Хиля недовольно смотрела в нашу сторону. Я знал - она не ревнует, дело в другом. В памяти сразу всплыла картинка: летний вечер, складской район, кирпичный дом, дети-двойняшки, на которых Хиля накричала за то, что они стояли и слушали наш разговор. Я уверен: если бы там оказались, скажем, дети дознавателя или даже какого-нибудь помощника младшего бухгалтера вроде меня - ее реакция была бы совсем иной.
- Ну, что ты? - я подошел к ней и встал рядом, как можно ближе. - Простая вежливость. Человек спросил, я ответил.
- Человек спросил, - она хмыкнула. - Почему к тебе вечно лезут с вопросами всякие... люди? Не ко мне, а именно к тебе?
С протяжным скрипом открылись высокие двери главного зала, и вышли мужчина и женщина средних лет, довольные, смущенные, с тревожно бегающими глазами. За руку женщина вела мальчишку лет шести, а мужчина весело помахивал в воздухе раскрытой социальной карточкой, давая просохнуть чернилам.
- Номер сорок три, - объявила в микрофон служащая.
Провожаемые взглядами, мы вошли в зал. Я уже бывал тут, на свадьбе родителей - ведь присутствие ребенка обязательно. А Хиля шла впервые, и ладошка ее в моей руке взмокла от напряжения.
Зал внутри выглядит огромным и пустым, потому что мебели в нем почти нет - лишь длинный, на троих, стол да скамейка со спинкой - напротив.
- Проходите и садитесь, - улыбнулся нам старший регистратор. Наметанным глазом он сразу определил, что мы - из служащих, и держался с нами соответственно.
За огромными окнами сквозь последние солнечные сполохи забарабанил дождь, слитным движением склонились на ветру тополя. Мы уселись на жесткую скамью, и Хиля прижала к себе цветы, словно они были ее младенцем. Младший регистратор зачитал наши имена и фамилии и спросил, все ли правильно. Секретарь приготовилась писать: перед ней лежал желтый бланк протокола с красным угловым штампом Семейного отдела и гербовой печатью внизу, под пустыми типографскими строчками.
- Итак, - младший регистратор поправил очки на своем узком, плотно слепленном восковом лице, - поскольку вы вступаете в брак в первый раз, я должен разъяснить вам ваши права и обязанности...
Мне показалось - они заговорили все сразу, хотя под сводами главного зала звучал только один голос, но эхо, о котором ходят настоящие легенды, многократно разносило его:
- Первичный брак заключается на трехгодичный срок. Брак не может быть расторгнут по вашему желанию, не может быть признан недействительным, не может быть продлен без вашего обоюдного согласия, кроме случаев, предусмотренных Приложением...
- По истечении трех календарных лет вы обязаны явиться в Семейный отдел по месту жительства для продления вашего брака. В случае неявки одного из вас или обоих в течение десяти рабочих дней с этой даты брак считается прекращенным...
- Семейный отдел оставляет за собой право контролировать факт вашего совместного проживания, для чего в нерабочее время, в выборочном порядке, вас будет посещать специально назначенный инспектор отдела...
- Брак может быть продлен без явки одного из вас, если в Семейный отдел будет представлен документ, подтверждающий ваше желание продлить брак, но невозможность явки в нужное время...
- Брак не может быть продлен при отсутствии вашего совместного проживания, даже если вы оба явитесь для его продления...
- Брак не может быть продлен, если по результатам выборочной проверки выяснится, что ваше совместное проживание не является постоянным, за исключением случаев, предусмотренных Приложением...
- Брак не может быть продлен, если Семейному отделу станет известно, что один из вас (или оба) ведут аморальный образ жизни, даже в случае постоянного совместного проживания...
- Брак не может быть продлен, если по результатам выборочной проверки выяснится, что целью заключения брака является материальный или социальный расчет, кроме случаев, предусмотренных Приложением...
Мне было откровенно скучно. Во-первых, нечто подобное я уже слышал, во-вторых, Семейный кодекс стоял у нас дома на полке, и я несколько раз перелистывал его (вместе с Приложением, конечно), а в- третьих, и это самое главное, я собирался создать семью, а не что-то другое, и все грозные предостережения ко мне никак не относились.
Хиля, впрочем, слушала внимательно, и регистратор обращался большей частью к ней:
- Согласно Приложению, в случае беременности жена обязана предоставить в Семейный отдел по месту жительства медицинское заключение с точным указанием срока беременности. В этом случае брак автоматически продлевается до достижения ребенком трехлетнего возраста, после чего подлежит продлению на общих основаниях.
- Извините, - неожиданно вмешалась Хиля, неуверенно, по-школьному подняв руку. - У меня вопрос.
Регистратор поднял брови:
- По этому пункту? Ну, пожалуйста.
- А если какая-то женщина хочет таким путем удержать мужа и рожает детей каждые три года, то что, брак может продлеваться до бесконечности?
Восковое лицо порозовело:
- Ну, если муж не против такого количества детей, тогда - конечно.
- А если против? Если это дети вообще не от него?
Розовость моментально исчезла:
- Уважаемая... - взгляд в документы, - Эльза, инспектора для того и существуют, чтобы охранять законность и мораль от нечестных людей, о которых вы говорите. Поверьте мне - подобные факты крайне редки и быстро разоблачаются. В конце концов, и долг мужа в данной ситуации прийти и сообщить о попытке подлога...
- А-а, - Хиля кивнула.
- Тогда продолжаем?
- Может, не стоит? - я улыбнулся регистратору. - Мы уважаем законы. И оба читали Семейный кодекс.
- Хорошо, - он покладисто кивнул. - Тогда подпишите вот эти документы.
С формальностями покончили быстро, и старший регистратор заполнил бланк брачного свидетельства, аккуратным почерком вписал нас в социальные карточки друг друга и оттиснул крошечные красные штампики с номером Семейного отдела и датой регистрации.
- Поздравляю вас, - человек с восковым лицом сухо улыбнулся. - С этого момента вы являетесь мужем и женой. Если желаете носить обручальные кольца, можете вот по этому талону приобрести их в комнате номер семь, по коридору, вторая дверь справа, - он протянул нам плотный квадратик голубоватой бумаги и раскрытые социальные карточки. - Можете идти, желаю вам счастья.
Мы встали, и в эту минуту в зале вдруг тихо, но торжественно зазвучал государственный гимн, словно под сиденьем нашей скамейки находилась какая-то кнопка, включающая музыку - а может, так оно и было.
Мы вышли, впустив следующую пару, и Хиля вдруг сжала мою руку и сдержанно, глядя в сторону, сказала:
- Спасибо, Эрик.
- За что?
- Ты знаешь, за что, - она улыбнулась.
Комната номер семь, куда мы зашли с талончиком, оказалась неожиданно светлой, нарядной, с подсвеченным лампочками стеклянным прилавком и веселой служащей в красном костюме и красных же лаковых туфлях.
- Пожалуйста! - она забрала бумажку и с улыбкой обвела рукой разложенное под стеклом золото. - Выбирайте. У нас четыре модели, но вот этой, - острый алый ноготь указал на тонкое кольцо с 'алмазной гранью', - есть не все размеры.
- Я такие не хочу, - Хиля склонилась над прилавком и завороженно рассматривала красивые вещицы.
