая-то одна вещь больше похожа на другую, чем на третью; но редко имеет смысл говорить, что она в 2 раза больше похожа. В том, что касается измерения, вероятность аналогична сходству.[690]

Теперь рассмотрим обычные жизненные обстоятельства. Предположим, что мы на прогулке: какова вероятность того, что мы вернемся домой живыми? Всегда ли эту вероятность можно численно измерить? Если разразится гроза, эта вероятность уменьшится; но изменилась ли она на определенную численную величину? Конечно, можно найти данные, которые позволили бы сравнить эти вероятности численно. Можно предположить, что знание статистики смертельных случаев от удара молнии делает это сравнение возможным. Но если подобная информация не является частью знания, к которому относится интересующая нас вероятность, этот факт вообще не имеет отношения к рассматриваемой вероятности и не может повлиять на ее числовое значение. Более того, в некоторых случаях, когда доступны общие статистические данные, числовая вероятность, которая может быть получена на их основе, неприменима из-за наличия дополнительной информации, касающейся конкретного случая. Гиббон рассчитал продолжительность своей жизни, используя огромное количество данных демографической статистики и расчеты актуариев. Но если бы на помощь ему призвали доктора, то вся точность этих расчетов оказалась бы бесполезной; перспективы продолжительности жизни Гиббона могли стать лучше или хуже, чем раньше, однако, у него не появилось бы больше возможности за день или неделю рассчитать период, в течение которого у него будет шанс выжить.

Рассматривая эти случаи, возможно, мы сможем расположить вероятности в порядке возрастания и заявить, что новые данные усиливают или ослабляют наше утверждение, хотя нет никакого основания для того, чтобы оценить, насколько новое утверждение более или менее обосновано. Но возможно ли в примерах другого рода хотя бы расположить вероятности в порядке возрастания или сказать, что одни из них больше, а другие меньше?

8. Рассмотрим три серии экспериментов, каждая из которых направлена на то, чтобы можно было сделать обобщение. Первая серия содержит наибольшее количество элементов; во второй непринципиальные условия немного варьируются; в третьем случае, по-видимому, можно сделать более масштабное обобщение, чем в двух предыдущих. Какое же из этих обобщений, исходя из приведенных данных, можно назвать более вероятным? Разумеется, на этот вопрос нет ответа; между данными трех экспериментов нет ни равенства, ни неравенства. Мы никогда не можем сравнивать аналогию с индуктивным заключением, или масштаб обобщения с объемом свидетельств, его подтверждающих. Если у нас появляется больше оснований, чем раньше, сравнение будет возможно; но если в двух случаях основания достаточно сильно различаются, даже сравнение по критерию «больше/меньше», не говоря уже о числовом измерении, окажутся невозможными.

Все это заставляет нас обратиться к обсуждению точки зрения, которую, как я знаю, многие поддерживают: согласно ей, хотя мы и не можем осуществить всех измерений и сравнений вероятностей, тем не менее, применительно к каждому суждению мы можем сказать, является ли оно более или менее правдоподобным (likely). Является ли наше ожидание дождя, когда мы выходим на улицу, более правдоподобным, менее правдоподобным или равно правдоподобным и неправдоподобным? Я готов утверждать, что в ряде случаев ни одна из этих характеристик непригодна, и что решение о том, брать ли с собой зонт, будет произвольным. Если стрелка барометра стоит высоко, но небо покрыто темными тучами, не всегда будет рационально считать, что один признак преобладает над другим или что они равнозначимы, рационально положиться на произвольное решение и не терять время на обсуждение.

9. В некоторых случаях, следовательно, нельзя найти никакой рациональной основы для численного сравнения. Речь не идет о том, что метод вычисления, предписываемый теорией, для нас недоступен или слишком трудоемок. Никакого метода вычисления, даже очень трудного для применения, и предложено не было. Нет у нас и никаких prima facie (внешних) указаний на существование общей единицы измерения, которая естественным образом могла быть отнесена к вероятности. Степень вероятности не является чем-то внутренне однородным, она не может быть разделена на схожие по своей природе составляющие. Утверждение, согласно которому величина той или иной вероятности находится в численном отношении к любой другой, представляется, следовательно, лишенным того рода оснований, которые обычно присутствуют, когда имеют дело с величинами, измеримость которых невозможно отрицать. Конечно, дело обстоит иначе, если используется одно из современных определений вероятности, о которых речь пойдет позже.

10. Представляется, что существует четыре альтернативы. Или в некоторых случаях вероятность вообще не существует; или не все вероятности принадлежат к одной серии величин, измеримых в одних и тех же единицах; или эти величины всегда существуют, но во многих случаях являются и непременно будут оставаться неизвестными; или же вероятности принадлежат к подобной серии, а их величины в принципе могут быть определены нами, хотя мы не всегда способны сделать это практически.

11. Лаплас и его последователи исключали две первые альтернативы. Они заявили, что каждому умозаключению соответствует точка на численной шкале вероятностей от 0 до 1, но только если мы знаем ее. Так они разработали свою теорию неизвестных вероятностей.

Рассматривая эту позицию, мы должны четко представлять себе, что мы подразумеваем, говоря, что вероятность неизвестна. Понимаем ли мы неизвестное как недостаток (нашего) умения делать заключения на основе некоторых фактов, или неизвестное – следствие недостатка самих фактов? Допустимо здесь только первое, поскольку новые факты дали бы нам и новую вероятность, а не более полное знание старой; мы не получим вероятность суждения, основанного на данном факте, определив его вероятность по отношению к совершенно другому факту. Мы не должны позволять теории неизвестных вероятностей завоевать доверие благодаря тому, что предполагается второе значение понятия «неизвестный».

Отношение вероятности, как правило, не несет ценной информации, если только оно не предполагает, что вероятность тех или иных заключений может быть локализована в узком числовом интервале. Следовательно, в повседневной жизни, если мы не можем оценить вероятность того или иного заключения численно, мы не считаем, что знаем эту вероятность. Иными словами, мы склонны ограничить использование слова «вероятно» этими числовыми случаями, а в других случаях утверждать, что вероятность неизвестна. Мы можем сказать, например, что, когда мы отправляемся в путешествие на поезде, нам неизвестна вероятность смерти в железнодорожной катастрофе, если только нам не сообщили