Рванули с места, будто убегая, проскочили еще один несветящийся монитор с треснутым корпусом и забрызганным грязью экраном. Татьяныч осматривался с видом человека, попавшего в школу, где учился много лет назад. Изредка он бросал короткие взгляды на Зуба и порывался что-нибудь сказать, но присутствие Юли сдерживало. А сама Юля сидела вялая и без всяких мыслей рассматривала картину запустения за окнами микроавтобуса.
Дождь почти перестал, и мокрый, сиротливый, заброшенный мир словно укладывался в долгую спячку. Фонари горели через один, машина подпрыгивала на колдобинах разбитой дороги, всюду жирно блестела расквашенная колесами грязь. Чем ближе к АОС, тем сильнее чувствовалось отсутствие людей, стали попадаться даже брошенные грузовики и армейские 'уазики' пятнистой расцветки со сбитыми номерами.
Последнее здание перед Площадью выглядело откровенно необитаемым: непрозрачные от грязи стекла, огромная лужа перед входом, мокрые бродячие собаки, сидящие стайкой на полоске сухого асфальта вдоль стены.
- Юра, - подала голос девушка, - А что тут такое?
- Ты хочешь спросить, почему никого нет? - Татьяныч обвел взглядом пространство за окном, - Так ведь денег больше не дают. Есть поважнее проблемы. Скоро совсем все закроется.
- Разве АОС можно закрыть? - Юля удивленно подняла брови, собрав гармошкой лобик.
- Нет, АОС - нельзя. Конвенцию о свободном выборе общественной системы никто не отменял. Но у нас затухнет, это факт. Смысла нет. Даже я не вижу его в том, чтобы сидеть и сторожить вход. Это же не ядерный объект.
- Гораздо хуже, - буркнул Зуб.
- Неважно. Совет директоров два раза на эту тему заседал, я читал протоколы...
Юля приподнялась, вытянув шею, и вгляделась в морось:
- Это он и есть?
- Она, - поправил Татьяныч, - Альтернативная Общественная Система.
- Странно как-то выглядит.
- То, что перед тобой - это только вход. Раньше, я видел на фотографии, была громадная кирпичная арка с воротами, и все, кому не лень, ходили глазеть через щель, целая очередь выстраивалась. Теперь вот сделали систему шлюзов, сложнее стало что-то увидеть.
- А эти здания по бокам?
- Технические службы. Наверно, тоже пустые. Нам и неважно.
Юля задумчиво смотрела через Площадь, теребя край куртки:
- Наверное, они там тоже... выстраивались в очередь. Чтобы посмотреть на нас.
Тяжелая дверь поехала в сторону, познакомившись короткой вспышкой света с карточкой Татьяныча, и изнутри пахнуло машинным маслом, пылью и нагретым металлом.
- На метро похоже, - сказала Юля, - Запах, понимаете? Я была в Москве...
Татьяныч улыбнулся:
- А это и есть метро. Специальное, для наблюдателей. По поверхности ехать нельзя, они ведь - в целом - ничего о нас не знают. И никогда не узнают. Правило номер один гласит: не светиться.
- А правило номер два? - полюбопытствовала Юля.
- Правило номер два: если тебе что-то непонятно, прими это как данность. Представь, что ты, скажем, на другой планете - тебе легче станет.
В шлюзе было тепло, гудели электрические моторы дверей, стальной пол вибрировал от каждого шага. Чуть испугав Юлю, откуда-то появилась женщина лет пятидесяти в синем рабочем халате и молча протянула руку за карточками.
- Девушка с нами, - уверенно сказал Татьяныч, - До платформы. Слушайте, я думал, тут тоже никого...
- Никого и нет, - прокуренным голосом подтвердила тетка, - А кому тут быть? Мы вот - сутки через трое. И все. Рюкзаки получите. Просроченные, правда, пять лет не меняли. Но сойдет, лекарства только выкиньте.
- Лекарства-то у нас есть, - Татьяныч кивнул на штабель картонных коробок в руках Зуба, - Вам как, йод, парацетамол не нужен? Вата? Бинты?
Тетка засмеялась:
- Аптека с доставкой на рабочее место?.. Да не надо, есть все. Особенно бинты. Нас же взрывали, вы в курсе?
Юля вздрогнула. Татьяныч взял ее за локоть и кивнул женщине:
- В курсе. Но это все-таки не теракт, а так, мелкое хулиганство.
- Ну да, ну да... - женщина перестала смеяться, - Конечно. Надо теракта подождать.
- Я все понимаю, моя милая. И то, что войска надо прислать, тоже понимаю. Но я - сошка мелкая, а крупные тут не ходят.
Зуб уже сгрузил коробки на пол и регулировал лямки черного брезентового рюкзака с крупной надписью 'Нефтехимик' на клапане. Лицо его оставалось непроницаемым, разве что морщины на лбу проступили резче.
- Все-таки пойдешь? - улыбнулся Юрий, - А как же жена, детишки?
- Не ерничай. С Юлей вон болтай, а меня пока не трогай. Я думаю.
- Чапай думает! Ну, надо же.
- Я с вами хочу, - тихо-тихо сказала Юля, - Пожалуйста. Возьмите.
- Нет, нельзя, - Татьяныч развел руками, - У тебя допуска нет. Меня посадят за нарушение правил. Надолго. Лет на десять. Хочешь, чтобы я сел?
- Врет, - хмыкнул Зуб, - Не сажают за это. Просто он отвечать за тебя не хочет, вот и все. Опасно там, совсем зона испортилась...
Прошмыгнула крыса. Тетка-дежурная прохаживалась взад-вперед по стальному настилу пола, сунув в карманы халата худые руки. У нее был вид от всего уставшего человека.
- Марат тебя отвезет, - сказал Татьяныч девушке, взвешивая в руке рюкзак, - Начальнику объяснишь, что это я распорядился тебе поехать с нами. Чтобы не влетело.
- Да все равно мне, - Юля поправила на голове красно-желтую кепку, - Сколько работать осталось? Отдел сокращают. Так и так выпихнут меня. И пинка на прощание дадут.
- Нас всех выпихнут, - философски заметил Зуб, - Еще года два, ну три, и станция закроется. Невыгодно нас держать. А я, кстати, ничего больше не умею, только АОС патрулировать. Вырос на этом. Вот веселуха будет...
- Хватит ныть, - попросил Татьяныч.
Все помолчали. Потом Юля спросила:
- Идете уже?
Юрий ей покивал:
- Удачи пожелай. Наверно, скоро вернемся. Не знаю. Должны.
Двинулись к шлюзовой двери, тяжелой, прочной, способной выдержать прямой зенитный обстрел. Надпись желтым по красному на четырех языках гласила:
'ВНИМАНИЕ! Зона действия Альтернативной Общественной Системы!
Просьба удостовериться, что карточки допуска по форме Љ 1Б находятся при вас. В случае попытки несанкционированного проникновения у вас есть 20 секунд, чтобы покинуть шлюз, после чего будет открыт огонь на поражение.
Приготовьте ваши карточки. Войдите за ограничительную линию.
Следуйте голосовым инструкциям'.
Зуб и Татьяныч шагнули вперед, Юля осталась. Она смотрела, как две карточки исчезают в приемной щели, и на панели загорается яркая зеленая лампочка. Это было до смешного похоже на кадры из какого-то фантастического фильма о секретных лабораториях, и она, не удержавшись, фыркнула.
- Возьмите ваши карточки, - четко произнес усиленный динамиком мужской голос и повторил то же самое на английском, французском и немецком, - Нажмите 'Ввод'.
Дверь поехала со скрежетом застоявшегося механизма, и в расширяющуюся щель ровно задул
