Когда чай был заварен и разлит по красивым фарфоровым чашкам, Илья оторваться от холста.
Чай был действительно приятным на вкус. Сочетание ярких вкусов свежести и бодрости. Так Илаев охарактеризовал напиток. Это определение порадовало художника, и он весело рассмеялся.
— Простите, но вы так и не смогли посвятить меня в свой замысел, — продолжил прерванную тему Илья, маленькими глоточками отпивая из чашечки. — По вашему выходит, что люди на вашем острове ждали смерти, как избавления от мук.
— Не совсем так, — ответил юноша, отхлебнув горячий напиток, — Они не ждали смерти, и не мучились здесь. Они просто были готовы к новой жизни. Смерть это грань, через которую стоит перешагивать тогда, когда ты готов отказаться от мирских удовольствий.
— Очень интересное мнение. — Илья иронично закивал головой, — Значит, по–вашему, мы сами выбираем, когда нам умирать?
— Да. — спокойно ответил юноша.
— Вот как! — снова попытался пошутить Илья.
То ли напиток оказывал такой действие, то ли общение с художником было ему по душе, но настроение Илаева становилось всё лучше и лучше.
— Зря вы иронизируете, — юноша был сдержан в реакции на ехидные интонации журналиста, — Вы думаете о смерти как об исчезновении в небытие. А я говорю о сознательном переходе в другую жизнь, с другими ценностями и другими устремлениями. И сделать это можно только самостоятельно. Вот вы, никогда не задумывались, почему мы все стремимся к добру и любви, а удовлетворение получаем только от пороков или как говориться от грехов?
Юношу заёрзал на стуле, пытаясь поудобней усесться для интересной беседы,
— Мы любим вкусно поесть, заняться сексом, выпить вина, насладиться властью, побездельничать, мы любим деньги и роскошь, одним словом постоянно удовлетворяем свою похоть. А ведь всё это, осуждаемые нами же пороки или, если угодно, грехи. И пока человек молод, то спектр наслаждений ограничивается, именно порочными страстями и удовольствиями. А когда мы слишком перебарщиваем с пороками, нам, почему?то хочется чистоты и покоя. С возрастом желание покоя и чистоты возрастает. Это и есть пресыщение земным, или если хотите понимание никчемности прежних стремлений. А когда мы это окончательно осознаем, вот тогда мы и уходим, сами и добровольно.
— И вы хотите сказать, что жители этого острова осознали. — Илаев уже не ёрничал. Он был заинтересован странной интерпретацией понятия смерти.
— Я так вижу, — художник поднял на Илью свои выразительные сине–зелёные глаза, и добавил, — Я это знаю.
— У вас интересная философия, — сказал Илаев, и ещё раз взглянув на полотно, — Но я уверен, что не мы выбираем когда и как нам умереть. Разве эти несчастные знали, что их постигнет такое?
Юноша наморщил нос и издал нечто вроде стона.
— Я вас понимаю, трудно передать словами, то что видишь. Ведь я просто чувствую. Всё что я вам сказал, я почувствовал, когда работал над картиной. Хотя нет, несколько раньше, когда приступил к её созданию, — художник посмотрел на своё творение и задумчиво произнёс — Если мы не готовы к новой жизни, то, скорее всего, сильно сбились с пути и тогда не нам определять, как и где. Ну, а если время действительно пришло, и человек осознал истину, тогда станет известно и время и место. Во всяком случае, эти люди знали и были согласны с этим.
— Вы это видели? — недоверчиво поинтересовался Илаев. — Интересная трактовка самоубийства. Человеку всё надоело, его больше не интересует жизнь на земле и он готов к смерти. Простите, но это очень напоминает психическое расстройство.
— Вы меня совсем неправильно поняли, — юноша растерянно пытался объяснить свою точку зрения, — Я совсем не говорил о том, что человеку может надоесть жизнь, которая, по моему мнению, не имеет конца. Я говорю о том, что человек меняется, и греховные ценности его перестают интересовать, как единственные ценности во вселенной. Ведь где бы человек ни жил он интересуется, исключительно удовлетворением своих страстей. Жадный будет копить, похотливый гоняться за женщинами, обжора искать себе новое и более разнообразное меню, тот кто тщеславен, будет стремиться к власти и превосходству. А если вы сделаете им предложение поменять своё мировоззрение, и порекомендуете обжоре — гоняться за женщинами, а человеку похотливому — побольше и по вкуснее поесть, то они просто вас не поймут. Так же вас не поймёт человек тщеславный, если вы попробуете заставить его не гнаться за властью, а заняться чем?то более на ваш взгляд интересным и увлекательным. И так эти люди будут поступать до тех пор, пока не смогут увидеть, что в жизни прекрасно всё, а не только их узкие интересы. Они освободятся. А ведь в жизни действительно прекрасно всё, вот только мы этого просто не видим, и поэтому не готовы к новой жизни, и от этого относимся к смерти как к наказанию или, к концу всего.
Юноша смотрел в глаза Илаева, и было понятно, что он пытается увидеть, насколько понимает его Илья,
— А самоубийцы. — продолжил художник, после короткой паузы, — Это разочаровавшиеся в жизни люди. Так и не сумевшие узреть полную красоту жизни. Ну, скажем, оказался богатый человек банкротом, да и пустил себе пулю в лоб, и только из?за того, что не видел больше в жизни ничего увлекательного и интересного, и не смог для себя найти в жизни ничего, кроме восхищения окружающих его положением и деньгами. Или человек, мучающийся от безответной любви, который не в состоянии справиться со своим горем, не понимая, что горя вовсе никакого нет, а есть лишь шанс расширить своё мировоззрение. Страдалец сконцентрировался на одном, считая, что больше ничего не станет его интересовать, и совершает ошибку. Такие люди не готовы к новому, они хотят избавиться от старого и это большой грех. Не пройдя всего пути, и не познав истины они, проявляют слабость и обрывают свою земную жизнь на половине. Они отрицают красоту жизни, отрицают её многогранность.
И художник развёл руки в стороны, демонстрируя Илаеву безмерное многообразие радостей жизни.
— Те же, кто познал истину. — продолжил юноша, — Начинают любить жизнь целиком, не разделяя её на хорошо и плохо, и тогда они могут выбирать, жить им на земле или прейти в другой мир. Эти люди больше не испытывают страха, они становятся свободными от условностей жизни на земле и в этом случае смерть, как понятие просто исключается. Она просто престаёт существовать. Ведь, что такое смерть в нашем понимании. Это в первую очередь сильный страх. Страх потерять, то чем мы так сильно дорожим. А мы дорожим лишь своими личными привязанностями, которые и боимся потерять. Утратив же безумную тягу к определённому, ограниченному спектру удовольствий или, если угодно, зависимостей, которые приводят нас в состояние счастья, мы осознаём, что жизнь прекрасна во всех, даже мельчайших её проявлениях и даже в смерти, если так можно назвать состояние перехода из одного мира в другой. Эти люди, на моей картине, познали красоту жизни целиком.
Юноша немного задумался, подошёл поближе к холсту и стал приглядываться к изображению людей на своей работе. Создавалось впечатление, что он писал картину в состоянии транса, а теперь рассматривал, что его рукой изобразило проведение. Он с минуту изучал холст, затем повернулся к Илье и негромко и слегка расстроено произнёс
— Хотя, скажу вам честно, я считаю, что они не совсем готовы, они не познали безграничную любовь к людям. Но так сложились обстоятельства. И я не знаю почему. Возможно, по этому взрыв и был таким устрашающим, возможно в них остался страх, хотя и не такой всеобъемлющий. Но этого я точно не знаю, мне не было дано это увидеть.
— Ни хрена себе выступление! — подумал Илаев, — Да этот парень либо пророк, либо сумасшедший.
Но Илья не стал озвучивать подобные мысли. Юноша не был похож на сумасшедшего. В пророков же Илья не особо не верил, хотя в своей практике он встречался с необъяснимыми явлениями, с экстрасенсами и провидцами.
Одна гадалка, даже предсказала ему события его жизни на три года вперёд. Он, конечно, отнёсся к её словам с долей здорового скептицизма и вскоре забыл о пророчестве. Но через четыре года, он снова встретился с этой женщиной. Илья даже не узнал её, а она подошла к нему и загадочно поинтересовалась, как у него дела с одним журналистским расследованием, которое приносило Илье много неприятных хлопот. И в этот момент он отчётливо вспомнил её, и вспомнил её пророчество, осознавая и ужасаясь
