Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

действовать, только наблюдая нынешнее чувство веры, определяющее, как нам следует действовать, но опять же у меня есть сомнения в убедительности этого довода. То, что определяет, как нам следует действовать, возможно, напрямую или опосредованно заставляет нас составить правильное мнение о том, как нам следует действовать, хотя это никогда нами не осознается.

Предположим, однако, что я не прав и что мы можем определить с помощью интроспекции характер веры и измерить ее степень; тем не менее я намерен доказать, что измерение веры, с которым связана вероятность, относится не к этому виду, а является измерением веры qua основы для действия. Думаю, это можно показать двумя способами. Во-первых, рассмотрев шкалу вероятностей от 0 до 1 и то, как мы ее используем, мы обнаружим, что она очень хорошо подходит для измерения веры как основания для действия, но никоим образом не связана с измерением интроспектируемого чувства. Ибо единицами, в которых подобные чувства и ощущения измеряются, я думаю, всегда являются только заметные различия: иного способа получения единиц не существует. Но я не вижу оснований предполагать, что интервал между верой степени 1/3 и верой степени 1/2 содержит столько же заметных изменений, как и интервал между верой степени 2/3 и верой степени 5/6, или что шкала, основанная только на заметных различиях, имела бы какое-либо простое отношение к теории вероятностей. Вместе с тем вероятность, равная 1/3, имеет ясную связь с тем видом веры, который привел бы к заключению пари с соотношением ставок 1 к 2, и дальше я покажу, как можно обобщить идею этой связи применительно к действию вообще. Во-вторых, количественные аспекты веры как основы для действия очевидно более важны, чем интенсивности чувства веры. Последние представляют несомненный интерес, но могут сильно варьировать от индивида к индивиду, и их практическая значимость полностью определяется их статусом гипотетических причин для веры как основы для действия.

Возможно, кто-то возразит, что то, насколько нам следует действовать в согласии с верой в соответствующих обстоятельствах, есть нечто гипотетическое и потому не поддающееся измерению. Но говорить так значит просто обнаруживать незнание физики, которая постоянно имеет дело с гипотетическими величинами и их измерением; например, электрическое напряжение в данной точке есть сила, которая действовала бы на единичный заряд, если бы его поместили в эту точку.

Давайте теперь попытаемся найти метод измерения веры как основания для возможного действия. Ясно, что нас интересует диспозициональная, а не актуализированная вера, т. е. не вера в тот момент, когда мы думаем о том, во что верим, а вера вроде моей веры в то, что Земля круглая, о чем я редко думаю, но что направляло бы мои действия во всех случаях, имеющих к этому отношение.

Старинный способ измерения веры человека состоит в том, чтобы предложить ему пари и посмотреть, при каком наименьшем шансе он согласится. Я считаю этот метод разумным в своей основе, но его недостаток состоит в его неуниверсальности и неизбежной неточности. Он неточен отчасти из-за убывающей предельной полезности денег, а отчасти из-за того, что человек может испытывать особое расположение или нежелание к заключению пари, например, из-за того, что он любит или не любит делать ставки в силу ощущаемого волнения или по любой другой причине. Это затруднение аналогично тому, что имеет место при разделении двух разных, но совместно действующих сил. Кроме того, предложение заключить пари может побудить его изменить свое мнение; точно так мы не могли бы измерить электрическое напряжение, действительно внеся заряд и установив, действию какой силы он подвергается, поскольку внесение заряда изменило бы измеряемое распределение.

С тем чтобы построить теорию значений веры, которая будет одновременно общей и более точной, я предлагаю взять за основу общую психологическую теорию, которую сейчас повсеместно отвергают, но которая тем не менее, я думаю, очень близка к истине в такого рода случаях, которые нам более всего интересны. Я имею в виду теорию, согласно которой мы действуем таким образом, который, как мы полагаем, скорее всего приведет нас к желаемому, так что действия человека полностью детерминируются его желаниями и тем, во что он верит. Эту теорию нельзя согласовать со всеми фактами, но она представляется мне полезным приближением к истине особенно, когда речь идет о нашей сознательной и профессиональной жизни, и именно о ней мы по большей части размышляем. Эту простую теорию многие психологи, очевидно, пожелали бы сохранить, дополнив неосознаваемыми желаниями и неосознаваемыми верованиями с тем, чтобы она больше соответствовала фактам. Насколько подобные фикции помогут достичь желаемого результата, я не берусь судить; я лишь претендую на приблизительную истину или истину применительно к искусственной психологической системе, которая, подобно ньютоновской физике, может, я думаю, использоваться с пользой для дела, даже если мы знаем, что она ложна.

Нужно отметить, что эту теорию не следует отождествлять с психологической теорией утилитаристов, в которой доминирующее положение занимает удовольствие. Согласно предлагаемой мной теории, мы стремимся к чему-то желаемому, а им может быть наше собственное удовольствие или удовольствие других людей или вообще что угодно, и наши действия таковы, что они, как мы полагаем, скорее всего приведут к достижению этого блага. Но это неточная формулировка, ибо точно сформулировать теорию мы сможем только после того, как введем понятие величины веры.

Назовем те вещи, которые человек прежде всего желает, «благами» и примем для начала, что они поддаются числовому измерению и сложению. Иными словами, если человек предпочитает час плавания часу чтения, он предпочтет два часа плавания одному часу плавания и одному часу чтения. Конечно, в данном случае это звучит нелепо, но только потому, что плавание и чтение не являются основными благами и мы не можем представить себе, что второй час плавания точно похож на первый, учитывая усталость и т. п.

Давайте сначала предположим, что наш субъект ни в чем не испытывает сомнений и имеет определенное мнение по всем вопросам. Тогда мы можем сказать, что он всегда будет выбирать тот образ действий, который, по его мнению, приведет к наибольшей сумме благ.

Следует подчеркнуть, что в этой статье благо и зло никогда не истолковываются в каком-либо этическом смысле, но просто обозначают то, чего данный человек желает или то, чего он стремится избежать.

Тогда встает вопрос, как нам следует изменить эту простую систему, чтобы учесть различные степени его веры. Я предлагаю ввести в качестве психологического закона положение, согласно которому поведение человека регулируется тем, что можно назвать математическим ожиданием; иначе говоря, если р – суждение, относительно которого у него есть сомнения, любые благо или зло для достижения которых, с его точки зрения, р является необходимым и достаточным условием, участвуют в его вычислениях, будучи помноженными на одну и ту же дробь, которая называется «степенью его веры в р». Итак, мы определяем степень веры способом, предполагающим использование математического ожидания.

Мы можем сформулировать это по-другому. Допустим, что степень его веры в р равна m / n; тогда его действие является тем, которое он выбрал бы, если бы должен был повторить его точно n раз, из которых в m случаях р было бы истинным, а в остальных случаях ложно. (Здесь, возможно, нужно предположить, что в каждом из n случаев он не помнит предыдущие случаи.)

Это также можно считать определением степени веры и можно легко показать, что оно эквивалентно предыдущему определению. Возьмем в качестве примера случай, который вполне мог бы иметь место. Я стою на развилке и не знаю, куда идти, но склоняюсь к тому, чтобы признать одну из этих двух дорог правильной. Поэтому я решаю пойти этой дорогой, следя за тем, не появится ли кто-нибудь, кого можно было бы спросить; если теперь я вижу в полумиле человека, идущего по полю, то сверну ли я со своей дороги, чтобы спросить его, будет зависеть от того, что является б?льшим неудобством – свернуть с дороги и пересечь поле или продолжать идти неверной дорогой, если она окажется таковой. Но это также зависит от того, насколько я уверен в своей правоте, и ясно, что чем больше я уверен, тем меньшее расстояние я готов преодолеть, чтобы проверить свое предположение. Я предлагаю, таким образом, использовать расстояние, которое я готов пройти, чтобы справиться о дороге, в качестве меры своей уверенности в этом предположении. Сказанное выше ясно показывает, как это можно сделать. Мы можем описать это следующим образом: пусть ущерб от преодоления х ярдов, чтобы справиться о дороге, это f (x), выгоды от достижения пункта назначения – это r, ущерб от достижения неправильного пункта – w.