История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Содержаніе.

Содержаніе драмы не разбито по д?йствіямъ и явленіямъ: оно распадается на три части: прологъ, главную часть и заключеніе.

Къ прологу отнесены событія 1598 года (избраніе Годунова на царство; отношеніе къ этому факгу бояръ и народа). Главная часть захватываетъ событія 1603-го года (б?гство Григорія изъ монастыря; Борисъ Годуновъ въ періодъ апогея своей власти, но уже наканун? своего постепеннаго паденія; отношеніе къ нему бояръ и народа. Борисъ Годуновъ въ своей семь?; появленіе самозванца въ Польш?; его любовь къ Марин?). Эпилогъ, заключающій драму, захватываетъ событія 1604 года. (Борьба съ самозванцемъ, Смерть Годунова; смерть д?тей Бориса).

а) вступленіе. Отношеніе къ Борису знати.

Въ первой части ('прологъ') яркими штрихами очерчены отношенія къ Борису высшаго, родовитаго боярства и простого народа. Въ р?чахъ коварнаго, злобнаго, но трусливаго Шуйскаго чувствуется затаенная скрытая злоба именитыхъ бояръ противъ Бориса,- этого всесильнаго 'выскочки', готоваго шагнуть на царскій престолъ.

'Какая честь для насъ, для всей Руси!

Вчерашній рабъ, татаринъ, зять Малюты,

Зять палача и самъ въ душ? палачъ,

Возьметъ в?нецъ и бармы Мононаха!

Чувствуется, что зд?сь, въ сред? этой аристократіи, уже зр?еть заговоръ противъ Годунова, хотя онъ не усп?лъ еще и с?сть на престолъ. Собес?дникъ Шуйскаго, простодушвый Воротынскій, на нашихъ глазахъ д?лается врагомъ Годунова, благодаря этой хитрой р?чи Шуйскаго.

Отношеніе народа къ избранію.

Участіе народа въ избраніи Бориса на царство представлено чисто-пассивнымъ, безсознательнымъ… Очевидно, сторонники Годунова собрали толпу, ему сочувствующую; къ ней примкнули, отчасти изъ любопытства, отчасти изъ страха люди, совс?мъ не заинтересованные въ д?л? Годунова. Въ этой пестрой толп? н?тъ единаго сердца, н?тъ единой души… Приводя разговоры, ведущіеся въ заднихъ рядахъ этой толпы, Пушкинъ даеть понять, что эта толпа ненадежна, и 'избраніе' сд?лано не ею, a группой,- царь выбранъ, благодаря энергіи сторонниковъ, но не голосомъ народа.

Р?чь Бориса.

'Но вотъ появляется передъ нами и самъ новоизбранный царь. Онъ говоритъ красивую р?чь, въ которой обращается къ патріарху, боярству, народу.

'Ты, отче патріархъ, вы вс?, бояре!

Обнажева душа моя предъ вами:

Вы вид?ли, что я пріемлю власть

Великую со страхомъ и смиреньемъ!

Сколь тяжела обязанность моя!

Да правлю я во слав? свой народъ,

Да буду благъ и праведенъ…

Ложь – основа всей жизненной трагедіи Бориса.

'Мы не знаемъ, искрення, или лжива, эта р?чь,- говоритъ ли передъ нами д?йствительно-растроганный челов?къ, или ловкій лицем?ръ; намъ ясно лишь одно, что это – р?чь заблуждающагося челов?ка. Если Борисъ думаетъ обмануть своихъ слушателей, то тотъ, кто подслушалъ разговоръ Шуйскаго съ Воротынскимъ, народные толки на Д?вичьемъ Пол?, скажетъ, что обманывающимся является при этомъ онъ самъ,- этотъ искусный лицем?ръ. Если же Борисъ не лицем?ритъ, если онъ искренне говоритъ о себ?, какъ о народномъ избранник?, то заблужденіе его выступаетъ еще ярче. Поэтому р?чь царя, полная мира и любви, полная такихъ св?тлыхъ надеждъ, оставляетъ въ насъ тяжелое, тревожное впечатл?ніе. Царь говоритъ:

'Да правлю я во слав? свой народъ

Да буду благъ и праведенъ…

A намъ слышатся въ это время злобныя р?чи Шуйскаго, слышится см?хъ вародвой толпы…

Великій обманъ – таково общее впечатл?ніе, оставляемое въ насъ и сценой, гд? выступаютъ бояре, и сценой, гд? д?йствуетъ народъ, и р?чью царя… С?мя лжи, пос?янное самымъ избраніемъ Бориса, рано, или поздно взойдетъ' (Ждановъ)…

b) главная часть. Отношеніе народа. Монологъ Бориса.

Въ 'главной части' уже обнаруживаются вс? результаты этой лжи. Изъ тихой монастырской кельи л?тописца Пимена выходитъ самозванецъ. Пименъ, старикъ, чуждый мелкихъ интересовъ современности, возвысившіся надъ волной текущей жизни, произноситъ свой судъ Борису. Т?мъ ужасн?е этотъ судъ, ч?мъ онъ чище, свободн?е отъ личныхъ интересовъ. Старый монахъ является воплощеніемъ народной сов?сти, возмущенной преступленіемъ царя и требующей возмездія. Такимъ образомъ, если недовольство бояръ и равнодушіе народа представляютъ собою историческія условія, благопріятныя для паденія Бориса,- то въ осужденіи его за сод?янное преступленіе, – осужденіи, очевидно, все растущемъ въ сознаніи народа – наростаеть новое, самое главное, условіе гибели Бориса – 'нравственное'. Изъ добродушно-безстрастнаго народъ д?лается теперь строгимъ судьей Бориса, судьей неподкупнымъ, не поддающимся даже на то добро, которое Борисъ творитъ, какъ правитель. Монологъ Бориса: 'Достигъ я высшей власти' – рисуетъ весь трагизмъ его положенія: повидимому, онъ достигъ апогея своего величія, но счастья не обр?лъ,- онъ видитъ, что какая-то неумолимая, злая сила подтачиваетъ его благополучіе… Въ толп?, выкликавшей имя Бориса, не видно было любви къ нему, но не было и открытаго нерасположенія къ нему,- теперь мы узнаемъ, что народное настроеніе усп?ло выясниться и опред?литься не въ пользу Бориса. Призракъ народнаго избранничества разс?ялся. Борисъ увид?лъ передъ собой народъ, готовый в?рить всякой сплетн?, всякой клевет?, если только эта клевета касалась его, Бориса' (Ждановъ).

Вотъ почему въ душ? его н?ть покоя: къ тому же сов?сть мучитъ его за сод?янное злод?яніе. Но онъ еще не понимаетъ, что и голосъ народа, и голосъ его сов?сти- это наростающее возмездіе за преступленіе.

Отношеніе бояръ къ Борису.

Въ дом? Шуйскаго собираются бояре. Въ р?чахъ присутствующихъ чуется уже, что изм?на Борису готова; боярамъ р?шительно н?тъ д?ла до преступленія Бориса,- они руководятся только политическими соображеніями; чтобы свалить ненавистнаго имъ 'выскочку', они готовы мутить народъ и перейти на сторону самозвавца. Событія развертываются все быстр?е и быстр?е. Но вотъ, сознаніе Бориса проясняется,- теперь онъ вс? свои б?ды объясняетъ т?мъ, что 'прогн?вилъ небеса', и онъ ждеть кары трепеща отъ мысли, что оно коснется и его дочери ('Безвинная! Зач?мъ-же ты страдаешь?), и его сына (Ты невиненъ… A я за все одинъ отв?чу Богу!).

е) Заключеніе. Отношеніе народа. Состояніе души Бориса.

Въ заключительной части – развязка вс?хъ т?хъ положеній, которыя нам?чены въ пролог?: народъ по отношенію къ Борису принимаетъ явно-враждебное положеніе: пот?шается надъ его приказаніемъ предать 'ана?ем?' самозванца ('пускай себ? проклинаютъ; царевичу д?ла н?тъ до Отрепьева'); устами юродиваго народъ въ лицо Борису говоригь, что онъ 'зар?залъ' Дмитрія. На эти слова Борисъ можетъ только простонать: 'оставьте его. Молись за меня, б?дный Николка'. Двойная борьба – съ самозванцемъ – на окраин? государства – и со всей 'землей' въ сердц? государства, въ Москв?, ему не подъ силу. Оттого, даже поб?да, одержанвая имъ надъ самозванцемъ, его уже не радуетъ: онъ чувствуетъ, что это торжество кратковременное,-

'Онъ поб?жденъ – какая польза въ томъ?'

Даже попытка обратиться къ воинскимъ талантамъ Басманова недолго ласкаетъ его надеждой: родовитое боярство, съ его м?стничествомъ, не уступитъ власти Басманову, да и народъ не окажетъ ему поддержки.

'Волшебный кругъ, обведенный судьбой вокругъ Бориса, замкнулся безысходно. Судьба можетъ оказать лишь одну милость несчастному царю – предупредить возоръ разв?нчиванья, потери власти'. Борису не пришлось, д?йствительво, склонить голову передъ 'разстригой'. Онъ умираетъ. Но эта смерть – только начало конца. Мы должны еще увид?ть, какъ со смертью Бориса, гибнетъ д?ло всей его жизни, гибнетъ его царственное насл?дство'. (Ждановъ).

Только что Борисъ закрылъ глаза, Басмановъ, съ которымъ такъ откровенно бес?довалъ Борисъ, на котораго онъ возлагалъ столько наде_Жды переходитъ на сторону Самозванца. На московской площади раздается крикъ:

'Народъ! народъ! въ Кремль! въ царскія палаты!

Ступай вязать Борисова щенка!'

Народъ (несется толпою)

'Вязать! топить! Да здравствуегь Димитрій!

Да гибнетъ родъ Бориса Годунова!'

Отношеніе народа къ в?сти объ убіеніи д?тей Бориса.

Этимъ могла бы закончиться драма. Мы узнали судьбу Бориса до конца. Но поэтъ даетъ еще одну заключительную сцену. Марія и ?едоръ Годуновы убиты сторонниками самозванца. Мосальскій объявляетъ: 'Народъ! Марія Годунова и сынъ ея ?еодоръ отравили себя ядомъ. Мы вид?лв мертвые трупы'. Народъ въ ужас? молчитъ. 'Что же вы молчите?- продолжаетъ Мосальскій.- Кричите: 'да здравствуетъ царь Дмитрій Ивановичъ!' Народъ безмолвствуетъ'. Изв?стно, что первоначально заключеніе пьесы было иное,- въ рукописи пьеса оканчивается народнымъ возгласомъ: 'Да здравствуетъ царь Дмитрій Ивановичъ!' На какомъ бы изъ этихъ двухъ варіантовъ мы ни остановилвсь, сущность д?ла не м?няется. Крикъ народа, который передъ т?мъ 'въ ужас? молчалъ', не указываетъ, конечно, на перем?ну настроенія народной массы,- за этимъ вынужденнымъ крикомъ кроется все тотъ же ужасъ, на который указываетъ и 'народное безмолвіе'. Этотъ ужасъ, это безмолвіе – н?мой приговоръ самозванцу… 'Народъ въ ужас? молчитъ'. Это молчаніе могло быть прервано разв? р?чью какого-нибудь юродиваго, который напомнилъ бы новому царю объ убійств? Борисова сына, какъ напомнилъ онъ Борису о гибели Дмитрія… Приговоръ надъ самозванцемъ уже составленъ. Наступитъ день, приговоръ войдетъ въ законную силу и будетъ объявленъ въ окончательной форм?' (Ждановъ).